Избавляемся от наследия? Почему мы продолжаем сносить историю...

Пару лет назад в столице без колебаний снесли старое здание Музея Великой Отечественной войны: оказалось, зря – предполагаемый инвестор отказался от задуманного на этом месте строительства, но даже если бы планы не изменились... А здание первой электростанции уничтожили ради никому теперь не нужного долгостроя, с которым не знают, что делать: то ли сносить, то ли с горем пополам достраивать.

Неужели нельзя обходиться без жертв и планировать инвестпроекты, демонстрируя бережный подход к наследию?

Белорусский историк архитектуры, искусствовед и культуролог Сергей ХАРЕВСКИЙ начал ответ на этот вопрос издалека.

- Во времена Екатерины II началось уничтожение свидетельств прежней государственности со своим комплексом идей, воплощенных в том числе в материальных объектах – замках, ратушах, храмах. Уничтожались центры старых городов, таких, например, как Бобруйск. Не имеет в истории аналогов культурная катастрофа древнего Бреста, который был уничтожен целиком, вместе с великолепными храмами, ради постройки крепости. Приказ о разрушении ратуши в Минске отдал лично царь, «дабы не напоминать о былых вольностях!» - перечисляет историк. – В советское время вандализм приобрел еще больший размах и более разрушительные формы. В начале 70-х годов ХХ века, в то время как в странах Балтии, Грузии и Узбекистане возникла мода на реновацию и реставрацию исторических центров городов, в журнале «Строительство и архитектура Белоруссии», расхваливая на все лады гуманистический пафос и эстетическую ценность таких практик, дискуссию заканчивали словами: «Для городов БССР такой подход неприемлем!» В советское время у нас массово уничтожали не только памятники архитектуры, но и самые значительные памятники археологии – древние курганы, известные валуны, знаковые деревья… Планомерно из поколения в поколение уничтожались и старые кладбища. Естественно, это необратимо изменило сознание. Сегодня такие примеры тоже есть. Не могу не вспомнить бессмысленное уничтожение в Горках дома, где жил классик белорусской литературы Максим Горецкий.

Сейчас в Узде на продажу выставлено здание костела, где крестили отца Янки Купалы, и дальнейшая судьба храма всем понятна – некогда величественное деревянное строение, которому больше 200 лет, будет снесено…

Одна из проблем сохранения культурного наследия связана с тем, что трудно доказывать что-то о важности непреходящих культурных, исторических ценностей тем, кто впервые о них слышит! К сожалению, многие люди, среди которых есть и государственные служащие, не знают глубоко истории культуры, искусства и архитектуры Беларуси. Но это объяснимо: только в нынешнем году, например, с трудом в среднюю школу вернули курс мирового художественного наследия, а о том, чтобы школьники изучали историю архитектуры, национальное наследие Беларуси, даже не было речи! Более того, у нас нигде не преподают историю архитектуры Беларуси.

Еще одна проблема – невыполнение обещаний. Перед началом возведения долгостроя около цирка проектировщики клятвенно заверяли: было бы кощунством сносить памятник, поэтому здание первой электростанции будет сохранено! А перед началом строительства «дома Чижа» обещали восстановить дом, в котором родился Максим Богданович, где на то время сохранялись фундамент и подвальное помещение. Такие случаи будут повторяться, пока не будет усовершенствовано законодательство об охране памятников. Или если хотя бы не начнут строго и неукоснительно соблюдаться нынешние законы…

Гроза над Троицким

- Сергей Васильевич, вы же были свидетелем, когда в советское время над Троицким предместьем нависла угроза уничтожения?

- Послевоенная тактика градостроителей основывалась на уничтожении того, чего не успели разрушить в 1930-е и что уцелело во время военных действий. В Могилеве, Витебске, Орше были снесены десятки храмов,  а по всей Беларуси – сотни памятников архитектуры, в том числе европейского масштаба! В Минске – костел Св. Фомы Аквинского; готическая Холодная синагога в Березвечье; в предместье Глубокого – великолепный собор Петра и Павла; в Полоцке – Николаевский собор (бывший костел Святого Стефана); в Пинске – собор Св. Станислава и старейшая в нашем крае хоральная синагога; в  Витебске – древнейшая церковь Благовещения, Николаевский собор (бывший костёл Святого Иосифа), костёлы – фарный и Св. Антония; в Гродно – фарный костёл Витовта,  который был архитектурной доминантой всего города, как и собор Покрова Пресвятой Богородицы в Орше. Этот скорбный мартиролог шедевров архитектуры разных веков, что были варварски уничтожены во второй половине 1950-х – 1970-е годы, можно продолжать бесконечно…

Та же участь ожидала и Троицкое предместье. На проектных  планах Минска разных лет Троицкое предместье тоже должно было быть снесено, но практически случайно на одном из совещаний одобрили следующий вариант: в качестве эксперимента провести реставрацию. Это было уже после смерти Петра Машерова.

Новый руководитель республики - первый секретарь ЦК КПБ Тихон Киселёв - гораздо больше внимания уделял гуманитарным вопросам, развитию национальной культуры. Велись большие дебаты. В дискуссионном запале градостроительная элита пыталась убедить: Минск - не Ленинград, памятники эти – вовсе не памятники, поэтому улицу нужно расширить, домики перенести… Но обошлось. Правда, три здания все-таки разрушили. Однако благодаря таланту и мастерству архитекторов Л. Левина, Ю. Градова, С. Багласова был осуществлён первый в нашей истории эксперимент по комплексной регенерации целого исторического района. Можно много дискутировать о методах, но факт есть факт: уже более 30 лет Троицкое предместье - один из самых интересных уголков столицы, где сохранились аутентичные дома прошлых веков.

- Слышала интересное мнение: у нас все меньше мест, где остался дух истории, а вместо них появляются бездушные новостройки...

- У нас одним из таких мест был Музей Великой Отечественной войны на пр. Независимости. Это здание нельзя было сносить не только из моральных соображений, как намоленное место. Мы, когда были детьми, встречались там с ветеранами, бывшими партизанами, узниками гетто, и нас охватывал ужас от их рассказов. На возведение музея из союзного бюджета были выделены немалые средства, стройка серьезно контролировалась. Для строительства использовались самые дорогие материалы, кладка была очень качественная, и здание было в прекрасном состоянии. После переезда экспозиции Музея Великой Отечественной войны это здание можно было бы передать другим музеям, создать прекрасное экспозиционное пространство, а на крыше оборудовать смотровую площадку, с которой открылась бы панорама Верхнего города… Теперь там пустырь.

- Сегодня все чаще белорусы выступают против уплотнения застройки, вырубки деревьев. Интересно, как в других странах решаются подобные проблемы?

- Мировая правовая база, связанная с градостроительной политикой, нарабатывалась с 40-х годов ХХ века. Основной момент, который прописан в документах: в принятии решений по застройке должны участвовать сами жители. Сегодня в европейской практике в преддверии любого проекта – реновации, реконструкции памятников архитектуры – гражданам не только объясняют, чем ценен памятник, но и учитывают улучшение качества жизни населения. Во многих странах, в том числе, в Тунисе или Турции, если при строительстве автострады встречается хотя бы одно дерево, его не спиливают, а делают петлю на дороге.

Важно, чтобы не было секретности, «сюрпризов» вокруг возводимых объектов. Например, вид торгового центра, построенного на месте снесенного общежития БГУ на пр. Победителей, далек от того, что планировался изначально.

К слову, Беларусь подписала Орхусскую конвенцию, предполагающую участие граждан в экологических экспертизах и принятии решений. Один из ярких примеров небезразличия граждан к судьбе места своего обитания - самоорганизация жителей Осмоловки, проживающих в домах послевоенной застройки в районе Большого театра оперы и балета в Минске, которые защищают деревья от бессмысленного уничтожения, привлекают внимание к исторической ценности района и инициируют включение Осмоловки в список историко-культурного наследия. Осмоловка - не только памятник архитектуры середины ХХ века, представляющий целостное экспозиционное пространство, но и уникальный экологический памятник, где сохранились древнейшие деревья и образовался великолепный биоценоз. Здания, которые предлагают построить вместо двухэтажных домов в Осмоловке, резко повысят высотность и исказят прекрасный ансамбль улицы Красной. Может, пора остановиться и подумать о причинах бессмысленных сносов, где теперь пустыри или безобразные строения, уродующие ландшафт городов?  

Нет проблемы

- Не секрет: Минск, как и другие города Беларуси, возведен на костях. Строители то и дело наталкиваются на древние кладбища и военные захоронения. Сегодня популярно мнение: мертвым уже ничего не нужно, дайте пожить живым. Но неужели строителям нельзя обойти места, где покоится прах предков?

- Беларусь – далеко не самая густонаселенная страна Европы, и пространства для строительства более чем достаточно. Как показывает практика цивилизованных стран, территории мест древних захоронений можно огородить, благоустроить. В Минске после войны были уничтожены старинные еврейские кладбища – на месте стадиона «Динамо» и на улице Коллекторной, католическое - на Золотой Горке, православное – на Сторожевке, лютеранское – в районе улицы Розы Люксембург, мусульманское –  в сквере на Грибоедова. 

Недавно вызвало большой резонанс происшествие: уничтожение части того лютеранского кладбища, территория которого теперь официально называется Лютеранским сквером. Бульдозерами разворотили могилы, осквернили человеческие останки. Это варварство! Безвыходных положений не бывает. Даже в столице предостаточно места, чтобы достойно, по-человечески себя вести: можно огородить места известных захоронений, запретить там любые виды земляных работ, оставить мемориальные знаки, символические надгробия-кенотафы в память известных людей, которые там похоронены, а также алтари, куда бы могли принести цветы и свечи потомки тех, чьи могилы утеряны. Не вижу проблемы, чтобы эти территории (фактически парки и скверы) были переданы соответствующим религиозным общинам.

Если мусульмане, например, или католики будут ухаживать за обозначенной территорией бывшего старинного кладбища – что в этом плохого?  И давно пора было навести порядок в Куропатах, решить вопрос однозначно и поставить точку. Кто там похоронен – окончательно определила Генеральная Прокуратура ещё в 1993 году, а Министерство культуры внесло это место в национальный список историко-культурных ценностей. Помимо иностранных дипломатов и священников, пора бы там побывать и нашим чиновникам.

Есть в Минске показательный и достойный подражания пример восстановления территории и установление мемориала - на бывшем военном кладбище на Сторожевке.

Недавно хорошая новость пришла из Бреста – о включении Тришинского кладбища в список историко-культурного наследия. Но в основном старинные кладбища по всей стране находятся в ужасном состоянии. Например, Ксаверьевское кладбище в Полоцке, лютеранское – в Могилёве, сотни старинных еврейских, мусульманских кладбищ. Грустно видеть в запустении могилы предков Марка Шагала, Хаима Сутина, Нади Леже…  Хотя, если мыслить стратегически, их благоустройство улучшит качество жизни людей, которые живут рядом с такими объектами, а в перспективе будет содействовать развитию туризма по местам памяти. Такая практика есть во многих европейских странах.