Женщина была иконой пока жили Данте и Петрарка

- Я знаю, что эта книга сегодня никому не нужна. Но пусть останется в истории факт, что в XXI веке жил такой неугомонный чудак, который переводил Петрарку и Данте на белорусский язык.

- Владимир Максимович, почему вы считаете, что эта книга не будет востребована?

- Сегодня не то время. И Данте, и Петрарка писали о неземной любви, любви к женщинам, которых никогда даже не коснулись рукой. Они долго скрывали это внутреннее чувство. Кстати, как и я: три года я не мог признаться однокласснице в любви, только каждый день писал стихи, посвященные ей. А сейчас, по-моему,  в любви объясняются по-простому, без всяких томительных прелюдий. Тогда к женщине относились как к иконе. Сейчас этого нет.

Что случилось?

- А что случилось раньше: женщины опустились или мужчины просто перестали нас обожествлять?

- Вина обоюдная. Мужчины стали более нахальными, а женщины – более развязными.

- Но вы не поддались этой тенденции...

- Мною в работе над этой книгой как раз руководила Любовь. Мы с женой Валентиной Луцевич, троюродной племянницей Янки Купалы, более 40 лет вместе. Я специально к этому изданию написал ей посвящение. Но редакция почему-то не включила его в книгу. Так пришлось  вручную вклеивать в каждый экземпляр.

…Свячуся шчасцем я і ў дзень пахмуры

І лётаю, як і раней лятаў.

Ні Беатрычэ – Дантэ, ні Лауры

Петрарка нават не пацалаваў,

Тады як да тваей атласнай скуры

Мне лёс магчымасць дакрануцца даў…

Бязмежна бескарыслівая, мне

Ты новае жыццё падаравала

І кнігай песень найпрыгожых стала

Ў тысячагоддзі трэцім для мяне…

- Хватило ли слов в белорусском языке для выражения итальянского любвеобилия?

- Хватило с лихвой. К примеру, у Петрарки есть стихотворение из 59 строчек, в котором использовано всего три рифмы: 20 одинаковых рифм, еще 20 одинаковых и 19. А в белорусском варианте не повторилась ни одна рифма! И смысл стихотворения не изменился.  При этом я еще и изобрел новую пятистрочную форму. Белорусский язык такой же красивый, как итальянский, такой же доступный, как французский, такой же точный и объемный, как английский. Он может быть инструментом международных отношений. В этом, кстати, главный смысл моей работы над переводами мировых шедевров – показать достоинства нашего языка. Новую книгу я заканчиваю такими словами:

Бліскучыя тэрцэты і тэрцыны

Узнёслым патрыётам той краіны,

Дзе нарадзіўся колісь і памру,

Я ў карыстанне вечнае дару.

І веру, што ў бібліятэчным пыле

Яны не знікнуць – і нашчадак мой

Не скажа, пыл змахнуўшы з іх рукой:

«Якую мову мы, аднак, згубілі!

За што яе так продкі не любілі?»

- Кто вам помогал в переводах с итальянского?

- Если к «Божественной комедии» я нашел в библиотеке очень хороший прозаический перевод, то «Книгу песен» и «Новую жизнь» мне переводили Федор Михасенко, завкафедрой итальянского языка Лингвистического университета, привлекая также студентов, сотрудница этого университета Татьяна Басалаева, преподаватель БГУ  Надежда Каирони, завотделом переводов «Беларусбанка» Владимир Далидович, секретарь Итальянского посольства Людмила Амельянчук. Пользуясь случаем, искренне благодарю их за эту помощь.