К полудню 15 июня 1941 года капитан Федор Алексеевич Шафранский, командир первого артиллерийского дивизиона 44-го легкого артполка 33-й стрелковой дивизии, был вызван в штаб. Там ему и другим командирам инструктор политотдела зачитал сообщение.
Слухи о подготовке Германии к нападению на СССР – провокация, говорилось в сообщении. Разговоры о намерении СССР напасть на Германию тоже провокационные. И Германия, и СССР свято соблюдают Пакт о ненападении. «Смотрите в оба, чтобы не дать немцам повода для начала войны. Чтобы с нашей стороны ни единого выстрела в сторону немцев», – такая была установка.
Офицеры недоумевали, ведь каждый день немецкие самолеты летали над нашими позициями, каждый день диверсанты, переодетые в одежду бойцов и командиров Красной армии поджигают склады с продовольствием, вырезают телефонные провода и подстерегают наших связистов. И это только слухи?
Возвратившись в дивизион, капитан приказал снять пушки с позиций. Ночью перекатить на 500 м вперед. Окопаться, замаскировать орудия, рыть окопы и блиндажи. Пулеметчикам рассредоточиться по флангам и замаскироваться.
Управились за две ночи. Без шума. Вместо пушек на их прежних местах торчком поставили бревна. Вроде как стояли тут пушки, так и стоят. Замполит сразу предупредил командира, что в своем донесении он должен будет указать на действия командира.
«Ваше это дело — писать донесения. Но упомяните, что на картах у немцев координаты всех наших орудий, пулеметов, блиндажей, даже туалет, куда вы ходите, давно отмечены, и взяты ими на прицел. Если что, то они сметут нас в один миг снарядами и бомбами. А теперь немцы в случае чего какое-то время будут бить по пустым местам», – отметил капитан.
Уже через несколько часов капитана потребовали к телефону. Звонок из штабдива. «Кто позволил менять утвержденную штабом дислокацию? Хотите немцев спровоцировать? Чтобы через два часа все вернули на прежнюю позицию. Сам приеду проверить», – доносилось из трубки. Объясниться не дали, бросили трубку. Да и даже кто звонил, капитан по голосу не узнал.
Вечером с проверкой никто не приехал. Всезнающие телефонисты сообщили, что в войска поступил приказ Кузнецова, командующего Прибалтийским особым военным округом, вывести войска в полосы прикрытия госграниц и привести их в полную боевую готовность для отражения агрессии противника. Приказано иметь две огневые позиции, окапываться, да так, чтобы стрелять в любом направлении.
Потому за Шафранским, который выполнил приказ, еще не зная о нем, не приехал никто. Прошел еще один день, те же телефонисты доложили, что начальник генерального штаба Жуков отменил приказ Кузнецова и сделал ему выговор. Но уже заканчивался 21-й июньский день. Наступала самая короткая ночь в году…
В БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ
Позвонил замкомполка и отчитал его за то, что из расположения дивизиона на выходной не отпустил ни офицеров, ни сержантов, ни рядовых. «Воскресенье завтра, у людей какие-то личные дела отложены на выходные, а ты, черствый человек, никого не отпустил. Жалуются тут на тебя, – кричал замкомполка. – Не заботишься ты, капитан, о людях. Я отменяю твой приказ».
«Приказа не было, товарищ капитан. А тому, кто у вас с жалобой сидит, прошу передать немедленно прибыть в расположение дивизиона. Он узнает, что бывает за самовольное оставление места службы», – ответил Шафранский. Начальство сказало, что никого у него нет, и отключилось.
На командирских часах капитана Шафранского было ровно ноль-ноль часов. Не дано было знать капитану, что у города Соколь на Львовщине немецкий ефрейтор Альфред Лисков переплыл Западный Буг и сообщил задержавшим его пограничникам, что немецкие войска на рассвете нападут на СССР. Капитан только удивлялся тишине на той стороне. Даже немецкие ракеты не висят над его позицией.
Еще вечером он приказал соблюдать все меры маскировки. Если разговаривать, то только шепотом, если курить, то только чем-либо прикрывшись. И чтобы ни дымочка не было видно. Любящих покричать в трубку телефонистов предупредил каждого в отдельности.
В третьем часу позвонил комполка майор Штемпелев. Поговорили. И о наступившей тишине тоже. Шафранский спросил, где второй, третий и четвертый дивизионы полка, и получил ответ: «На подходе, скоро будут на месте. Ты там смотри».
Командир артдивизиона и без Штемпелева знал, что переброска войск из Беларуси в Литву к месту дислокации почему-то затянулась. Это он, командир первого артдивизиона всеми правдами и неправдами, обходя приказы и не реагируя на наставления и инструкции, раньше всех прибыл на отведенные ему позиции, развернул свои пушки в сторону предполагаемого противника. Окопался, что называется, по самую макушку.
Это он, командир дивизиона, даже на краткосрочные курсы артиллеристов отпустил не командиров батарей и орудий, а ездовых, связистов, подносчиков снарядов: «Без них я обойдусь. А без артиллеристов нет». Начштаба дивизии объявил ему за это выговор. А при поверке оказалось, что все батареи отработали на отлично, и генерал-майор Иванов, пожимая ему руку, сказал спасибо за выучку подчиненных.
Ни майор, комполка, ни капитан, командир дивизиона, не знали, что уже отредактирована Директива №1 Народного комиссара обороны СССР, что шифровальщики уже работают над текстом, а связисты готовы направить ее в войска. «В течение 22–23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев на фронтах…». И опять о провокациях. «Не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения…». Но и «быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев или их союзников».
«ЭТО ВОЙНА, ТОВАРИЩИ»
Было около четырех часов утра. Капитан со своими заместителями обошел покинутые блиндажи и окопы, вдруг кто-то уснул, что-то забыли взять. Но нигде не было ни души. На часах было ровно четыре часа по московскому времени. «У них там, – капитан кивнул в сторону Восточной Пруссии, – еще только три часа. Но, кажется, не спят они. Слышите шум? Самолеты летят или это моторы танков ревут?»
И тут все увидели в предрассветном небе самолеты. Они неслись прямо на артиллеристов. На их старые позиции. Посыпались бомбы. С удивительной точностью они падали на места, где стояли орудия, на пустые блиндажи.
«Это война, товарищи. Все по местам. К бою!» – приказал командир дивизиона. И телефонисту: «Связь со штабом полка давай».
«Нет связи, товарищ капитан. Ни с кем», – доложил через минуту телефонист.
Немецкие снаряды и бомбы разворотили прежние позиции дивизиона. Но налет не повредил ни пушек, ни пулеметов, не затронул людей. А потом пошли танки, бронемашины, пехота. В первые же минуты артиллеристы подбили несколько танков и бронемашин, пулеметчики скосили десятки наступающих вражеских солдат. Такого немцы не ожидали, откатили, залегла пехота.
Позже командир батареи Петр Синельников вспоминал, что только его батарея в первый день наступления немцев подбила пять танков, «уложила» не менее двух сотен пехоты. Но одни танки горели, а появлялись другие. Падали наступающие солдаты, но возникали новые ряды. Била вражеская артиллерия, самолеты сбрасывали тонны бомб. Казалось, конца этому не будет.
Больше 15 часов бился артиллерийский дивизион капитана Шафранского. Гибли люди, с которыми сроднился командир. Повреждались орудия. Но оставшиеся в живых били и били по танкам и пехоте. К ночи немцы притихли. Даже минометчики бездействовали.
«Наверное, думают, что с нами делать, – сказал командир раненому заместителю. – Утром, скорее всего, обойдут нас со всех сторон. Ни слева от нас, ни справа не слышно стрельбы наших. Или отошли, или погибли. А у нас по три-четыре снаряда на орудие, пулеметы разбиты. Снимаемся с позиций, тихо и спокойно».
Похоронили погибших товарищей… Капитан нанес на карту место захоронения, собрал документы погибших и награды, какие у кого были…
Шли, катили пушки, а куда было идти, никто не знал. Никакой связи ни с кем не было. Где штабы, где командование, какое положение слева и справа от них и что впереди? Никаких сведений. Вокруг одни развалины и пожары…
ПЕРВАЯ ПОБЕДА
К рассвету 23 июня капитан Шафранский вывел свой дивизион в Козловарские леса. Каким добрым может быть лес к человеку, он, родившийся в селе Подберезье в Толочинском районе, среди лесов и болот, хорошо знал. В тех лесах оказалась часть его стрелковой дивизии. На душе стало легче.
Из наградного листа, подписанного 17 июля 1941 года: «22.06.1941 на передовых позициях в районе Кибарты, Вербалис огнем своего дивизиона поддерживал 73 с.п. Все расчеты батареи показали отличную подготовку и дрались с отвагой и мужеством. Своим интенсивным губительным огнем уничтожил десятки танков противника, сотни пехоты. Личный состав батареи на руках выкатывал орудия на открытые позиции и прямой наводкой в упор расстреливал врага. Капитан Шафранский за умелую организацию боя достоин правительственной награды орденом «Красное Знамя». П.п. Командир 16 стр. корпуса генерал-майор – Иванов».
В списках награжденных орденом Красного Знамени, опубликованных в 39-м номере «Ведомостей Верховного Совета Союза Советских Социалистических республик» за 13 сентября 1941 г., фамилия Шафранского стоит под номером 91. Это была первая победа капитана Шафранского. Это была одна из первых побед Красной армии. Здесь началась трудная дорога к Берлину, к Великой Победе.
Потом были другие победные бои артиллериста. Вот только одна запись из очередного наградного листа: «Во время боев на Земландском полуострове с 7 по 18.04.1945 г. капитан Шафранский, благодаря тактической подготовленности, огнем дивизиона наносил большие потери живой силе и технике противника. Дивизионом за это время уничтожены 7 артиллерийских батарей, 5 орудий противотанковой обороны, 2 танка «Тигр», 2 самоходных установки, до 12 пулеметных точек, 17 ручных пулеметов и до 400 вражеских солдат. Подразделение, несмотря на интенсивный огонь противника, сохранило материальную часть и автотранспорт. Достоин награждения орденом Александра Невского».
Ордена Красного Знамени, Александра Невского, Отечественной войны второй и первой степени, медали, отметины от осколков и пуль – главные свидетели пройденного военного пути капитана Шафранского.
Похоронен майор Шафранский в Орше. Рядом со своей супругой. В Орше живут дочь героя, внучки, зять, в Витебске – правнук. Трудолюбивые, умелые люди, как и Федор Алексеевич, любящие свою Родину.
Спички прилетели. Что было в новогодних посылках, отправляемых на фронт ВОВ 
«А вы были на войне?» Почему в фильмах Сергея Бондарчука столько магии 
Поступь «Багратиона». Почему Белорусская операция была шедевром 
«На высоте танки! Вызываю огонь на себя!». Рубежи солдатской славы
Правила комментирования
Эти несложные правила помогут Вам получать удовольствие от общения на нашем сайте!
Для того, чтобы посещение нашего сайта и впредь оставалось для Вас приятным, просим неукоснительно соблюдать правила для комментариев:
Сообщение не должно содержать более 2500 знаков (с пробелами)
Языком общения на сайте АиФ является русский язык. В обсуждении Вы можете использовать другие языки, только если уверены, что читатели смогут Вас правильно понять.
В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь.
Запрещаются спам, а также реклама любых товаров и услуг, иных ресурсов, СМИ или событий, не относящихся к контексту обсуждения статьи.
Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения.
Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли. Администрация сайта оставляет за собой право удалять комментарии или часть комментариев, если они не соответствуют данным требованиям.
Редакция оставляет за собой право публикации отдельных комментариев в бумажной версии издания или в виде отдельной статьи на сайте www.aif.ru.
Если у Вас есть вопрос или предложение, отправьте сообщение для администрации сайта.
Закрыть