ПриМарина. О балете – ведущий мастер белорусской сцены Марина Вежновец

Её называют и «настоящим украшением сцены», и «очень вдумчивой балериной». «АиФ» в гостях у примы белорусского Большого театра оперы и балета, заслуженной артистки Республики Беларусь, ведущего мастера сцены Марины ВЕЖНОВЕЦ.

– Никогда не мечтала стать балериной, и артистов у нас в семье не было. Мама – педагог, папа – тренер по конному спорту. До 9-го класса я занималась гимнастикой и – по совету нашего хореографа – балетом. Но хотела, чтобы из балета отчислили. Мне был важен результат, а как понять – успешная ты в балете или нет? Вот в спорте – там все ясно…

Но танцевать мне нравилось. Море радости, когда участвовали в детских спектаклях. Благодаря спорту я была выносливой, с хорошо развитой координацией, техничные моменты мне давались легко. А потом вдруг я «почувствовала» балет, погрузилась в него, начала ходить в зал сама. Танцевала сутками, что-то придумывала.

Статья по теме

Код танца. Как белорус Игорь Колб стал одним из лучших балетмейстеров мира

Поступила в Белорусский государственный хореографический колледж. У нас был очень дружный класс – только девочки, полностью поглощенные балетом. Никакой зависти. Даже влюбленностей как таковых не было. Мальчики привлекали наше внимание, если были успешны в балете, – мы смотрели и думали: «Классно танцует». И вечеринки случались, и прогулки поздней ночью – на то она и юность. Но у артиста балета, конечно, не всегда есть свобода. Если ты в гостях, а завтра утром у тебя спектакль, ты не будешь ни выпивать, ни развлекаться до утра. Конечно, ограничения были и есть, когда ты свой организм ведешь к каким-то целям.

А то, что говорят про голодные обмороки балерин, какие-то страдания... Не знаю. В спорте намного сильнее нагрузки. Моя учеба была прекрасным временем, я вспоминаю её с удовольствием. В 1997 году окончила колледж и была принята в труппу Национального академического Большого театра оперы и балета Республики Беларусь. Моей первой партией была Зарема в «Бахчисарайском фонтане», потом Повелительница в «Дон Кихоте», Леди Макбет в «Макбет», «Лебединое озеро»… и ведущие партии одна за другой.

ВРЕМЯ ВЕРНУТЬСЯ

– Вы станцевали, кажется, всё культовое в балете – это Жизель, Эсмеральда, Одетта-Одиллия, Кармен… Вам рукоплескала весь мир - от Мексики до Японии. Когда был самый важный для карьеры момент?

– Переезд в Санкт-Петербург в 2008 году. Русский балет – это легенда, история. Балет там очень уважают. Всегда аплодисменты, балерину ждут и на сцене, и после спектакля. Это была высокая планка, мировой уровень танца. Гастроли в Лондоне, Париже… Там же, в Санкт-Петербурге, я окончила педагогическое отделение Академии русского балета имени Вагановой.

– Почему тогда вернулись в Минск?

– Даже не знаю, что ответить. Наверное, мы с мужем очень соскучились по родному театру, по Минску. Юрий Антонович Троян (художественный руководитель Большого театра Беларуси 2009–2019 гг. – Прим.) сказал нам: «Возвращайтесь». И в 2009-м мы вернулись.

Да, наверное, это тяга к месту, где ты родился, где твои близкие, твои учителя. Я ведь даже из Санкт-Петербурга все время звонила своему педагогу Людмиле Генриховне Бржозовской, мне было важно ей всё рассказать. Какая-то моя часть навсегда осталась здесь, в Минске, и… просто пришло время мне самой с собой «соединиться».

Касаткина: «Балет начинает напоминать гимнастику, поднадоели эти шпагаты» Подробнее

– С мужем у вас был служебный роман?

– В мужа (ведущий мастер сцены, партнер по танцу Юрий Ковалёв. – Прим.) я влюбилась с первого взгляда. Что ощущаешь, когда танцуешь с любимым? Только счастье. Хотелось быть с ним как можно дольше - и на сцене, и за кулисами. Бог мне подарил человека, который понимает и принимает меня.

– А беременность? Не страшно было «испортить фигуру»?

– Дочь Лиза – наша с мужем мечта. Никакая фигура не могла помешать. Помню, когда готовилась к беременности, пришла в кабинет к Юрию Антоновичу и сказала, что больше уже, наверное, не вернусь в театр. А он засмеялся. Знал, что вернусь.

ПРЕЛЕСТЬ ЖИЗНИ

– Людмила Бржозовская назвала вас очень красивой балериной. Но век красавицы короток. Как и век балерины. Не боитесь возраста?

– С детства не считала себя красивой. Вот папа мой – да, он был красавец. Я им очень гордилась… Но красота, конечно, внутри, в душе. Чем старше я становлюсь, тем больше понимаю мир вокруг. Да, хочется дольше оставаться в форме. Но у жизни – свои периоды. И в каждом есть своя прелесть.

– Что сейчас делает вас счастливой, кроме сцены и семьи?

– Мои ученики. Во время учебы в Академии Вагановой я смотрела, каких способных детей туда берут - абсолютно готовых, техничных. И тогда я подумала: надо, чтобы и у нас в Беларуси дети тоже приходили в колледж подготовленными. И мы с сестрой Аленой открыли детскую «Балетную школу Вежновец». Готовим к поступлению в хореографические училища, да и просто развиваем координацию, учим чувствовать тело, движение, музыку.

Статья по теме

Илзе Лиепа: «Видя отца на сцене, весь зал выдыхал «А-ах!»

– С детьми чем строже, тем лучше?

– Знаю случаи, когда педагог был деспотом, добивался результата любой ценой. Я категорически против этого. В работе с ребенком надо уметь терпеть, ждать. Важно понимать, что даже если вы отдадите ребенка в балет в 3–4 года, то первые результаты могут быть только через несколько лет. Или не быть. Самое прекрасное – детская непосредственность, творческий процесс. Ребенка надо влюблять в искусство, мягко настраивать на работу. Я и свою дочку учу трудолюбию, знаю, что если она научится трудиться, то любая профессия будет ей подвластна.

БОЛЬ ПРОХОДИТ

– Стоять на пуантах больно?

– Не всегда. То есть сначала, пока кожа на стопах не огрубеет, будут мозоли. Помню, они кровоточили и, что бы мы ни накручивали, всё равно была такая режущая боль, к которой постепенно привыкаешь. Потом - «косточки» растут. Это тоже больно, когда меняется структура стопы. И ногти отслаиваются, и синяки под ними. Но со временем перестаешь обращать на это внимание. Наверное, в балете остаются только такие сильные люди, которые и в обычной жизни на многое способны.

– Приходилось выходить на сцену, превозмогая себя?

– Выходила на сцену с температурой под 40, танцевала, ничего не помня. Серьезная травма у меня была только одна, слава богу, - три перелома со смещением в стопе. На тот момент я была просто морально и физически истощена, поэтому так получилось. То есть организм сказал – стоп, ты уже совсем сошла с ума. Вот и отправил меня на длительный отдых, переосмыслить, наверное, жизнь, понять, что для меня важно. 

– Что для вас важно?

– Семья, дочка, профессия. Любовь. Это помогает идти вперед. С трудностями я справляюсь, понимая, что все проходит, пройдет и это тоже. И будет новый этап. И читателям я хочу пожелать помнить, что желания исполняются, надо только немного терпения. И стараться нести в мир любовь и красоту.