Научатся ли в Беларуси проводить реставрацию так, чтобы не терять памятники архитектуры

К такому выводу пришли участники круглого стола в пресс-центре «АиФ».

	Оксана СМОТРЕНКО, заместитель начальника управления по охране историко-культурного наследия и реставрации Минкультуры РБ;
	Наталья ХВИР, заведующая сектором по охране историко-культурного наследия Министерства культуры Беларуси;
	Леонарда МАЛЕЦ, главный специалист управления контроля за работой отраслей социальной сферы Главного управления контроля бюджетно-финансовой сферы и деятельности государственных органов Комитета государственного контроля РБ;
	Виктор ЛЕВША, прокурор отдела по надзору за исполнением природоохранного и земельного законодательства Генеральной прокураторы РБ;
	Антон АСТАПОВИЧ, руководитель ОО «Белорусское добровольное общество охраны памятников истории и культуры»;
	Вадим ГЛИННИК, архитектор-реставратор.

- Кто должен следить за ходом реставрации?

Оксана Смотренко (О.С.): - Представители местных исполнительных органов - это ответственные лица, которые должны непосредственно быть на объекте.

Заказчик же определяется решением исполкома и выполняет все функции: в частности, выбирает проектную и подрядную организацию.

Антон Астапович (А.А.): - Хотя законом и предусмотрен контроль власти за использованием памятников и их состоянием со стороны органов местной, но они этой функции тотально не исполняют. Специалисты отделов и управлений культуры, которые отвечают за охрану историко-культурного наследия, зачастую даже не выходят на объекты и не знают, что там происходит.

Поэтому нам необходимы системные изменения. Должно быть принято решение о создании государственной инспекции как независимого органа, который был бы подчинен Администрации президента. Только это может дать начало нормализации всей ситуации.

- Как часто и на каком основании проводятся проверки объектов на реставрации?

Леонарда Малец (Л.М.): - Комитет госконтроля осуществляет свою контрольную деятельность в соответствии с указом президента №510. Плановые проверки проводятся согласно опубликованному координационному плану, доступному для любого желающего. В него включаются разные субъекты хозяйствования, в том числе и объекты культурного наследия, на которых ведутся строительные работы, включая реставрационно-восстановительные.

В то же время постоянного целевого контроля за проведением реставрационно-строительных работ Комитет не проводит. При этом в отношении того или иного объекта историко-культурного наследия по поручению главы государства и правительства может быть проведен внеплановый контроль.

При проверке любого объекта строительства, в том числе культурного наследия, выявляются типичные нарушения: завышение объемов и стоимости строительно-монтажных и других работ,  нецелевое и неэффективное использование бюджетных средств.

Виктор Левша (В.Л.): - Большая часть жалоб на некачественную реставрацию касается нарушений порядка производства работ на историко-культурных ценностях, выдачи разрешений со стороны Министерства культуры и территориальных органов архитектуры и градостроительства. Мы не можем реагировать на каждую жалобу - мы даем соответствующие поручения на места прокурорам района.

Уголовных дел в этой сфере возбуждается немного. Решения по фактам повреждения историко-культурных ценностей не принимаются, поскольку  очень многие объекты, которые были повреждены или разрушены, к тому моменту уже утратили свою историко-культурную ценность. И принять решение в связи с тем, что объект был поврежден или снесен, не представляется возможным.

- Куда в первую очередь следует обращаться по нарушениям при реставрации?

О.С.: - Если такие нарушения выявляются, первым делом следует информировать Министерство культуры. Мы рассматриваем факты и при подтверждении таких сведений выдаем предписание. В прошлом году было 34 таких предписания.

Почему уголовных дел не так много? Если мы выдали предписание, а оно не выполняется, мы составляем протокол об административном правонарушении. Если исполнитель отказывается принимать меры, в рамках нашего соглашения мы просим помощи у Генеральной прокуратуры. После этого чаще всего все необходимые действия приводятся в исполнение.

Наталья Хвир: - До 2012 года  проверки выполнения требований законодательства в сфере охраны историко-культурного наследия в соответствии с требованиями Указа президента Республики Беларусь от 16.10.2009 г. №510 «О совершенствовании контрольной (надзорной) деятельности в Республике Беларусь» проводило только Министерство культуры.  В 2010 году было проведено 22 проверки, в 2011-м - 49, в 2012-м - 20, в первом полугодии 2013 года - 9. К местным органам власти эта функция перешла только в июле 2012 года. Кроме того, с 2013 года во исполнение пункта 2 постановления Совета Министров Республики Беларусь от 30.11.2012 г. №1105 «Об утверждении перечня мероприятий технического (технологического, поверочного) характера» Министерством культуры разработана Инструкция о порядке осуществления осмотра недвижимых объектов историко-культурного наследия, и сейчас мы кроме проверок имеем право проводить также осмотры историко-культурных ценностей.

При нарушении требований законодательства в сфере охраны историко-культурного наследия Министерство культуры в соответствии с требованиями Закона Республики Беларусь «Аб ахове гісторыка-культурнай спадчыны Рэспублікі Беларусь» выдает предписания о необходимости приостановки работ на историко-культурных ценностях. В 2010 году таких предписаний было выдано - 25, в 2011-м - 31, в 2012 году -18, на 1 июня 2013 года - 11.

Также Министерство культуры уполномочено составлять протоколы об административных правонарушениях в сфере охраны историко-культурного наследия.

- Следят ли у нас за тем, как проводится реставрация, не злоупотребляют ли там современными материалами?

О.С.: - Зачастую мы вынуждены использовать современные строительные материалы. Извести и известковой штукатурки, которые применялись раньше, сейчас уже не найти. Приходится использовать современные стеклопакеты. И поэтому речь идет не столько о реставрации, сколько о реконструкции, воссоздании образа, облика.

Вадим Глинник (В.Г.): - Реставрация должна сохранять аутентичность. Именно аутентичность объекта сегодня воспринимается как самая важная часть культурного наследия. Сделанный из современных материалов объект - это уже не памятник. По этому поводу еще в XIX веке английский эссеист Джон Рескин сказал, что реставрация - это наихудший вид разрушений, который может произойти со зданием. Подмена подлинника - это уничтожение объекта.

Поэтому нам нужны стандарты, которые могли бы сдержать поток халтуры, заполнившей нашу сферу. Теперь Минкульт даже лишен права разрабатывать реставрационные нормы: эти функции передали Минстройархитектуры, которое, естественно, отстаивает интересы своих строительных трестов.

Выходит, что вместо реставрационных работ проводятся ремонтные. И часто в результате неквалифицированных работ страдает подлинность памятника.

А.А.: - Надо говорить еще и о несоответствии в законодательстве. В России, например, в отношении объектов историко-культурного наследия запрещен такой вид работ, как реконструкция, - только реставрация или восстановление. У нас же реконструкция есть. Она регулируется техническими нормативными документами, которые разрешают использовать новые материалы и новые конструкции. Получается так, что наше законодательство разрешает нарушать аутентичность. А ведь один из критериев подлинности историко-культурного наследия – это как раз таки аутентичность материалов.

Поэтому чем нам следует заниматься - так это совершенствованием техническо-нормативной и законодательной базы. Без таких глобальных системных изменений мы не будем двигаться вперед.

О.С.: - У нас в законе говорится о приспособлении. Ведь существует много объектов, как, например, костел в Княжицах в Могилевском районе - это великолепное здание, которое не используется. Говорить о реставрации за счет бюджетных средств не приходится - это очень большие деньги. Католиков, для которых можно было бы восстановить костел, там не осталось, и у костельного комитета нет желания его восстанавливать. Чтобы здание не разрушилось, в нем, допустим, можно сделать дворец культуры. Но тогда это будет уже реконструкция, которая требует согласно строительным нормам проходов определенной ширины, освещения, установки туалетов.

При воссоздании памятников архитектуры должна быть возможность их использования. В ином случае памятник снова будет разрушаться.

- А какую роль играют частные инвесторы: они помогают реставрации, принося деньги, или вредят ей, пытаясь изменить реставрируемый объект под себя?

В.Г.: - Институт научного руководителя был введен у нас в 1992 году. Тогда на рынке реставрационных услуг доминировал бюджетный заказчик, и проблем с инвестиционным давлением заказчика на проектировщика не было. Но постепенно на этот рынок стали приходить частные инвестиции. В таком случае государство по-прежнему назначает научного руководителя и, следовательно, требует подчинения себе, но зарплату ему уже платит инвестор.

Зачастую научные руководители создают определенные неудобства инвестору - это как если бы сотрудники судов получали зарплаты от подсудимых. И хотя мы назначаемся государством, мы все равно экономически зависим от инвестора. А на рынке тот, кто платит, тот и заказывает музыку.

Чтобы избежать такой ситуации, во многих странах Европы ответственные архитекторы (аналог научного руководителя) выведены из-под давления инвесторов: они получают зарплату из госбюджета и полностью подчиняются органам госуправления.

Я считаю, очень важно и у нас вывести научных руководителей из зависимости от инвестора и приблизить к государству. И тогда инвесторы будут отчислять средства в фонды культурного наследия, из которого Министерство культуры платит зарплату научным руководителям.

О.С.: - Оставляя институт научных руководителей, мы рассчитывали на то, что к каждому инвестору, проектировщику будет прикреплен специалист, который будет пояснять, что можно делать и как это делать. От них на самом деле зависит очень многое.