В Трускавец вместе с "Центркурортом"

В Трускавце всегда хорошо.

И ранней весной, когда прикарпатские горы и долины начинают украшать себя свежей зеленой листвой и ярко-жёлтыми красками цветущего кизила. И летом - теплым и солнечным, которое здесь не бывает душным и знойным благодаря движению воздуха по горным ущельям. И осенью, раскрашенной в яркие краски. И даже зимой - как правило, мягкой и теплой.

В Трускавце всегда хорошо.

В городском парке у меня была назначена встреча с Александром Ивановичем ЧЕБАНЕНКО, человеком уважаемым и известным не только в Трускавце, но и далеко за его пределами.

Он – заслуженный врач Украины, доктор медицинских наук, профессор, академик Европейской академии проблем человека, кавалер польского Золотого креста «За заслуги», кавалер Ордена князя Ярослава Мудрого V степени, один из немногих полных кавалеров украинских орденов «За заслуги» III, II и I степеней. Кроме того, Александр Иванович долгое время успешно руководит правлением санаторно-гостиничного комплекса «Днепр-Бескид», он депутат Львовского областного совета и почетный гражданин Трускавца.

Встреча была назначена в полдень, но я пришел в парк немного раньше. Походил по сувенирным лавкам, зашел в музей талантливейшего художника Михаила Биласа, выпил чашечку вкусного львовского кофе с местным шоколадом, послушал уличных музыкантов, покормил голубей...

К этому времени дорожки и тротуары, ведущие к нижнему бювету, заполнились людьми, которые ежедневно приходят сюда, чтобы попить лечебной воды: в Трускавце 14 источников с минеральной водой, и практически все они подведены к городскому муниципальному бювету.

Александра Ивановича я заметил издалека, когда он еще только подходил к парку. Он шел навстречу мне неторопливо, осматриваясь по сторонам опытным взглядом хозяйственника и человека, несущего ответственность за город, в котором живет и работает много лет.

– Александр Иванович, вот вы, местный житель, согласны с тем, что в Трускавце всегда хорошо?

– И здесь, конечно, бывают трудности, но замечают их только те, кто обеспечивает отдыхающим комфортное пребывание в нашем городе. Люди, приезжающие к нам, никогда этого не увидят и не почувствуют. Ведь сюда по-прежнему едут на оздоровление из разных стран бывшего Советского Союза: белорусы, россияне, азербайджанцы, грузины, таджики, молдаване. Увеличился поток гостей из Израиля, Польши, Венгрии, Литвы, Латвии, Эстонии. Даже из США прилетают. И в самом менталитете жителей нашего города заложено, что гостям нужно предоставить наилучшие условия, сохранить им бодрость духа и обеспечить полноценное лечение. Поэтому, действительно, в Трускавце вам всегда будет хорошо. И, что самое главное, безопасно.

– Скажите, а в чем секрет Трускавца? Почему люди выбирают именно это место? Есть же еще Карловы Вары, Кисловодск, другие курорты с минеральными водами...

– А разве многие сейчас могут себе позволить поехать в Карловы Вары на три недели? Это очень дорого, раз в десять дороже, чем у нас. Но дело не только в деньгах. Минеральные воды делятся на три категории: высокой, средней и низкой минерализации. Трускавец в этом отношении уникален. В недрах нашей земли сосредоточено огромное количество минеральных вод, которые излечивают людей от многих болезней. Самой полезной из них принято считать «Нафтусю», воду с очень низким содержанием минералов. Эта вода идеально подходит для вымывания почечных камней и легче всего осуществляет трансфер шлаков из организма.

– Александр Иванович, я слышал, что самой низкой минерализацией обладает итальянская вода «Бенедетта». В чем «Нафтуся» уступает ей?

- Ни в чем. Я изучал «Бенедетту». Хорошая вода, полезная, спору нет. Но наша «Нафтуся», в отличие от итальянской, содержит живые организмы. Она гидрокарбонатно-сульфато-магниевая, фосфорсодержащая в аминогруппах, если это вам о чем-то говорит. Другой такой «живой» воды в мире нет. Посмотрите, сколько желающих попить ее собралось у нижнего бювета! Наша вода творит чудеса. С ее помощью мы лечим заболевания желудочно-кишечного тракта, хронический гастрит, гастродуоденит, геморрой, пиелонефрит, цистит, уретрит, простатит, импотенцию, и, как я уже говорил, вода прекрасно вымывает песок из почек и желчного пузыря. Нам уже даже не нужно это доказывать: люди и так давно знают о ее целебных свойствах.

Нам навстречу шел мужчина. Лет 65, небольшого роста, крупный, с озорными горящими глазами. По чертам его лица я догадался: азербайджанец. При виде Александра Ивановича мужчина расплылся в улыбке и поспешил к нам.

– Доктор, дорогой! Как я рад вас видеть! Видите, я снова приехал к вам.

Обращаясь уже ко мне, представился:

– Меня зовут Камал. Полковник юстиции Азербайджана. Из Баку.

От поднял вверх указательный палец правой руки, чтобы придать особую значимость сказанному. Мы разговорились.

– Я приезжаю в санаторий «Днепр» уже 15 лет подряд, – рассказывает Камал. – С тех пор как остался с одной почкой. И знаете, как мне облегчают жизнь эти поездки? Я после санатория очень хорошо себя чувствую, я снова полон сил и энергии. Как молодой!

– Камал, а что, поближе к Азербайджану нет минеральных вод? – спросил я.

Полковник улыбнулся:

– Почему нет? Есть. Курортов много. И с водой, и без воды. Целое море Каспийское есть! Но в Трускавце лучше. Зачем искать что-то другое? Вот по городу гуляю, соскучился по нему. Хорошо здесь, тихо, спокойно.

Попрощавшись с Камалом, мы вышли из парка, и Александр Иванович предложил провести мне экскурсию по Трускавцу, который он очень любит.

– Знаете, я побывал на многих курортах и с полной ответственностью могу сказать, что неправильно делать упор только на лечебные свойства воды. Лечение намного эффективнее, если во время отдыха человек чувствует доброе отношение к себе, любуется красотами природы, узнает историю и культуру места. В этом отношении о Трускавце можно сказать только добрые слова. У города и его окрестностей богатейшая история.

Мы поднялись по крутой лестнице от нижнего бювета на один из холмов, на которых стоит курорт. Подошли к храму Святого Николая – самому старому среди греко-католических храмов города. В камне он был построен в 1886 году, а до этого три с половиной века простоял деревянным. Зашли внутрь. Александр Иванович обратил мое внимание на великолепный четырёхъярусный иконостас, действительно уникальный благодаря составляющим его иконам.  Купили свечи, зажгли и поставили их на подсвечник. Помолчали каждый о своем…

Я знал, что всем трем католическим храмам Трускавца Чебаненко подарил по иконе, которые были освящены в Иерусалиме. Я хотел было поговорить с ним о благотворительности, но мой попутчик дал мне понять, что не любит распространяться на подобные темы, хотя о его добром сердце и щедрой душе знает в городе каждый. К тому же он патронирует детский дом «Оранта» в Дрогобыче и оказывает помощь местной больнице, в которой когда-то начинал медицинскую практику хирургом-онкологом.

– Александр Иванович, кто вы больше: врач, ученый или хозяйственник?

– Вопрос непростой. Я в медицине с детства. Мой папа (он, к сожалению, очень рано умер) был хирургом, а мама – медсестрой. Когда меня, еще мальчишку, не с кем было оставить дома, родители брали меня с собой на работу. Так что детство мое проходило на больничном дворе, а часто и в операционной - там, где оперировал отец. На меня надевали бахилы, марлевую повязку, и я тихо сидел в уголке и смотрел. Может быть, у меня и не было другого выбора, кроме как стать врачом.

Когда поступил в мединститут, параллельно работал в нескольких местах, чтобы помочь маме. Без отца было очень трудно. Уже во время учебы я стал заниматься наукой. В это время я познакомился с выдающимся ученым - профессором Туркевичем Николаем Михайловичем, который был доктором наук еще при Австро-Венгрии. Когда я учился на четвертом курсе, он мне сказал: «Саша, если хочешь стать настоящим ученым и настоящим врачом, сделай в медицине то, чего не может сделать никто. Возьмись за проблему, которую все считают безнадежной, и реши ее. Не сворачивай с пути, даже если упрешься в тупик и не будет сил идти дальше. И когда все вокруг будут называть тебя сумасшедшим, если уверен в своей правоте - двигайся вперед». И знаете, как помогали мне эти его слова в разных жизненных ситуациях?

А тогда, еще студентом, я решил найти способ лечения интерстициального цистита, болезни очень тяжелой и неприятной. И в результате исследований пришел к выводу, что наилучший метод избавления от недуга - добавление к существующим противовоспалительным средствам димексида, препарата, который до этого в урологии не использовался.

Результаты исследований и лабораторных испытаний были просто ошеломляющие. Я, полный надежд, решил подать документы на изобретение. Все сделал, как требовалось, приехал в Москву. Пришел в мединститут, где собралась патентная комиссия во главе с академиком. Начал было выступать, но, когда речь зашла о димексиде, ученые мужи, переглядываясь друг с другом, заулыбались так, как будто я им анекдот рассказывал, а не метод лечения излагал. Председатель комиссии встал и сказал:

– Молодой человек, подумайте, о чем вы говорите! Вы хотите сказать, что у человека, который будет принимать димексид, лекарство попадет в мочевой пузырь? Он что, дырявый?

Я знал: если сейчас не отвечу правильно, меня засмеют, выгонят с кафедры и в следующий раз я попаду сюда нескоро. Силой воли уняв появившуюся дрожь в коленках, я как можно спокойнее ответил:

– Уважаемая комиссия, мочевой пузырь, естественно, не дырявый. Но свойства димексида позволяют действующему веществу проникать через его стенки. Этот препарат легко осуществляет транзит лекарственных веществ через ткани. Лабораторные опыты, результаты которых я доведу до вас, подтверждают это.

Но моих доводов на тот момент оказалось недостаточно, и меня просто-напросто  прогнали с трибуны. Но на следующий год уже другая комиссия заслушала мой доклад и выдала патент на изобретение. До сих пор интерстициальный цистит лечат именно этим методом. Более того, японцы, основываясь на нем, подали документы во Всемирную организацию здравоохранения и получили право на открытие. Но я об этом узнал намного позже, потому что в то время работал в Дрогобыче операционным хирургом и дневал и ночевал в операционной. И даже когда меня пригласили работать в Трускавец, я по ночам ездил на дежурства в свою первую клинику – боялся потерять навыки хирурга. Приходилось делать операции и в брюшной полости, и гинекологические, и даже на открытом сердце.

Параллельно занимался наукой, благо в Трускавце была (да и до сих пор есть) огромная база для проведения медицинских исследований. Одну за другой я написал 76 научных работ, зарегистрировал 2 изобретения, издал 11 монографий.

А хозяйственником я стал, очевидно, в 1977 году, когда меня назначили главврачом санатория «Днепр», который сегодня разросся в настоящую фабрику здоровья.

Подходя к отелю «Бескид», куда мы направлялись, зашли в Покровскую церковь, которую построили не так давно рядом со старым городским кладбищем.

- Я часто сюда захожу, – говорит Александр Иванович. – Когда Правлением СГК «Днепр-Бескид» было принято решение о выделении части средств на строительство храма, многие нас не понимали и даже осуждали. Нашлись даже те, кто говорил, что церкви нельзя строить на территории кладбища, забыв, что испокон веков в украинских селах именно так и строили. Но время расставило все на свои места. Сейчас Храм Покрова Пресвятой Богородицы - один из самых почитаемых в городе.

– Трудно ли управлять такой огромной производственной машиной, какой стал «Днепр-Бескид»? Насколько мне известно, в вашем ведомстве находятся спальный и лечебно-диагностический корпуса санатория «Днепр», гостиница «Бескид», рассчитанная на одновременное проживание до 500 человек, несколько пансионатов и ресторан «Казачий хутор»...

– Не могу не дополнить: еще три 72-квартирных жилых дома для работников, рыбное и охотничье хозяйства, единственный в Трускавце хлебозавод, ежедневно выпекающий более 9 т хлеба, свиноферма, мясоперерабатывающий комбинат, завод минеральных вод, городской рынок, который нам пришлось выкупить у города, чтобы привести его в надлежащий вид и создать там дополнительные рабочие места...

– Ну вот, тем более. Трудно руководить? 

– Один бы, конечно, не справился. Но у меня стаж работы руководителем - с 29 лет, когда я стал самым молодым главврачом в системе курортов СССР. За 40 лет моего руководства пришлось научиться подбирать команду профессионалов и единомышленников, делегировать обязанности и контролировать их выполнение.

– А другие санатории - конкуренты вам?

– Весь Трускавец, по сути, один большой санаторий. Есть хорошие санатории, есть похуже, но судить их было бы некорректно с моей стороны. Можно найти просто виллы, которые предоставляют отдыхающим только проживание, а минеральную воду из бесконтактного бювета (кстати, единственного в Украине) и лечебные процедуры покупают у нас. Добавьте к этому частный сектор, в котором до сих пор останавливаются приезжие… Кроме «Днепр-Бескида», с таким количеством людей никому не справиться.

– Насколько я знаю, в штате санатория три заслуженных врача Украины, четыре заслуженных работника охраны здоровья, четыре доктора медицинских наук, два кандидата. Как удержать их на своих рабочих местах? Не переманивают ли их в другие санатории?

– Человек сам выбирает место, где ему лучше. Я не могу насильно никого удерживать. Я могу только создать условия лучше, чем предлагают другие.

У нас практически нет текучки кадров, персонал дорожит своими рабочими местами. Более того, в 2002 году на базе Дрогобычского государственного педагогического университета им. Ивана Франко мы открыли первую в Украине кафедру курортного менеджмента, куда направляем учиться детей наших сотрудников с последующим предоставлением работы в «Днепр-Бескиде». Заботимся и о тех, кто вышел на пенсию, периодически помогаем им.

И потом, знаете, есть врачи, к которым их пациенты приезжают сюда из года в год. Они им верят. Врач – это ведь не только знания, это в первую очередь способность почувствовать боль другого человека, желание помочь чужой беде.

– Александр Иванович, какой страницей истории «Днепр-Бескида» вы особенно гордитесь? Когда, по вашему мнению, сотрудники комплекса оказались наиболее нужны тем, кому требовалась помощь?

– Конечно же, это 1986 год. Авария на Чернобыльской АЭС. Сразу же после катастрофы наш санаторий принял на оздоровление 134 человека, пострадавших от радиации. Принял их как дорогих гостей, создал им все условия для реабилитации.  Ни о каких деньгах, ни о какой благодарности в то время не было и речи. Это потом стали создаваться фонды, появились льготы, а тогда, летом 1986 года, мы думали только об одном – как помочь тем людям, которые побывали в ядерном аду. Для людей разных национальностей Трускавец и санаторий «Днепр» стали вторым домом, где они могли набраться сил, чтобы преодолеть страшную болезнь. С тех пор прошло 30 лет. За это время в нашем санатории прошли курс лечения более 75 000 чернобыльцев, только в этом году - более трех с половиной тысяч человек.

Я написал несколько монографий по чернобыльской теме. Последняя называется «Бальзам на чернобыльские раны». Эту книгу я посвятил ликвидаторам и очень горжусь, что у меня среди них много друзей, некоторым из которых лечение в Трускавце не только помогло на пути к выздоровлению, но и сохранило жизнь.

– Но, насколько мне известно, не только «Днепр» по сей день принимает на лечение ликвидаторов.

– Конечно. Один «Днепр» слишком мал для решения проблемы такого масштаба. Но, например, одно время горе-руководители решили проводить тендеры на размещение чернобыльцев, условия в которых были прописаны в первую очередь с учетом цены за оздоровление. И выигрывать тендеры стали бывшие пионерские лагеря, стоимость проживания в которых была несравненно мала, но ни о каком лечении или хотя бы оздоровлении не могло быть и речи. Ты знаешь, сколько сил и времени было потрачено мною и моими единомышленниками, чтобы изменить ситуацию? Но мы победили. Хотя бы потому, что никакая другая вода не выводит радионуклиды и другие вредные вещества из организма лучше, чем «Нафтуся». Это тоже доказано научно.

– Сейчас мы говорили об очень серьезной ситуации, в которой вам пригодились качества и врача, и ученого, и хозяйственника. А бывало ли в вашей практике, что административный ресурс, личное обаяние и знакомства помогали решать пусть важные, но несколько комичные проблемы?

– Да сколько угодно! Помню, как-то давно руководство приняло решение о ликвидации лабораторий в санаториях. Они хотели создать одну большую централизованную станцию во Львове, чтобы туда привозили анализы пациентов со всей области. А у меня санаторий частично урологического профиля, 250 коек, количество анализов мочи от каждого проходящего лечение может доходить до пяти за курс. Все врачи в шоке! Как лечить людей? А распоряжение вот-вот подпишут. Я взял ведро, налил туда воды, закрыл крышкой и поехал во Львов. Приезжаю в областное управление курортами (это было еще при СССР) и иду в приемную председателя. Захожу в кабинет, а там совещание идет как раз по этому вопросу. Я ставлю ведро на стол и говорю:

– У меня в ведре анализы мочи со всего санатория. У меня нет ни транспорта, ни контейнеров, ни пробирок в нужном количестве, и, если вы сейчас подпишете это распоряжение, я буду ежедневно привозить во Львов мочу вот в таком виде. Сделайте исследование содержимого, разделите все эритроциты и соли на всех больных - получится усредненный результат. Все будут здоровы, а вам выдадут орден за нововведение.

После минутной паузы все засмеялись так, что в кабинете задрожали стекла на окнах:

– Ну, Чебаненко, ну, удивил! Все главврачи письма пишут, а он с ведром приехал! Забирай его и поезжай домой. Работайте по-прежнему.

– Александр Иванович, за время нашей беседы я сделал вывод: все, что вы делали, вы делали первым или одним из первых.

– Хочешь стать первым - никогда не станешь последним. Так меня учил отец. Помню, как в 1998 году мы первыми в Украине купили «Тепмоспек-1000ТМ» – аппарат для безоперационного лечения аденомы предстательной железы. И только когда мы спасли десятки жизней благодаря новому методу лечения, это оборудование стали закупать повсеместно. А потом я первым в Украине поставил в санаторий ЭВМ для учета поселения больных.

–  А как вам сейчас работается с белорусами?

– Как всегда - хорошо. Мы много лет поддерживаем партнерские соглашения с крупнейшей компанией «ЦентрКурорт». У меня давно сложились дружеские отношения с директором этой турфирмы Олегом Анатольевичем Михайловым. Он тоже врач, и мы легко понимаем друг друга. И главный специалист по Трускавцу в этой компании, Елена Новиченко, с которой мы напрямую контактируем, тоже прекрасный и грамотный работник. С ней никогда не бывает ни проблем, ни каких-то накладок.

– Как вы отдыхаете, Александр Иванович? Что позволяет расслабиться после работы?

– Я бы хотел ответить, что я не напрягаюсь, но это было бы неправдой. У меня две взрослые дочери, внуки и две трехлетние дочки-двойняшки. А они – это целый мир, это космос! Как все нормальные мужчины, хожу на охоту, на рыбалку, играю в бильярд. Словом, стараюсь жить не только на работе.

– Оглядываясь назад, что бы вы хотели изменить в своей судьбе?

– Когда я учился в мединституте, мы изучали латынь. И я так увлекся этим языком, что даже хотел заняться филологией. Меня в свое время поразила латинская пословица, смысл которой я запомнил на всю свою жизнь: «Feci quod potui faciant meliora potentes». Переводится как «Я сделал всё, что смог, пусть те, кто смогут, сделают лучше».

Недавно я узнал, что этой фразой римские консулы заканчивали свою отчетную речь, передавая полномочия преемникам. Наверное, не зря она так мне запомнилась.

– Александр Иванович, с высоты птичьего полета ваш санаторий «Днепр» очень похож на океанический лайнер. Благодарю вас за интервью и желаю вашему кораблю попутного течения, профессиональной команды и добрых, понимающих пассажиров.

А капитан лайнера, я полагаю, на долгое время останется тот же.