Верёвочка и гвоздик. «А что ещё там прячется в котомке?..»

В разгар недавней московской жары случилось мне оказаться в больнице. Операция и лечение заняли неделю. Хирургия была сложной, и в голову лезли тревожные мысли: смогу ли ходить, работать?

И тревоги эти вытеснили все привычные для журналистского обихода вопросы. Ушли куда-то за горизонт дискуссии о внутренней и внешней политике, померкли образы «иностранных агентов», происки Вашингтона и Лондона. За пределами интереса оказалась и пандемия…

Теснились в памяти ушедшие родители, обрывки прожитой жизни. Интересно, что ярче всего вспоминались не 12 лет в Париже в Секретариате ЮНЕСКО, не годы, проведённые в Кремле в качестве пресс-секретаря Б. Ельцина, и не работа Чрезвычайным и полномочным послом в Ватикане при Иоанне Павле II. А детские послевоенные годы.

Деревенское благополучие

Во дворе дома на 2-й Мещанской улице царила нищета. Наша семья считалась благополучной, поскольку отец вернулся с войны и работал шофёром. Мать подрабатывала дворником в соседнем доме. Но каким было это послевоенное «благополучие»? Жили, перебиваясь с хлеба на квас и на пшённую кашу. Ливерная колбаса считалась чуть ли не деликатесом. Варили холодец из дешёвого мяса на костях. В народе такое «мясо» называли «арматурой пролетариата». Ну и, конечно, «мурцовка»: крошево из хлеба, лука в квасе или воде, заправленное подсолнечным маслом.

Статья по теме

Есть ли молитва от войны? Как в мире воспринимают опасность конфликта

Из других деревенских впечатлений – работа помощником пастуха. Это приносило престарелой хозяйке нашего дома «трудовые дни», которые колхоз по осени оплачивал зерном пшеницы или ржи. Денег не давали.

Вставали мы рано утром, когда пастух собирал деревенское стадо, и я вместе с бабушкиной козой выходил из дома.

Общество странников

Неудивительно, что на фоне столь скудного впечатлениями деревенского быта особенно глубоко проникали в память редкие и казавшиеся необычными события и встречи. Об одном из них расскажу подробнее. Оно, как мне кажется, вполне соотносится с тревогами людей и в нынешние дни.

В середине июля многие отмечают Петров день. В деревне, где мы гостили, он считался престольным праздником. И почему-то именно в Петров день и накануне через деревню проходило множество странников. Как-то и к нам в дом попросился и остался ночевать странник с мальчишкой лет 12. Когда стемнело, сели «вечерять». Завязался неспешный разговор. Выяснилось, что странник (имя его было, как помнится, Семён) – из погорельцев, и ничего, кроме котомки, у него нет. Её пришелец весь вечер держал при себе, словно там была какая-то ценная поклажа.

Меня разбирало любопытство: что же прячется в котомке? Я не удержался и спросил. Семён вдруг засветился лицом, улыбнулся и, глядя на меня, сказал: «Да то же, что у всех, кто в пути». «Что же?» – спросили мы одновременно с мамой.

– Известно что: верёвочка, лоскуток и гвоздик, – Семён рассмеялся.

Мы стали расспрашивать. По поводу верёвочки и лоскутка секретов не обнаружилось. Верёвочка – чтобы в случае нужды подпоясаться, а льняной лоскуток, чтобы утереть в жару лицо и завязать в узелок, если случится, подаяние.

– Ну а гвоздик-то, гвоздик зачем? – вопрошали мы. Семён был явно смущён.

– Да как сказать… – после некоторого молчания начал он. – Вот, скажем, Христос явился на землю. Понятно зачем. Чтобы спасти и успокоить людей.

Семён перекрестился и, опустив голову, продолжал:

– И что же? Вот мы идём с мальцом изо дня в день из деревни в деревню, из города в город. И что же мы видим? Ни покоя, ни благодати, ни спасения нет. Кругом нищета, разруха.

Семён помолчал и, видя наше разочарование, успокоительно проговорил:

– А Христос всё же нужен. И, рассмеявшись, добавил:

– Вот тоже и гвоздик: не знаю зачем, а нужен.

Вирус разъединения. Останется ли мировой порядок таким, каким он был вчера? Подробнее

Лики бедности

Не знаю, кому принадлежит известная фраза «бедность живописна». Для наблюдателей бедности со стороны это действительно так. И в наших многочисленных музеях хранятся сотни, если не тысячи полотен с картинами народной нищеты, со странниками, идущими по Руси с котомкой за спиной. Ещё больше – в запасниках. Сюжет вышел из моды. О бедности власть говорить не любит. Не ложится она на картины величия, которые сейчас рисуются каждый день. На недавнем Петербургском экономическом форуме толковали о чём угодно, только не о бедности.

Причины умолчаний понятны: бедность народа может перечёркивать все другие достижения. И полёты в космос, и новые сверхзвуковые ракеты, и подводные крейсеры, и рост нефтедобычи… Мы никак не найдём формулу преодоления бедности. В условиях инфляции и роста цен все реальные и пропагандистские усилия девальвируются. Задача преодоления бедности в России, поставленная в 2003 г., почти за 20 лет не решена. Недавно её перенесли на 2030 г. Ждать придётся ещё 9 лет.

Статья по теме

Человеческий контакт. Потребление цифровых услуг — признак бедности?

Конечно, нынешняя бедность в России совсем не та, что была до революции, в послевоенные годы и в конце 1990-х. Люди одеты, обуты, не голодают, многие имеют скромное жильё, нередко старенький автомобиль. Болезненность проблемы и для населения, и для властей в том, что «новые бедные» – это нередко работающие люди, живущие на жалкую зарплату и едва сводящие концы с концами. Нынешняя бедность – это в значительной мере и психологическая оценка своего статуса в обществе. На фоне того, как новая олигархическая элита и обслуживающая их культурная «тусовка» жируют, старые и «новые бедные» чувствуют себя чужими в собственной стране. Перестают воспринимать сами себя частицей общества. Они отключены от политики и от культуры. Элита в открытую кичится своим положением и больше озабочена тем, как сохранить свой нынешний статус, а не поиском коллективного будущего для народа. Опыт соседних североевропейских стран – например, Швеции, Норвегии, Дании, Финляндии, – где элита не на словах, а на деле проявляет потребительскую сдержанность, многих наших властителей кошельков и дум почему-то не соблазняет.

*  *  *

Конечно, странников, идущих по Руси с посохом в руке, сегодня не встретишь. Но тема странничества народа остаётся актуальной. По оценкам социологов, страх бедности сегодня занимает второе место среди страхов, которые больше всего волнуют людей.

Не знаю, держат ли нынешние «новые бедные» в своих котомках верёвочку, тряпицу и гвоздик, как странствующий Семён из моего детства. Но гвоздиком я бы не пренебрёг.

Вячеслав КОСТИКОВ, Москва