«Пусть плачут мужчины». Как Окуджава писал песню к «Белорусскому вокзалу»

«Я пела, глотая слёзы. Вдруг подняла глаза – стоят, обнявшись, Леонов, Папанов, Сафонов, Глазырин и глаза утирают. «Ты, Нина, не плачь, – сказал Андрей Смирнов. – Пусть плачут мужчины. Это страшнее…»

Так вспоминала съёмки картины «Белорусский вокзал» Нина Ургант, которая играла санитарку Раю и пела про «десятый наш десантный батальон». Песню для фильма сочинил Булат Окуджава, родившийся 100 лет назад, 9 мая 1924 года.

Человек-оркестр, он писал прозу, стихи и музыку к ним, исполнял свои песни. Но называл себя просто: «поющий поэт». Произведения о войне – значимая и значительная часть его. И не потому, что День Победы совпал с днём появления на свет. А потому, что пороха понюхал 18-летним, вмиг повзрослевшим мальчишкой. И потому, что 100 фронтовых дней позже трансформировались в сны, мучившие до конца жизни.

О войне. Без войны в кадре

Для песни к картине о ветеранах 10-го десантного батальона Окуджава названия так и не придумал. Но мы и без названия её любим. Больше полувека она неизменно звучит в День Победы. «Горит и кружится планета,/ Над нашей Родиною дым./ И, значит, нам нужна одна победа,/ Одна на всех – мы за ценой не постоим».

В ней выверено каждое слово. Хотя писать песню к фильму Окуджава поначалу отказался. Режиссёр Андрей Смирнов с трудом упросил по­эта по­смотреть смонтированную картину без последней сцены и, когда свет в зале включили, увидел мокрые глаза Булата Шалвовича.

«Я попробую», – тихо сказал Окуджава. И вскоре принёс стихи вместе с мелодией, стесняясь и оправдываясь: «Мне так легче писать». Не очень умело наиграл на фортепиано. А композитор Альфред Шнитке, одобрив сочинение, сделал маршевую аранжировку и… отказался от авторства музыки к картине.

«Белорусский вокзал». Один из самых пронзительных фильмов о войне… без войны в кадре. И уж точно лучшая картина Смирнова, сына автора «Брестской крепости» Сергея Смирнова, который занимался поисками героев и вместе с Константином Симоновым убедил Брежнева сделать День Победы выходным.

А ведь «Белорусского вокзала» могло и не выйти. Сценарий валялся на студии несколько лет. Переделывался разными режиссёрами, пока о нём не узнал Смирнов. Отец его тогда сказал: «Мы победили в войне, а там сплошные неуст­роенные судьбы».

Душа Арбата. Окуджаву прослушивал КГБ, а он не лез за словом в карман Подробнее

Худсовет вслед за министром культуры Фурцевой требовал утвердить Инну Макарову вместо Нины Ургант. Смирнов готов был всё бросить. Но…

Всё сложилось. Да и песня стала не саундтреком, как обо­звал её современный критик, а одним из героев фильма. Без которого ленты не было бы.

«Война – это кровь, жерт­вы, ужас, обнищание духа. И когда я писал эту песню, мне хотелось, чтобы лёгкости или изыска не было. Чтобы это было всерьёз», – признавался Окуджава.

Получилось всерьёз. Непарадно. Лирично. Со слезами на глазах.

«Каждый пишет, как он дышит»

О войне и о любви он писал то, что знал. Что видел, чувст­вовал и помнил. По-другому не мог.

«Каждый пишет, как он дышит», – выведет он позже формулу творчества.

Писал, проникая глубоко в душу и цепляясь за каждый нерв читателя: «Ах, война, что ж ты сделала, подлая…/ До свидания, мальчики!/ Мальчики,/ постарайтесь вернуться назад».

Сочинял так, что без слёз слушать невозможно: «Война нас гнула и косила./ Пришёл конец и ей самой./ Четыре года мать без сына.../ Бери шинель – пошли домой». А народ разбирал строчки на цитаты.

Судьба отмерила поющему поэту 73 года. И 800 написанных им стихотворений, четвёртая часть которых стала песнями, – это совсем немало. А сколько хитов! «Ваше благородие, госпожа удача», «Возьмёмся за руки, друзья», «Вино­градную косточку в тёплую землю зарою», «Пока земля ещё вертится», «Давайте говорить друг другу комплименты», «Ах, Арбат, мой Арбат», «Часовые любви», «Любовь и разлука».

«Бывайте здоровы, школяры!»

На фронте Окуджава провёл 100 дней. Но пройдёт лет 15 после окончания Великой Отечественной, прежде чем он решится выплеснуть пережитые там эмоции и чувства на бумагу. Не для публикации – в качестве своеобразной терапии. Чтобы вспомнить страшные 4 месяца, снова пережить их. И забыть…

Но забыть не получилось.

В начале войны он, школьник и ученик токаря на заводе (по 14 часов в сутки у станка!), стал проситься на фронт. Полгода обивал порог военкомата, каждый раз выслушивая с друзь­ями: «Чтоб я вас здесь больше не видел! Надо будет – сами вызовем! Всё! Бывайте здоровы, школяры!» Пока упрямый военком не сдался.

С августа по декабрь 1942-го Булат служил миномётчиком 5-го гвардейского Донского кавалерийского казачьего корпуса. Но получил ранение под Моздоком. И на фронт уже не вернулся. Оставили в запасном полку в Батуми, а в 1944-м демобилизовали.

Ста фронтовых дней Окуджаве хватило, чтобы осознать: «Смерть чего хочет? А того, понимаешь, чтобы тебя пере­хитрить… Ты от неё беги, а она, так и так, быстрая, с… Значит, ты не беги, а зарывайся. У неё – пуля, а у тебя чего? Лопата. У ней – штык, а у тебя чего? Карабин, понимаешь, заряженный… Её перехитрить надо… А ежели доберётся до тебя, стало быть, перехитрила».

Повесть «Будь здоров, школяр» Окуджава написал за два месяца. И понял, что её надо печатать. Чтобы утешить тех, кто боялся смерти. Вот только публиковать такое никто не брался. Ну а что там, в этой повести? Ни боёв, ни героизма. Только рассказ, как автора-героя убить хотели, но ему повезло. «Мамочка моя милая… жив… Снова жив… Я жив… я ещё жив… у меня во рту земля, а я жив… Это не меня убили». «Прилично» ли в 18 лет чувствовать на фронте растерянность, уязвимость, но при этом «шутки шутить» и о понравившейся девушке думать?

Вдова Булата Окуджавы: «Ему всё давалось легко!» Подробнее

Вышла в итоге повесть в сборнике «Тарусские страницы». Прочитав её, режиссёр Владимир Мотыль взялся за сценарий о школьнике, который попадает на войну, где у него всё невпопад, зато есть любовь. Поехал к автору с прось­бой поучаствовать. А тот ни в какую. Режиссёр был убедителен. И фильм от участия фронтовика Окуджавы только выиграл. Многих важных деталей не воевавший Мотыль знать просто не мог.

Но судьба картины «Женя, Женечка и «катюша» всё равно получилась нелёгкой – от утверждения заявки до проката. Мотылю отказывали на студиях: и описание войны не военное, и солдат смешной, не героический. Сняли в итоге в Ленинграде. И всё равно фильм был признан «вредным». Что никак не повлияло на творческую дружбу поэта и режиссёра.

После музыкальной темы «Капли датского короля» (стихотворение Окуджавы) они вместе работали над «Белым солнцем пустыни», «Звездой пленительного счастья». Третьим «соучастником» стал Исаак Шварц. Теперь все эти картины – классика нашего кино.