Никита Пресняков: обо мне судят "по обложке"

Свой юбилейный, 25-й по счёту сезон «Театр Луны» под руководством Сергея Проханова откроет 7 сентября мировой премьерой мюзикла «Чайка». Над новой версией пьесы Антона Чехова работает режиссёр из Южной Кореи Те Сик Кан — один из самых преданных поклонников творчества русского классика у себя на родине. Помимо уже состоявшихся звёзд российских мюзиклов — Анастасии Стоцкой и Ивана Ожогина, — в спектакле играет Никита Пресняков, который выйдет на сцену в роли Константина Треплева — талантливого ранимого писателя.

"АиФ" встретился с молодым музыкантом, чтобы узнать подробности премьеры.

- «Чайка» в «Театре Луны» — ваш театральный дебют. Расскажите, как вы, музыкант, оказались в этом проекте?

- У меня с 16 лет есть агент, который занимается актёрской сферой, но в последнее время в этом плане всё затихло, и я ушёл в музыку. Сейчас я уже 4 года воплощаю детские и подростковые музыкальные мечты со своей группой MULTIVERSE.

Музыка — моя цель, и я верен ей до конца, но периодически я ходил на кинокастинги, но неудачно. А однажды на меня вышли постановщики спектакля «Чайка». Оказывается, Те Сик Кан посмотрел наш телевизионный проект «Точь-в-точь», в котором я участвовал. Ему понравился Фредди Меркьюри и Серж Танкян из System of a Down в моём исполнении. Ему понравился мой вокал, пластика, и он захотел со мной поработать.

- Вы уверенно чувствуете себя на театральной сцене?

- Когда только начались репетиции, я очень переживал. Я разочаровался в себе, думал, что не справлюсь, и даже собирался уходить, чтобы не подводить команду.

Этим летом у меня очень плотный график: и личные обстоятельства, и второстепенная работа с клипмейкерством, и запись альбома для группы — всё сразу навалилось. Сейчас я уже освободился, и каждый день провожу в театре, а до этого мог уехать с MULTIVERSE на целую неделю. Когда возвращался, видел, что спектакль поставлен, все уже всё делают, и только я ещё до конца не понял своего героя, не запомнил слова всех сцен. Но спасибо Артёму Каграманяну, который отдельно со мной занимается, он мне помог раскрыть образ героя буквально за полмесяца. Также спасибо одному из композиторов и музыкальному руководителю Татьяне Солнышкиной: когда она начала играть на синтезаторе то, что сочинила буквально за пару дней, мы все влюбились. Эта музыка в своё время не дала мне сдаться, мне очень хотелось участвовать именно в этом музыкальном материале.

- Мюзикл по классике — вам не кажется, что это снижение жанра? Тем более, когда речь идёт о Чехове…

- Нет, ведь наш мюзикл поставлен «по мотивам произведения Чехова». Его можно назвать современной интерпретацией, фантазией на тему Чехова, альтернативной вселенной…

- То есть учителя литературы не придерутся?

- Придерутся в любом случае, у нас же народ любит придираться.

- Я знаю, что Те Сик Кан находит между вами и Костей Треплевым много общего. Это для вас комплимент или наоборот?

- На самом деле, я сам в шоке от того, сколько у нас с ним общего. Признаюсь, я не очень хорошо знаком с русской литературой: знаю её только на школьном уровне и не читал пьесу «Чайка» до тех пор, пока не стал в ней играть. Но сейчас мне уже известно даже то, что написано между строк, понят весь символизм…

Статья по теме

Почему Пресняков запел по-белорусски?

Там, конечно, всё утрированно, но у Константина есть похожая на мою жизненная история в плане амбиций и семьи. С самого детства я столкнулся с тем, что обо мне судят "по обложке". Народ ко мне относится на уровне стереотипов, не зная меня, не зная моего характера и вообще, не зная, какой я на самом деле человек. Любое СМИ может сочинить про меня какую-нибудь историю, в которую все будут верить, и ты ничего никому не докажешь, пока лично не встретишься, не пожмёшь руку, не познакомишься — только после этого люди понимают, кто ты такой. Также и у Треплева. Все вроде смотрят его пьесу, но на самом деле никто её не видит. Они пришли просто потому, что их попросили это сделать. Аркадина кричит: «Давайте похлопаем!» — и все хлопают, хотя им глубоко наплевать, что показывает Треплев.

Есть ещё одна интересная деталь. Я делаю музыку, которую можно назвать андеграундом, а мать Треплева в одной сцене говорит: «Ты пишешь какой-то декадентский бред», — что в те времена буквально и означало: «Ты занимаешься какой-то андеграундной ерундой». У Треплева недопонимание не только с "тусовкой", но и с родителями. У меня же, слава богу, немного по-другому. Многие, а особенно мой отец, понимают всю сложность того, что мы делаем с MULTIVERSE. Поэтому, конечно, с Треплевым у меня есть схожие черты, но есть и несхожие. В целом, мне не так сложно найти внутри себя Константина Треплева.

«Мы "забили" на телек»

- Ровно 5 лет назад в одном из интервью о возможном будущем в качестве актёра или музыканта ты отвечал так: «Я страшно боюсь сцены, зрителей, трясусь и начинаю фальшивить, потому что все мышцы блокируются... В общем, пусть лучше это останется моим хобби». Что с тех пор изменилось?

- Это было сказано ещё до того, как я собрал свою группу. До того, как почувствовал, что занимаюсь правильным делом, нашёл себя. Теперь с каждой репетицией, с каждым концертом мы становимся всё более и более профессиональными.

Мы разогревали Asking Alexandria. Там была аудитория подростков, которые слушают тяжёлую музыку — очень предвзятые слушатели. Обычно они не очень хорошо воспринимают группы, которые выступают на разогревах, но мы были в шоке от того, как уже ко второму треку сумели зажечь пять тысяч человек. Глядя на это со сцены, нас самих стало распирать от драйва. Это было незабываемо — мы "колбасились" вместе с ними.

Когда что-то делаешь от души и понимаешь, что людям нравится, это очень приятно. Так что сейчас всё абсолютно другое, я себя ощущаю совсем другим человеком. Думаю, того парня, который был пять лет назад, можно вообще назвать другим именем.

- А что насчёт твоего участия в телевизионных шоу - это тоже в прошлом?

- Теперь, когда я смотрю на эти проекты, то смеюсь…  и о многом жалею. Во-первых, сейчас молодёжь очень предвзято относится ко всему, что связано с телевизором. Я всегда хотел делать рок-музыку, но не думал, что эта аудитория так предвзято относится к "телеку". Теперь я это понимаю и после того, как это осознал, уже сам перестал смотреть телевизор.

А с «Главной сценой» вообще получилась очень неприятная история. Мы с группой решили, что нам нужно где-то показывать свою музыку, и пришли на проект, о чём я ни слова не сказал своим родным. Мы думали, что там можно продемонстрировать свой материал, а в итоге получили список песен, из которых нужно выбирать. Все песни были русские (а я не привык петь на русском, там другое извлечение звуков и прочее) и довольно ограниченного формата, типа Людмилы Зыкиной или «Мумий Тролля». Ничего такого, что можно было круто сделать в нашем жанре (за исключением песни «Прекрасное далёко», которую мы сейчас уже наработали и иногда играем на фестивалях) там не было. Получилось, что мы зашли в рамки чужого материала, где не можем продемонстрировать себя на 100%.

А дальше был и вовсе непонятный для меня с обеих сторон поступок. На второй эпизод в жюри пригласили моего отца, не сказав мне об этом ни слова, а, возможно, не сказав и ему, что мы там выступаем. В итоге получается: отец сидит в жюри, сын играет на сцене — значит, всё куплено. Хотя на самом деле это было не так.

Это история о том, как мы решили больше не соваться на телевидение. Мы ушли со всех телевизионных тем и развиваем свой канал на YouTube. Надеюсь, люди наконец-то поймут, что мы сами вкладываемся, что никто нас не тащит. Мы выходим почти в ноль: заработали - вкладываем в промо, заработали - вкладываем в промо…

- Ты известен не только как музыкант, но и как клипмейкер. У тебя на счету уже достаточное количество  клипов, но среди них нет ни одного для родных, почему?

- Я больше не хочу с ними связываться в плане творчества, уже и так пару раз сделал ошибки. Не хочу, конечно, обидеть ни маму, ни папу, но все считают, что они меня тянут за уши или я умоляю, чтобы они меня взяли. На самом же деле, это происходит так: либо какой-то дядя предлагает: «Будет так круто, если вы выйдете с мамой и споёте эту песню». Либо папа говорит: «Есть отличная драйвовая песня, давай сделаем». Я её слушаю, и она действительно отличная — американский балладный рок (речь идёт о композиции «Сердце» — Ред.). Чтобы она достойно звучала, мы с MULTIVERSE её переигрываем: перезаписываем гитару, барабаны... А в итоге получается, что «отец тянет сынка», хотя здесь всё было наоборот.

Я для себя понял, что это лишние шаги. Они были, скорее, для того, чтобы не обидеть мать и отца. Раньше мне было неудобно им отказывать, а теперь приходится, потому что я знаю, во что это выливается. Поэтому в плане творчества я уже несколько лет стараюсь ни с кем не контактировать.