Хирург столетия. «Для больного надо делать все, возможно, даже больше»

Хирург, ученый и педагог Александр Владимирович Шотт на протяжении долгих лет развивал белорусскую медицину. О его жизненном и профессиональном пути «Аргументам и фактам» рассказывают его родственники, коллеги, ученики и друзья.

Сегодня мы беседуем с учеником и другом Александра Владимировича - Александром АБУХОВСКИМ.

- Я познакомился с Александром Владимировичем, когда был еще студентом четвертого курса медицинского института, в 1980 году. На тот момент передо мной стоял выбор: специалистом в какой области медицины мне стать. И именно Александр Владимирович помог с этим определиться. Ведь, когда я встретил его, то в буквальном смысле влюбился в хирургию - через его отношение к этой специальности, через его образ врача, мыслителя, наставника. Помню, впервые увидев этого человека на лекции, я невольно задержал взгляд на его облике, обратил внимание на то, что и как он говорил. И эти впечатления я храню в памяти до сих пор. Александр Владимирович, как все знают, среднего роста, с очень умным и пронзительным взглядом, движения его спокойные, уверенные. Во время двухчасовой лекции он не смотрит в текст, раскрывает сложную тему полно, четко и понятно. Иногда он был строг к нарушителям дисциплины, но эта строгость проявлялась всегда в положительном ключе, чтобы воспитать молодых врачей. Его требования к студентам были совершенно оправданными: не опаздывать на лекции, не разговаривать во время занятий, носить белые медицинские халаты. Своей требовательностью к дисциплине Александр Владимирович прививал студентам уважение к профессии врача, помогал воспитать необходимые для этой работы навыки.

Во время занятий на кафедре мне почти случайно попала в руки его научная монография об остром панкреатите, которая, отмечу, в программу обучения не входила. Я взял книгу, раскрыл, ознакомился с первыми страницами и… не смог оторваться. Прочитал полностью залпом. Книга была написана почти как детектив: структурно, логично, очень интересно. Она точно раскрывала сложные механизмы заболевания и оптимальные методы его лечения, где врач-ученый проводил «следствие» и «раскрывал преступление, которое совершает против человека это смертельно опасное заболевание». Для меня эта книга была образцом клинического мышления и желания понятным языком донести до врачей сложные вещи. Многое можно сказать об Александре Владимировиче как о прекрасном педагоге. После его лекций и практических занятий в клинике я сразу же записался в студенческий научный кружок по хирургии на факультетской кафедре.

После окончания института я начал работать врачом-хирургом в 4-й клинической больнице Минска. Одновременно продолжил учебу на кафедре под руководством Александра Владимировича, сначала в качестве клинического ординатора, потом - заочного аспиранта. После защиты кандидатской диссертации работал ассистентом кафедры. Александр Владимирович был моим научным руководителем при подготовке диссертации. Могу отметить его глубочайшее понимание темы исследований, широкий взгляд на непростые ситуации. Всегда складывалось такое впечатление, что этот человек мог видеть решение медицинской проблемы «далеко за горизонтом». Нужно отметить его дотошность оценки полученных данных при редактировании научной работы, стремление к максимальной точности. Все его аспиранты знали, что диссертацию нужно править пять раз, чтобы она максимально приближалась к понятию «идеальной» и соответствовала высоким требованиям. А ведь тогда даже компьютеров не было! Нам нужно было или самим печатать текст на печатной машинке после работы или обращаться за помощью к друзьям. Но мы не унывали, знали, что это хорошее дело. С каждым разом написанная тобой работа становилась все лучше и лучше, приближалась к высокому стандарту. Такую диссертацию было легче «защищать» перед требовательными рецензентами и оппонентами. У Александра Владимировича, конечно, были реалистичные ожидания по срокам готовности работы, но он никогда не торопил, не укорял сотрудника, если тот не успевал написать что-то к намеченному сроку. Будучи заочным аспирантом, я свою работу писал вечерами и ночами – после работы в клинике – и по срокам немного затянул. Однако от моего научного руководителя упреков не услышал, были только доброжелательные слова в поддержку и предложения помочь при наличии вопросов и любых иных сложностей.

Работа в клинике

Александр Владимирович был очень требователен к врачам в вопросе лечения больных в клинике. Каждую неделю проводил профессорский обход и консультации сразу всех больных в одном из хирургических отделений. Твердо требовал выдерживать проверенные методы лечения и сроки обследования. При этом никого из врачей при пациентах и других сотрудниках не унижал. Если и бывали непростые ситуации в клинике (ошибки, осложнения), он просто восклицал: «Ну как же так?! Ну как же так?». А если замечал какие-либо упущения в назначении лекарств для лечения пациентов, на этот случай у него была припасена своя фраза: «Назначили терпингидрат – терпи Кондрат» (терпингидрат – название лекарства. – Прим.).

Все публичные выступления Александра Владимировича (лекции, доклады, выступления на конференции в клинике) всегда были яркими, убедительными, запоминающимися. Его речь завораживала своей энергией, точными формулировками, широким охватом темы. Организация работы клиники и кафедры при нем была на самом высоком уровне. В клинике Александр Владимирович был настоящим лидером, примером отношения к своему делу для сотрудников кафедры и врачей. А ведь хирургические отделения – это примерно 240 больных (из них много тяжелых и экстренных), врачи, медицинские сестры, студенты. Можно образно представить себе хирургическую клинику в виде корабля, который под руководством капитана должен прийти к назначенной цели сквозь любой шторм. Александр Владимирович вел этот корабль очень уверенно и достойно. На нем лежала моральная и юридическая ответственность за результаты работы клиники, он отвечал за каждого больного, за каждого сотрудника. И всегда умело избегал криков, ссор и ругани. 

Все знают, что точно поставленный диагноз заболевания – это почти половина лечения. Александр Владимирович был прекрасным диагностом, его каждый день приглашали на консультации к самым сложным и тяжелым пациентам в клинике. Иногда его проницательность и диагностический опыт были просто поразительными. Вот, например, помню необычный случай трудной диагностики. К нам поступила женщина средних лет с множеством гнойников на руках. Пациентка болела уже целый год, побывала во многих клиниках, но улучшения не было. Гнойники вылечат – через пару недель появляются новые. И вот она поступила к нам в отделение гнойной хирургии, я был ее лечащим врачом. Александр Владимирович осмотрел пациентку и в качестве лечения назначил наложить гипсовые повязки с лечебными мазями на обе руки. Не сразу мы поняли, почему добавляем гипс, обычно так не делали, но повязки наложили. Прошло несколько дней, и после снятия гипсовых повязок все гнойники исчезли. Позже оказалось, что у женщины были психологические проблемы, для решения которых, как она это понимала, нужно было добиться сочувствия и внимания родственников и окружающих. Для этих целей она наносила себе повреждения нестерильным шприцем. При наложенных гипсовых повязках пациентка не смогла этого делать, и «болезнь» прошла. Александр Владимирович понял реальную причину «заболевания», женщине рекомендовали лечение у психолога, который смог оказать ей необходимую помощь.

Когда реально нужно было бороться за состояние здоровья пациента, Александр Владимирович работал с полной самоотдачей. Мне рассказывали, что, будучи молодым хирургом, ему приходилось лечить переломы костей. А тогда еще не было безопасных рентгеновских аппаратов. И Александр Владимирович под рентген-контролем вправлял переломы, хотя многие коллеги отговаривали его от такого лечения, поскольку лучевая нагрузка на врача была высокой. Но он никого не слушал, а продолжал помогать пациентам. Александр Владимирович своим примером всегда показывал нам, молодым врачам, что для больного надо делать все возможное, а иногда даже больше…

Статья по теме

Хирург столетия. Александр Шотт в воспоминаниях близких родственников

Александр Владимирович внимательно наблюдал за лечебной работой и лично согласовывал назначение хирургов для проведения операций, решал, кто из врачей какую операцию будет делать. Это было важно не только для пациентов – операцию делал самый подготовленный врач, но и для хирургов – профессор следил за их профессиональным ростом. Лечащий врач всегда участвовал в операции как оперирующий хирург или как его ассистент. Если в операционной у какого-либо хирурга возникали сложности и вопросы о том, как лучше продолжить операцию, Александра Владимировича приглашали для консультации. Он осматривал зону операции и всегда давал важные рекомендации, как выйти из той или иной ситуации. В такие моменты иногда казалось, будто рядом стоит ангел-хранитель, который сможет защитить больного и помочь хирургу принять верное решение.

Никогда не закрывал глаза на проблему

Александр Владимирович успевал обращать внимание и на важные хозяйственные дела, необходимые для нормальной работы клиники. Клиника №4 Минска, где мы работали еще в 90-е годы, была построена много лет назад. И со временем, как и полагается, начала требовать ремонта. Особенно неудобно стало перевозить больных в операционную на каталке по неровному полу в коридоре – транспортное средство сильно тряслось, того и гляди пациент может упасть на пол. Проблему нужно было срочно решить. Главный врач клиники сказал, что профинансировать ремонт сейчас нет возможности. Тогда Александр Владимирович обратился к нам, к молодым студентам- медикам, зная, что мы ежегодно ездили в строительные отряды. Спросил, можно ли что-нибудь придумать? И мы придумали. После работы снимали врачебные халаты и за несколько дней умело выровняли пол. Положили гладкий линолеум, чтобы пациенты не чувствовали неудобств при перемещении на каталках. Потом в Минске построили огромную современную больницу №10, Александра Владимировича пригласили «переехать» с кафедрой на новое место. Мне в то время поручили заведовать отделением гнойной хирургии. И даже тогда, уже в новом здании, вместе с сотрудниками 10-й больницы нам довелось заниматься необходимыми хозяйственными делами – оснащать больничные палаты, завозить оборудование, участвовать в окончании строительных и отделочных работ на конечном этапе, еще до «переезда» кафедры. Александр Владимирович несколько раз специально приезжал в строящуюся клинику, лично осматривал помещения, проверял ход отделочных работ, давал советы, как сделать отделения удобными для врачей и лечения больных. И советы были действенными, ведь Александр Владимирович хорошо разбирался в строительных вопросах.

Отмечу еще и то, что он был очень человечным, внимательным к людям и их жизненным заботам. К нему всегда можно было обратиться даже с личными вопросами. Помню, у одной нашей сотрудницы возникли проблемы со здоровьем. Александр Владимирович через профком мединститута хлопотал о выделении ей путевки на санаторное лечение. А еще во времена СССР по линии Министерства здравоохранения можно было получить для новых работников квартиры. Александр Владимирович использовал любую возможность, чтобы помочь сотрудникам с улучшением жилищных условий. И если была возможность, то помогал получить жилплощадь работникам кафедры, которые в этом нуждались. Но в отношении себя он был скромен, не требовал никаких привилегий и благ. Приведу пример: профессору и руководителю кафедры полагается в клинике большой служебный кабинет. Когда Александр Владимирович по возрасту передал заведование кафедрой своему преемнику, профессору Сергею Ивановичу Леоновичу, тот попытался отказаться: «Александр Владимирович, мы вас очень ценим, вы продолжаете работу у нас на кафедре в качестве профессора, поэтому оставайтесь в этом большом кабинете, а у меня есть другой, который меня полностью устраивает». Но Александр Владимирович отказался от этого предложения и без лишних слов переехал в более скромный рабочий кабинет. А на работу в клинику, как я знаю, он всегда ездил на общественном транспорте – городском автобусе. Лишь в последние годы его на личном автомобиле подвозили дети.

Радушный хозяин

Всем хорошо известно о кавказском гостеприимстве… Но, на мой взгляд, оно может померкнуть, если сравнить его с гостеприимством Александра Владимировича. Он был радушным хозяином, умел поддержать и оценить шутку. Гостей всегда встречал у дверей, помогал снять одежду, а после завершения встречи провожал уже до самого лифта. Сотрудники очень ценили то, как Александр Владимирович поддерживал добрые отношения со всеми коллегами кафедры, помогал сохранять атмосферу доверия и отзывчивости в коллективе, приглашал к себе домой на семейные праздники, вместе с нами отмечал важные рабочие события (например, защиты диссертаций сотрудниками). Дома всегда был накрыт очень вкусный стол с домашними блюдами, хозяйками застолья были любимая жена Мария Павловна и дочь Татьяна. По традиции был и алкоголь, но всегда в меру, все знали, что хирург может вечером, по случаю, немного выпить, но утром должен быть трезвым «как стеклышко», с твердой рукой и ясной головой. Ведь врач несет полную ответственность за жизнь и здоровье пациента, с которым встретится завтра. Сам Александр Владимирович пил только вино, никогда не употреблял крепкого алкоголя. Встречи за его столом были потрясающими в плане роскоши человеческого общения, которое поддерживало сплоченность в коллективе. Мы не только отвлечённо говорили о жизни, поздравляли именинников, весело шутили, но и обсуждали сложные случаи из хирургической практики. Все же за столом собирались хирурги! Куда же без этого. Душой застолья и неизменным ведущим (тамадой) был доцент Владимир Борисович Стрижевский – добрейшей души человек, великолепный хирург, «кинорежиссер» - создатель коллекции учебных фильмов по хирургии для студентов, остряк и балагур. Вспоминаю один эпизод: был такой короткий период в истории СССР, в 90-х годах, когда был введен «сухой закон», то есть под запретом были приемы алкоголя и застолья с распитием крепких напитков. Но мы хотели сохранить наши традиции, поэтому продолжали иногда встречаться за столом по семейным праздникам или важным рабочим событиям. Алкоголя, конечно, было меньше, но мы все равно пели песни и шутили, хотя лишь вполголоса. Приходили на встречи и уходили с них, стараясь оставаться менее заметными для окружающих на улице и соседей по дому.

Была еще одна памятная традиция – каждый год в сентябре, перед началом занятий, все сотрудники кафедры со студентами посещали несколько минских кладбищ, возлагали цветы преподавателям хирургии, которые ушли из жизни. Потом собирались вместе за столом, вспоминали совместную работу, памятные случаи из практики, поминали по народному обычаю. 

Великий ученый

Александр Владимирович хорошо разбирался в технических вопросах. Умел отлично работать руками, справлялся с устройствами и аппаратами, лично участвовал в разработке многих медицинских приборов и технологий. Например, первый в истории кардиохирургии Беларуси аппарат искусственного кровообращения для операций на открытом сердце был разработан под руководством Александра Владимировича. Сложная технология была создана совместно с сотрудниками Минского тракторного завода и успешно применялась в клинике. Когда я работал в отделении гнойной хирургии, Александр Владимирович дал мне идею и чертеж инструмента вакуумного очищения гнойных ран – прибор был изготовлен на Минском моторном заводе и успешно применялся на практике. И эти удивительная изобретательность и логическое понимание работы различных механизмов вполне себя оправдали. В молодости, как знаю, он освоил специальность мастера по мебели и иногда в назидание нам остро шутил: «Смотрите, если нас вдруг отстранят от работы из-за врачебных ошибок, я-то пойду работать по своей первой специальности мастером-краснодеревщиком, а вы что будете делать?» Знаю, что по весне этот уникальный человек каждый год выезжал в свой домик в деревне, много работал руками по дому, в саду и огороде.

Статья по теме

Хирург столетия. «Такие люди вдохновляют всех и все вокруг себя»

Александр Владимирович всегда был открыт для новых и перспективных методов лечения и диагностики. В 90-е годы во всем мире начали внедрять метод лапароскопической хирургии – например, операция удаления желчного пузыря при наличии в нем камней проходила без широких разрезов брюшной стенки. В то время эту операцию в Беларуси еще никто не выполнял, но представился случай – немецкая клиника по программе обмена пригласила наших врачей на стажировку и обучение в Берлине. При поддержке профессора сотрудник кафедры Геннадий Георгиевич Кондратенко (в то время еще ассистент, а сейчас профессор, заведующий кафедрой, преемник Александра Владимировича) поехал в командировку и освоил этот сложный метод. Мы с понятными сложностями получили через Министерство здравоохранения (как говорили, «пробили себе получение») необходимое дорогостоящее оборудование и начали выполнять лапароскопические операции в нашей клинике, а также помогали другим больницам осваивать и внедрять данный метод.

Целый коллектив сотрудников кафедры участвовал в многолетних исследованиях по изучению лучших методов операций на желудке и кишечнике. По итогам данной работы эта группа ученых получила в последствии Государственную премию Республики Беларусь по науке. Одним из результатов исследований стал вывод, что хирургические сшивавшие аппараты (впервые в мире разработанные в СССР, их называли «спутник в хирургии») помогают хирургу и пациенту добиться лучших результатов: время операции и наркоза сокращалось, выздоровление пациента шло быстрее, а число осложнений уменьшалось. Александр Владимирович в своих выступлениях перед белорусскими хирургами и в научных статьях рекомендовал широкое применение сшивающих аппаратов и лучших методов ручного кишечного шва для улучшения результатов операций. Но некоторые врачи не признавали этого, мол, зачем нужна такая техника, если хирург может просто взять и зашить желудок своими руками? Но после обсуждения на многих научных конференциях и практического использования эти специалисты убедились в эффективности сшивающих аппаратов и начали широко их использовать на самых сложных операциях.

Чуть позже я принял трудное для себя решение уйти из клиники и из медицины, думал, что на время, а оказалось - надолго. Фирма-производитель медицинского оборудования, того, которое меня очень интересовало, – лапароскопических инструментов и сшивающих аппаратов – пригласила меня стать их медицинским представителем. При поддержке Александра Владимировича в нашей республике было организовано широкое обучение врачей технике лапароскопических операций и применению сшивающих аппаратов при операциях на кишечнике. Для практического обучения привезли из Москвы три комплекта оборудования, и в течение месяца на базе экспериментальной операционной на животных прошли обучение «на практике руками» многие белорусские хирурги.

«До сих пор ценю наше общение»

Я тогда думал, что два года поработаю в фирме и потом снова вернусь в клинику. Однако жизнь сложилась так, что я до сих пор тружусь в области снабжения врачей медицинской техникой. Через два года переехал в Москву по приглашению фирмы. Но личное общение с Александром Владимировичем не прекращалось. Когда я приезжал в Минск, мы регулярно встречались либо у него дома, либо в клинике, долго беседовали. Я учился у него человеческой мудрости, заряжался его жизненной энергией. Он спрашивал про мою жизнь, работу, семью. И я рассказывал, что очень скучаю по работе клинике, но по-прежнему считаю себя медицинским специалистом в «службе снабжения», езжу по всей стране, помогаю врачам осваивать новые технологии диагностики и лечения. Я тоже всегда интересовался у Александра Владимировича новостями и делами клиники, его семьи, расспрашивал про сотрудников. Это было очень личное и доверительное общение, которое я высоко ценил и ценю до сих пор. Он знал и мою семью, ведь как-то принял мое предложение присутствовать на моем юбилее в качестве почётного гостя.

Александр Владимирович был творческим человеком, личностью. При его колоссальной нагрузке и многих обязанностях он находил время на литературу, ценил простое человеческое общение. Если его друзья или просто хорошие знакомые, не дай бог, попадали в нашу клинику с проблемами здоровья, он им уделял огромное внимание, непременно поддерживал. На наших неформальных встречах сотрудников кафедры он всегда читал свои стихи, даже издал свой сборник. У меня на книжной полке на почетном месте стоит эта книга с надписью на память от автора, а рядом - основные медицинские книги, которые он написал.

Статья по теме

Хирург столетия. «У отчего дома встречал благодарных пациентов»

Для меня Александр Владимирович Шотт – дорогой учитель, большой друг, прекрасный пример отношения к профессии, к людям, к своей жизни. Я всегда стремился, насколько это возможно, на него походить, сверялся в мыслях и поступках – а как бы он поступил на моем месте в такой ситуации? На моем рабочем столе стоит его фотография. Смотрю на его проницательные глаза и легкую улыбку, мысленно говорю ему спасибо за все, что он помог мне узнать и сделать в этой жизни. К сожалению, он ушел, но и теперь он со мной, в моей памяти и моей жизни. Уверен, что память о нем жива у всех коллег и друзей, с которыми он шел по дороге под названием Жизнь.