Горький финал. Почему фильма о женах декабристов могло и не быть

На первый взгляд, в картине «Звезда пленительного счастья» (1975 г.) все снято просто и легко - от музыкальных «позывных» «Не обещайте деве юной любови вечной на земле!» (об истории создания композиции «АиФ» рассказывал в №31) до ставшей символом фильма сцены - глухой бесконечный бревенчатый забор, часовой и сбившиеся в стайку, зябнущие на морозном ветру женщины, жёны декабристов…

Между тем фильм мастерски выстроен из талантливейших «кирпичиков» - музыка Исаака Шварца, стихи Булата Окуджавы, драматичная история и, конечно же, блестящие актёрские работы: Алексей Баталов с Ириной Купченко, Олег Стриженов с Наталией Бондарчук, Игорь Костолевский с Эвой Шикульской и даже в небольших ролях - Иннокентий Смоктуновский, Василий Ливанов, Татьяна Панкова, Олег Янковский, Олег Даль…

«Не обещайте деве юной…». История романса из «Звезды пленительного счастья» Подробнее

Ненадежная репутация

В это сейчас сложно поверить, но этой картины, действительно волшебной, с лёгким дыханием и тонким ароматом эпохи, могло и не быть. Ведь репутация у режиссера Владимира Мотыля была по советско-цензурным меркам ненадёжная: восемью годами ранее его военный фильм «Женя, Женечка и «катюша» вызвал скандал. «Больше вы в кино работать не будете!» - последовал приговор госкиношного крупного начальника. Да и «Белое солнце пустыни» первоначально вызвало бурю и угрозы стать непроходным - лишь «личное положительное мнение генсека Брежнева» «проложило» ленте путь в прокат.

До «Звезды» Мотыль пять лет ничего не снимал, осторожно подбираясь к декабристской теме. Изначально он хотел экранизировать «Кюхлю» Юрия Тынянова про Кюхельбекера (и чтобы его роль непременно играл Олег Даль) - сценарий закрыли по указанию ЦК: «не наша» фамилия не устроила. Затем режиссеру попались мемуары Полины Гебль (Анненковой). За ночь он написал заявку сценария «Комета - любовь моя» - о её любви к поручику Ивану Александровичу Анненкову. «Зачем в фильме про наших героев француженка?» - возмутилось киноначальство, усмотрев в её романе с декабристом… намёк на советских диссидентов.

После очередной неудачи Владимир Яковлевич поехал в Ленинград, в обком партии. Существует несколько версий, что помогло положительно решиться судьбе будущего кинохита. Но факт остается фактом - сценарий попал на «Ленфильм». Правда, первоначальную смету на картину «урезали» - вместо 3,5 млн руб. «на кино про дворян» выделили 1,5 млн. Говорят, недруги Мотыля втайне надеялись, что режиссёр оскорбится и откажется снимать. А тот, подобно своей героине - мадемуазель Полин, сказал: «Авось! Была не была!»

Танец мотыльков. Как снимали «Холодное лето пятьдесят третьего…» Подробнее

«Размазня, а не декабрист!»

В таком патриотичном фильме, по мнению властей, должны были сниматься только любимые народом знаменитости. «Никаких дебютов!» - было предписано Мотылю. А он взял и пригласил на ключевую роль - поручика Анненкова - никому тогда не известного молодого актёра из Театра им. Маяковского Игоря Костолевского. «Да это какой-то недоросль, размазня, маменькин сынок, а не герой-декабрист!» - вынесли вердикт в Госкино после отсмотра проб. Актёра категорически запретили снимать. Да и сам «новоприглашённый» повёл себя не самым выигрышным образом - придя домой к Мотылю, уронил вешалку в прихожей и опрокинул кофе, а на пробных съёмках, как нарочно, демонстрировал всю свою беспомощность увальня в роли блестящего кавалергарда, будто подтверждая начальственное мнение о себе. Но Мотыль неожиданно «сослал» Костолевского на пару месяцев со съёмочной площадки… в конноспортивную школу - учиться скакать на коне.

Режиссёр вызвал актёра в последний момент. И сразу - на съёмки конной прогулки. Вся группа - в ожидании очередного провала Костолевского. И вдруг, красиво вскочив в седло и прогарцевав перед всеми пару кругов, актёр ловко спрыгнул с коня, отрапортовав Мотылю: «Артист к съёмке готов!» Хотя казусы сопровождали его и позже. Так, на съёмке в Петропавловской крепости артиста, страдавшего в тот момент от зубной боли, забыли часа на три в холоде, у стены, закованного в кандалы. Но зато после выхода фильма Костолевский проснулся знаменитым...

«Неудачливый» шедевр. Как «Кавказскую пленницу» не хотели пускать в прокат Подробнее

КСТАТИ

Для того чтобы мелодрама граничила с драмой и трагедией, Мотылю был необходим пессимистический конец. Но партийное руководство было иного мнения. Однако режиссеру удалось спасти горький финал благодаря профессиональной уловке. Вот как об этом вспоминал В. Мотыль: «Когда комиссия Госкино принимала окончательную редакцию, я нарушил просмотр финала - распахнул дверь и возмутился, почему меня не пригласили, почему смотрят без меня. А в это время на экране шел пессимистический финал. Они все отвернулись от экрана. Так и остались в фильме глухая стена и солдат на ее фоне...»

Мотыль признавался, что, делая фильм о декабристах и их жёнах, всё время вспоминал свои детские ощущения. Отец его был репрессирован, и мать отправилась к нему на свидание в пересыльный лагерь с сынишкой на руках. И тот запомнил на всю жизнь и долгий путь, и рассказ матери о том, как она не увидела отца, прибегавшего к поезду попрощаться с ними. Он перенес это в фильм, в сцену, когда Полина бежит под ливнем по грязи за повозкой, в которой увозят Анненкова, и он не видит её сквозь дождь… Поэтому, ещё в юности заболев темой декабристов, Мотыль всегда сопрягал с ней тему и невинно осуждённых, и их пострадавших близких - жён, матерей, детей. И тот финальный титр - посвящение ещё и жене репрессированного Якова Мотыля, матери режиссёра.