Хирург столетия. «Он разжигал огонь знаний вокруг себя»

Хирург, ученый и педагог Александр Владимирович Шотт на протяжении долгих лет развивал белорусскую медицину. О его жизненном и профессиональном пути «Аргументам и фактам» рассказывают его родственники, коллеги, ученики и друзья. 

Сегодня о своем наставнике нам расскажет с д.м.н., профессор Станислав ТРЕТЬЯК. 

- С этим удивительным и уникальным человеком я познакомился в свои студенческие годы. Александр Владимирович был моим преподавателем. Скажу так: не все лекторы за время обучения ярко запоминаются… Но, поверьте, Александра Владимировича не заметить было трудно. Великий хирург и ученый был прекрасным педагогом, который во время занятий мог увлечь темой буквально любого студента. А все дело в его грамотном подходе к объяснению материала и, конечно, в любви к своей профессии. У него был хороший и грамотный русский язык, который было приятно слушать. Александр Владимирович прекрасно владел искусством чтения лекций, был эрудированным человеком. Его занятия не превращались в монотонный пересказ, а на долгие годы врезались в память учеников. И далее помогали не только при сдаче экзаменов, но и в работе, на практике.

Александр Владимирович серьезно подходил к обучению будущих специалистов. Он был требователен к дисциплине, со стороны казался чересчур строгим, но всегда оставался доброжелательным. Он помогал разобраться в любом вопросе, тщательно разъяснял материал, сам делал слайды, чтобы для студентов процесс обучения был как можно нагляднее и понятнее. Именно за такую самоотдачу, за такой подход к делу его очень уважали и ценили. В дальнейшем я понял, что так же серьезно и основательно он подходил ко всему.

Хирург столетия. «Одного пациента мог осматривать часами» Подробнее

Более тесно я стал общаться с Александром Владимировичем, когда начал посещать студенческий научный кружок, а после писал совместно с ним кандидатскую и докторскую работы. После университета сложно сразу же окунуться в научную деятельность. У меня еще не было такого таланта, не было того уровня компетентности, который позволил бы мне найти нужную тему и взяться за написание работы. Поэтому тему для моих исследований предложил сам Александр Владимирович. Именно он взял на себя эту ответственную роль. Насчет моего труда скажу так: это был совершенно новый раздел, абсолютно неизведанный. И, как я шутя могу отметить сейчас, видимо, только благодаря молодости я взялся за него. Спустя продолжительное время моя работа вылилась в целое направление, которое и сегодня продолжают развивать мои ученики.

Научная работа с Александром Владимировичем была большим делом. Он никогда детально не объяснял план работы, не давал готовых инструкций или конкретных подсказок. Он хотел, чтобы человек сам думал и развивался. Но в это же время сам всегда был готов помочь: грамотно подмечал какие-то неточности, подсказывал, в каком направлении двигаться, улучшал работу, делая ее конкретной и понятной. Одним словом, это было настоящее творчество, в котором совместными усилиями мы пытались разобраться в теме и грамотно ее изложить.

Хирург столетия. «Каждая минута была расписана на двое суток вперед» Подробнее

Так, вспомнился один забавный случай, связанный с Александром Владимировичем. Когда я работал над своей кандидатской, у него все время появлялись идеи о том, как улучшить мою работу. То там что-то надо добавить, то тут переписать или уточнить… А переделывать работу раньше было делом кропотливым. Ведь компьютерные технологии еще не так плотно вошли в жизнь студентов. У нас были печатные машинки, работа на которых отнимала много времени. Приходилось искать людей, которые владели этим агрегатом, и просить их помощи. И вот я в очередной раз принес на суд Александра Владимировича свою, на мой взгляд, идеальную работу. Мне казалось, что она так и просится в переплет: все в ней было хорошо, ни единой опечатки. Но тут Александр Владимирович указал мне на новые правки. Я не выдержал и спросил у своего учителя, когда же я смогу закончить работу? На что тот ответил: «А я тебе скажу так: пройдут годы, ты, став врачом, придешь однажды уставший домой. Увидишь томик своей диссертации, возьмешь его в руки. Сядешь в кресло. Включишь бра. Откроешь случайную страницу, начнешь читать и подумаешь: «Какой же умный человек это писал!» Я, кстати, своим ученикам так тоже говорю, цитирую классика, так сказать.

Отмечу одно удивительное качество Александра Владимировича – он был очень щедр на идеи. Никогда их не скрывал, а делился и буквально заражал ими других специалистов. И это вполне объяснимо: он, как и все великие ученые, родился любопытным человеком. И именно любопытством он делился со своими учениками и коллегами. Такая невероятная жажда познаний, которая была ему присуща, редко кому дается. Александр Владимирович был генератором идей, разжигал тягу к знаниям у других. И это свойство он не утратил, будучи уже в золотом возрасте. Если к нему приходил человек с уже созревшей или даже сырой идеей, которая казалась Шотту перспективной, то в дальнейшем они трудились над ней уже совместно. Он никому не отказывал в таких порывах, наоборот, еще больше разжигал огонь любознательности, чтобы работа продолжалась, становясь все лучше и лучше. И за это Александр Владимирович ничего не требовал взамен, поскольку обладал такими прекрасными качествами, как порядочность и честность.

Шотт был отличным руководителем клиники, чему есть множество подтверждений. В разрезе клинического раздела работы в нем преобладали идейная сосредоточенность, аккуратность и постоянное самосовершенствование. Этому он учил всех своих сотрудников. Например, мы коллективно читали и обсуждали новые статьи в научных журналах. Вот выходит свежий выпуск медицинского издания – и кто-то из сотрудников готовит сообщение по основным статьям. Мы их обсуждали, думали, что можно применить на практике.

Александр Владимирович шаг за шагом создавал единый коллектив. Не было различий между клиническими и больничными работниками. Под его руководством все работало как часы. А клиника была слаженным и единым механизмом. Он всегда следил за успехами и неудачами своих подчиненных. В его руководстве сочетались и требовательность, и необходимая жесткость, иногда даже чрезмерная. Но, наверное, так и надо, ведь у каждого руководителя свой стиль взращивания специалистов.

Хирург столетия. «Только благодаря его школе мои пациенты встают на ноги» Подробнее

Он не делал поблажек никому. Не смотрел ни на возраст, ни на чины, ни на награды. Личный пример: будучи аспирантом, еще обучаясь хирургическому делу, я не имел никаких привилегий в клинике. Работал как настоящий врач. За мной были закреплены палаты и пациенты, я вел послеоперационный пост, а время работы, которое совмещал с учебой, планировал самостоятельно. За это никаких денежных поощрений не получал. И никто, как и я, не жаловался на такую нагрузку. У нас это просто было не принято, да и сам Александр Владимирович не понимал подобных жалоб. Он и сам в любое время суток мог остаться у постели больного или срочно приехать в клинику. И никогда не ставил вопрос о материальном поощрении, никогда не жаловался на усталость. Для него на первом месте всегда был пациент. Александр Владимирович нас учил: если вы работаете в экстренной хирургии, то там, как правило, ходить вразвалку нельзя. Надо бегать. Цена вопроса – время, от которого зависит жизнь пациента.

Александр Владимирович очень хорошо оперировал, когда работал хирургом. На операциях никогда не торопился, делал все качественно, блестяще знал анатомию. Не ругался нецензурными словами, не бросался инструментами во время операций, а у эмоциональных врачей такое случается, когда требуется максимальная концентрация. Когда одно неловкое движение может привести к ужасным последствиям. Даже в такие напряженные моменты он никогда не терял самообладания, мог лишь повысить голос. В более молодом возрасте был горяч и резок. Порой в операционной от него можно было услышать хлесткое слово, которое могло задеть самолюбие любого врача. «Какой я есть, такой я есть», - говорил он, если кто-то был обижен его жестким комментарием. Но с возрастом он стал мягче и сдержаннее. Однако за словом в карман все равно не лез. 

Хирург столетия. «Никогда не учил жизни, но мог помочь в любую минуту» Подробнее

Он следил за успехами и неудачами своих подчиненных. И пристальнее всего - за молодыми врачами. Помню, когда он заходил к нам в операционную, мы чувствовали себя неловко Его присутствие доставляло дополнительное волнение, но это было необходимо. Иначе как увидишь, чему научилась молодежь? Бывало, он учил даже тому, как правильно держать инструмент в руках. Кажется, какая-то мелочь, но на самом деле она важна. Если после операции Александр Владимирович ничего не говорил хирургу, то это значило лишь одно – она прошла идеально. Если же что-то было сделано не так – комментировал довольно хлестко. С возрастом он стал добрее, тогда уже мог отвести в сторонку хирурга после операции и высказать свою точку зрения.

Однажды я заметил, что Александр Владимирович все чаще стал назначать меня на операции по флебэктомии. И не только назначать, но и лично стал присутствовать на них. Я не мог понять, что происходит. Почему Александр Владимирович назначает именно меня? Что он высматривает на этих операциях? И объяснял себе это тем, что он просто проверяет, как молодежь учится. Однако все было не так просто… Как-то к себе в кабинет он пригласил меня и еще одного хирурга. Там Александр Владимирович сказал, что ему нужно сделать флебэктомию, и попросил нас прооперировать его. Нарисовал подробную схему, в которой объяснил, что и как нужно сделать. Замечу, что его схема операции отличалась от традиционно принятых методик. Операция прошла успешно, мы справились со своей задачей и наконец поняли, зачем Шотт назначал нас на подобные операции и сам присутствовал на них.

Александр Владимирович всегда был верен своим убеждениям. Как я говорил ранее, это честный и порядочный человек. И таким он был не только на публике, но и наедине с собой. Он совершил такой поступок, на который мало кто из хирургов решится… Кажется, в 65 лет или чуть раньше он проводил сложную операцию. Ситуация была, мягко говоря, безвыходная. Пациенту, к сожалению, уже ничем нельзя было помочь, нужных методов исследования тогда не было. Но Александр Владимирович до последнего пытался помочь человеку. Рискнул во время операции, но все было тщетно… Буквально через неделю после этого он собрал коллектив и сообщил, что с этого дня больше не оперирует. «Вызывайте меня на консультацию. Я помогу, чем смогу, но за операционный стол больше не встану», - сообщил Александр Владимирович. Это было взвешенное решение мудрого человека. Оно вызвало печаль, ведь перед нами стоял великолепный специалист. Все знали, на что способен этот хирург. Однако грустные чувства рассеяло уважение. Повторюсь, на такой поступок трудно решиться человеку, который любит хирургию. Это было мужественное решение.

Хирург столетия. «Для больного надо делать все, возможно, даже больше» Подробнее

Как можно понять, Александр Владимирович не оставил медицину. Все трудные случаи он помогал разобрать. Приходил на помощь своим коллегам, если те обращались к нему. Он был очень отзывчив. К нему любой человек с улицы мог прийти даже без записи – Александр Владимирович не отказывал, не направлял к другому врачу, а принимал сам и старался помочь. Его отзывчивость выходила за рамки профессиональных обязанностей. Он мог дать грамотный житейский совет, если кто-то в нем нуждался. В моей жизни были ситуации, когда мне необходимо было услышать мудрое слово. И именно Александр Владимирович оказывал мне такую поддержку. Уверен, что не только я был выслушан и понят им. Ведь этот добрый и порядочный человек с большим сердцем никогда никому не отказывал.