Человек, создавший будущее. Как жил основоположник атомной эры Гурий Марчук

Гурий Иванович Марчук — легенда, гений, чьи работы изменили ход научной мысли. Свой путь он начинал в маленьком селе Петрохерсонец Грачёвского района Оренбургской области помощником комбайнёра.

Лед и пламя судьбы 

Он родился 8 июня 1925 года. Простого деревенского паренька всегда привлекала математика. Тайны «королевы наук» ему открывались, в том числе, благодаря родителям – сельским учителям. В 1942 году после окончании школы Гурий поступил на математико-механический факультет Ленинградского государственного университета, но до окончания первого курса был призван в армию и направлен в Школу артиллерийской разведки. В 1945 году после демобилизации Марчук продолжил обучение на математико-механическом факультете Ленинградского государственного университета, который окончил в 1949 году...

Морозный декабрь 1952 года выдался особенно колючим. Молодой кандидат наук Гурий Марчук, только что защитивший диссертацию в Геофизическом институте, торопливо шагал по заснеженному двору, кутаясь в поношенное пальто. Вдруг у ворот он заметил чёрный ЗИС с затемнёнными стёклами. 

Из машины вышел человек в сером пальто: «Товарищ Марчук? Прошу вас». 

Статья по теме

Человек и радиация. Так ли безопасен мирный атом

Гурий на мгновение замер. В голове мелькнули десятки вопросов, но в голосе незнакомца звучала такая непререкаемая уверенность, что возражать казалось бессмысленным. Полтора часа они ехали по заснеженному Подмосковью. Лес стоял, словно зачарованный, покрытый инеем. Но чем дальше уходила машина от Москвы, тем сильнее сжималось сердце. Наконец, за высоким забором показались кордоны с вооружёнными солдатами. 

«Лаборатория «В»,  — коротко бросил сопровождающий, когда они вошли в кабинет начальника. За столом сидел невысокий лысый человек. Он поднял глаза и, не представившись, произнёс: «С сегодняшнего дня вы работаете у нас». 

«А если я откажусь?» — неожиданно для себя вырвалось у Марчука. 

Человек за столом медленно отложил папку, которую листал: «Тогда вы отсюда не выйдете». 

Так начался его путь в атомный проект. 

...Через три года он стоял в кабинете Курчатова в Институте атомной энергии. Игорь Васильевич листал рукопись, время от времени одобрительно кивая. 

«Отличная работа, Гурий Иванович. Жаль, в издательстве её будут печатать полгода».  «Такова процедура, Игорь Васильевич», - ответил автор.

Курчатов вдруг улыбнулся своей знаменитой лукавой улыбкой и взял кремлёвский телефон. 

«Алё, девочка? — его голос звучал почти игриво. — Нужно, чтобы книжка Марчука вышла через месяц».

Когда они прощались, Марчук не выдержал: «Кто эта... девочка?»

«Ха! — рассмеялся Курчатов. — Это же Дмитрий Васильевич Ефремов!» 

Так книга вышла ровно через месяц. А имя Марчука впервые стало известно миру. 

Стальные киты

Морозный вечер 1955 года. Гурий Иванович сидел в своем кабинете в Обнинске, разбирая свежие расчеты, когда в дверь постучали. Его срочно вызывали в Москву. Через три часа черный "ЗИС" уже мчался по ночному шоссе. В Кремле его ждала новая задача — создать подводного охотника с жидкометаллическим реактором. 

«Семьдесят километров в час под водой? — удивился тогда молодой ученый. — Это же...» «Это необходимо, — прервал его безымянный генерал. — Американцы уже тестируют «Наутилус». Нам нужен ответ». 

1961 год. Северодвинск. Первые испытания «К-27» стали для команды настоящим адом. Реактор на жидком металле вел себя как капризный ребенок — то перегревался, то внезапно «засыпал». Но когда субмарина впервые рванула с места, оставив за собой кипящий след, даже бывалые подводники ахнули. 

«Черт возьми, — прошептал главный конструктор, глядя на стрелку спидометра. — Мы создали торпеду размером с крейсер». 

Кубинский кризис. Октябрь 1962-го. Курчатов в который раз задавал Марчуку вопрос о точности расчётов, он снова подчеркнул – лодки не должны дать осечку. Но Гурий Иванович был уверен – не подведут. И они не подвели. Когда советские субмарины встали на боевое дежурство у берегов Америки, мир впервые по-настоящему вздрогнул. Войны не случилось. 

1969 год. Атлантика. Американские гидроакустики так и не поняли, что произошло. Их новейший авианосец «Энтерпрайз» внезапно «умер» на учениях — советская подлодка, считавшаяся давно потерянной, всплыла в полукилометре от борта. Командир вежливо попросил по рации... буксир. 

«Как?! — орал адмирал в Пентагоне. — Где были наши эсминцы?» «Они ее... просто не видели, сэр». 

Статья по теме

Атомная энергия: зло или благо?

1975 год. Новосибирск. Жена Гурия Ивановича Ольга Николаевна недоумевала, почему её муж решил бросить всё в Москве. Его успешные разработки в области подводных лодок, квартира со свежим ремонтом, хорошая школа их троих сыновей...

«Там рождается новая наука, — говорил Марчук, глядя в окно на падающий снег. — Целый город ученых посреди тайги». Жена вздохнула и начала собирать чемоданы. 

Морозным январским утром 1979 года телефонный звонок разорвал тишину кабинета в новосибирском Академгородке. Гурий Иванович снял трубку, услышав взволнованный голос президента АН СССР Александрова: «Срочно вылетайте в Москву. Первым рейсом».

Самолет пробивался сквозь снежную пелену. Марчук, прижавшись лбом к холодному иллюминатору, перебирал в уме возможные причины вызова. Но даже в самых смелых предположениях он не мог представить, что его ждет назначение на пост заместителя председателя Совета Министров.

Цепная реакция

От атомной энергетики Марчук переходит к изучению экологии, метеорологии и даже медицины.

Кабинет в Институте вычислительной математики. Гурий Иванович достает с полки потрепанную тетрадь с пометкой «1985 год» и улыбается: «Видите эти формулы? Это мой личный бунт против врачей, которые сказали, что хроническую пневмонию не вылечить». Это заболевание досталось ему после перенесённого гриппа и вынуждало дважды в год ложиться в больницу. Но врачи были непреклонны – излечить недуг не получится.

Он листает страницы, испещренные уравнениями, которые странным образом напоминают расчеты ядерных реакций. Оказалось, иммунная система работает по тем же законам, что и цепная реакция в атомном реакторе. Только вместо нейтронов — лимфоциты. Попав в больницу в 1987 году с пневмонией, Марчук, прикованный к капельнице, сквозь жар лихорадки делает первые наброски математической модели иммунитета. Медсестры шепчутся: академик с температурой под сорок формулы пишет!

«Тогда я понял главное, — говорил Гурий Иванович. — Таблетки лечат симптомы. Настоящее исцеление начинается с понимания скрытых механизмов».

На стене кабинета — пожелтевшая фотография: молодой Марчук рядом с улыбающейся Индирой Ганди: «В 1955 году она поразила меня своей эрудицией. Обсуждала квантовую механику, как современные студенты — погоду».   

Он рассказывал, как в Звездном городке она вдруг спросила: «Правда ли, что ваши космонавты видят Землю как живой организм?» А потом призналась, что мечтала стать летчиком, но традиции... 

На полке тикают часы — подарок Курчатова. Гурий Иванович берет со стола фотографию с десятью внуками и правнуками, задумчиво улыбается: «Время неумолимо. Но формулы — вечны. И если в них вложена душа...»

Он умер в 2013 году и похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. Все три сына Гурия Ивановича пошли по стопам отца и занялись математикой, стали докторами наук. Марчук был награжден огромным количеством государственных наград, только орденов Ленина у него было четыре. Но сам он признавался, что в душе остался всё тем же помощником комбайнёра из глухой оренбургской деревни, который любит рыбалку.

Евгения ЧЕРНОВА, Аиф-Оренбург.