Испытание любовью. Свой роман они 12 лет хранили в тайне

«Солнышко мое сероглазое! Сердечко мое нежное! Девочка моя единственная! Не предавай меня, не остывай ко мне!»…

«Заклинаю, малыш, веди себя хорошо! Не делай ничего такого, после чего не сможешь смотреть мне в глаза! Даже если кто-то покажется привлекательнее меня! Даже если влечение будет диким! Не надо, умоляю!»…

«Милый Нюсик! Казни меня, избей, но реши, как со мной быть! Я не дышу без тебя! У меня лопается сердце. Дождись хотя бы, когда я подохну! Ты – это все. ВСЕ! Другого не будет, не может быть…»

Эти пронзительные, глубоко личные строки, написанные культовым советским актером, режиссером, талантливым прозаиком и поэтом Леонидом Филатовым, адресованы ей – Нине Шацкой.

Эту переписку она хранила более 30 лет, в ней десятки писем, написанных им на коленке в гримерке, в гостиницах, на почтамтах в разных городах и странах. Более 30 лет длился их  сумасшедший роман. 12 из них они держали его в тайне, скрывали от посторонних глаз и ушей. Потом стали мужем и женой, официально сочетались браком, а спустя несколько лет – и венчались, чтобы никогда уже друг с другом не расставаться. К сожалению, этому не суждено было исполниться. Леонид Филатов ушел из жизни в 2003 году. Страшная болезнь многое в его жизни расставила по своим местам — поредел круг друзей, остались те, кому он был действительно дорог,  неожиданно появились новые, неравнодушные люди, например, Леонид Ярмольник. И конечно, рядом была его Нинча, его Нюсик, Нинок – его муза, его судьба, его любовь, благодаря которой, несомненно, формировался его творческий гений.

История их любви  до сих пор кажется фантастической и невероятной, хотя, по большому счету, состоит из вполне земных событий. Наверное, потому, что Дар любить  раскрывается лишь в тех, кто его по-настоящему достоин.

Встреча с Ниной происходит  на даче. Ее она купила втайне от мужа лет 12 назад.

Нина Шацкая: - Вот здесь (показывает на место неподалеку от яблони) было очень красиво. И здесь был зонт – большой-большой. И утром мы здесь завтракали. Я приносила ему сюда кофе, чай, кашку, и мы сидели с ним, когда он уже сильно болел – тем нашим последним летом.

Ой, как я здесь плакала, уже после Лёни! Ощущала его рядом, не поверите – почти физически: как будто он ко мне пришел, сел напротив и смотрел как-то непонятно, насмешливо-озорно, что ли… И потом стал уходить, и я тоже пошла. А когда дошла до центра этой дорожки,  по небу стали пролетать журавли. И вдруг откуда-то снизу маленький журавлик начал догонять этот клин. И я подумала: а вдруг это… а вдруг…

Сплошная мистика

…У меня вообще все замешано на мистике. Такое впечатление, как будто наша жизнь с Лёней была запрограммирована. Знаки, одни сплошные знаки…

Помню, как мы с актрисой Изой Фроловой гадали на Крещение. Это был 69-й, кажется. Мы тогда отдыхали в актерском доме отдыха «Руза». Мы с ней жгли бумагу на тарелке, вертели ее и проецировали то, что там было, – этот пепел – на стену. Свечи трещали, было страшно жутко, и мы разговаривали шепотом. Иза себе нагадала пароход,  это входило в ее планы, и она была счастлива. А потом стала гадать я. И я тоже кручу эту тарелку и вдруг вижу – по-настоящему, не поверите! – в профиль мужское лицо: длинный такой эльгрековский профиль. И как будто с рогом одним. Ужас!

И я Изьке говорю: «Это кто-то меня соблазнит, наверное». (Смеется.) И я дальше верчу эту тарелку, а там получается собака. Значит, кто-то меня соблазнит и превратится в хорошего друга. А потом там кулак с поднятым вверх большим пальцем отобразился. То есть все очень хорошо будет в итоге. Вот, пожалуйста. Было гадание. А потом появился Леня. Кстати, он Козерог (с одним рогом) по гороскопу, а по китайскому гороскопу еще и Собака…

В омут с головой

Их роман начался в 1972-м и длился почти 32 года. Они погрузились в него с головой. Оба. Невзирая на то что к моменту знакомства каждый был связан узами брака. Погрузились, потому что этой махине-стихии противостоять было невозможно. Невероятное счастье, ревность, боль расставаний, радость предстоящих встреч — за годы, проведенные вблизи и вдали друг от друга, оба испытали, казалось, весь калейдоскоп чувств. Разве можно было от всего этого отказаться?

В  1969-м, когда Филатова, окончившего Щукинское театральное училище, приняли на Таганку, Нина уже работала в театре 5 лет и находилась на тот момент в отпуске по уходу за новорожденным ребенком. Ее муж – актер того же театра Валерий Золотухин. Но Филатова пока совсем не интересовали взаимоотношения этой пары. С первых дней выпускник «Щуки» был всецело поглощен работой. Незадолго до возвращения Нины в театр Леонид сошелся с актрисой Лидией Савченко. Он был уверен, что Лида и есть та самая половинка, с которой они будут в горести и в радости и умрут в один день. Лишь спустя год, когда Шацкая начала занимать все его мысли, он бесконечно винил себя в том, что поторопился…

В одном из интервью Филатов впоследствии признался: «Я знал, что Нина – чужая жена, и это закрывало для меня право за ней ухаживать. Она была очень красивая женщина. А я – провинциальный щенок. Чрезвычайно нахальный, еще не битый жизнью. Мне просто нравилось смотреть на нее. И какое-то время этого было достаточно…»

Между тем брак Шацкой и Золотухина сходил на «нет».

Нина Шацкая: - Мы с Валерием на одном курсе учились. И неожиданно в конце пятого курса что-то произошло… Я думаю, что судьба распорядилась так, чтобы я могла прочувствовать все минусы семейной жизни. Брак был неудачным. Очень неудачным. Но я  долго верила, что люблю Валеру.

А потом я прочла у него в дневнике, что у него появилась другая женщина, актриса, которая была знаменита, старше его намного. И когда я поняла, что мне изменяют, отпустила его в свободное плавание.

Первый поцелуй

Однажды Нине приснился необычный сон. Проснувшись, она совершенно не помнила его содержания, но не могла отделаться от ощущения тревоги, предчувствия чего-то важного.

Нина Шацкая: - С этой секунды я уже себе не принадлежала, и все мои дальнейшие действия были подчинены командам этого «что-то». Охваченная непроходящим чувством тревоги, может быть, страха, в секунды, будто в лихорадке, привела себя в порядок. Уже и не помню, позавтракала или нет, – полетела в театр. В мозгу стучало только одно: «Успеть, успеть, успеть». Бежала, задыхаясь. И с какой легкостью меня несло…

Что-то очень важное должно было произойти или со мной, или в театре, но обязательно это должно было коснуться меня. Я смотрела на сцену, не видя и не слыша. Я слышала только свое безумное сердце, которое еле справлялось с работой и, казалось, еще немного – разорвется. Вздрогнула от того, что кто-то сзади щекотнул, поцеловал в шею. Обернулась – Лёня.

Это был такой взрыв! Так не бывает, что-то как будто разорвалось внутри! В эту минуту мы, наверное, могли бы броситься друг другу на шею. Это был бред. Обоюдный бред. Что-то он говорил, что-то я говорила. И действительно, когда мы прикоснулись, от нас просто искры полетели... А потом мы стали встречаться.

Я при Лёне стала самой собой, потому что до Лёни я действительно была бабочкой, которая скользила по жизни. Такое впечатление я производила на людей. И в театр я приходила улыбчивая, ни с кем особенно не разговаривала. Отыграла спектакль, поулыбалась и шла домой. Вот такая была. Одна. И я – настоящая – была спрятана. А с Лёней… Лёня вытащил меня настоящую. Наружу. С ним я стала совершенно другой…

Ольга ЩЕРБАКОВА