Хирург столетия. «Лично для меня он – как вершина Эвереста...»

Хирург, ученый и педагог Александр Владимирович Шотт на протяжении долгих лет развивал белорусскую медицину. О его жизненном и профессиональном пути «Аргументам и фактам» рассказывают его родственники, коллеги, ученики и друзья.

Сегодня о своем наставнике и друге рассказал Александр ШАКУТИН:

- Я познакомился с Александром Владимировичем на первом курсе медицинского университета. Но так получилось, что, когда я был на подготовительном отделении, еще до института, судьба свела меня с его доцентом Сергеем Ивановичем Леоновичем. Именно он как-то представил меня профессору Шотту. Это была мимолетная встреча, с которой и начались наши долгие трудовые будни и теплые дружеские отношения. В тот момент, когда меня представили Александру Владимировичу, я и помыслить не мог, что это за личность, какое положение он занимал в медицинской общественности. Я просто с того дня знал этого человека в лицо. Благодаря судьбе я позже понял, с какой значимой фигурой меня столкнула жизнь. Однако обо всем по порядку.

Не секрет, что все студенты обсуждают преподавателей и на коротких перерывах между лекциями, и за чашкой чая в общежитии. Помимо вечного «сарафанного радио», раньше студенты выражали свое субъективное мнение в письменном виде на пюпитрах, где можно было прочесть всякое: и лестные отзывы о педагоге, и колкие замечания в его адрес. Там же были и слова про Александра Владимировича. Студенческие отзывы об этом человеке гласили, что профессор Шотт – один из лучших профессионалов в своем деле. Вузовцы отмечали его требовательность, справедливость и непредвзятость. А мне, как студенту, это стало понятно после его первой лекции. Когда я ее прослушал, то осознал, что передо мной стоит невероятная глыба. Такой сильной, четкой и скрупулезной подачи материала я не слышал ни от одного другого преподавателя. Его логика изложения лекций, его начитанность и эрудированность произвели на меня великое впечатление. И, поверьте, я знаю, о чем говорю. Только тогда я понял, какая же мне выпала честь – быть представленным этому человеку. 

Статья по теме

Хирург столетия. «Каждая минута была расписана на двое суток вперед»

Стоит отметить, что Александр Владимирович был тем преподавателем, о котором с придыханием отзывались все студенты и его коллеги. Да, он был одним из самых строгих, но всегда оставался объективным: для него все студенты были равны. А его культом было знание, которое он взращивал в них. Александр Владимирович оценивал человека исключительно по его знаниям. Экзамены проходили со всем пристрастием. Поэтому и подготовка к ним была ответственная. Как я уже говорил, Александр Владимирович был необычайно эрудированным человеком. А потому считал, что и студент, и врач должны быть подкованы в разных вопросах, а не только в своей профессиональной области. Он мог задать студентам общеполитический вопрос либо, к примеру, философский: как они относятся к жизни, как понимают ту или иную проблему. Для него было важно составить целостное представление о человеке. Такой подход в воспитании будущих врачей очень подкупал.

Самые яркие моменты, которые помогли мне окончательно увидеть во Владимире Александровиче масштабную фигуру, пришлись на времена субординатуры, моего шестого курса. Тогда я узнал его как системного, невероятно ответственного человека с феноменальной памятью. Все, за что он брался, доводилось до победного конца. Его работа была выполнена идеально, ни к чему нельзя было придраться. А его трудолюбие поражало всех его коллег. Например, мы должны были на врачебных конференциях делать небольшие, но емкие доклады по свежим выпускам медицинских журналов. Задачка была не из легких, ведь одно специализированное издание могло занимать 100-110 страниц. В наших сообщениях мы должны были изложить наиболее интересные статьи, не упуская ни одного важного момента. Когда очередной специалист заканчивал свое выступление, на смену ему выходил профессор и указывал на недочеты изложения. Мол, тут вы не так поняли статью, а здесь не до конца уловили суть материала, а эту статью почему-то не осветили, хотя в ней были интересные и важные для нас моменты. И по каждой статье у него была полная раскладка. Как же так? Мы один журнал готовим месяц-два, да и то не можем доложить все грамотно и полно, а Александр Владимирович все статьи не только прочел, но и четко разглядел суть каждого материала. Людей с таким необычайным интеллектуальным потенциалом, с такой феноменальной памятью я никогда в жизни больше не встречал.

После я писал кандидатскую диссертацию под руководством Александра Владимировича. И со мной случился неприятный случай. Как-то у меня украли дорогой дипломат, в котором лежали семь экземпляров моей работы. Возможно, это был своего рода знак, ведь я четко понимал, что не хочу работать на кафедре и быть преподавателем. После этого я объяснил Александру Владимировичу свое нежелание с головой уходить в науку и педагогику. Хотя в тот момент мне предлагали быть ассистентом на кафедре. Но это было не мое. Поэтому после окончания вуза я выбрал не медицинскую сферу. Лишь спустя 4,5 года я вернулся обратно. Стал клиническим ординатором на кафедре, а через год мне предложили возглавить отделение экстренной хирургии. Начался новый этап в моей жизни, а также совместный труд с Александром Владимировичем.

Статья по теме

Хирург столетия. «Для больного надо делать все, возможно, даже больше»

Каждый день с ним был учебой и целым сборником удивительных врачебных случаев. Ситуации, с которыми виртуозно справлялся Александр Владимирович, были настолько частыми событиями в нашей клинике, что мы их и вовсе не можем отнести к разряду «невероятных». К нам поступало много запущенных больных, людей, которым не могли поставить точный диагноз. А для Александра Владимировича это не представляло труда. Это была ежедневная практика. Однако я помню забавный случай, который вызывает у меня по-доброму веселый смех до сих пор. Как-то к нам приехала учиться женщина. И она не могла правильно поставить диагноз одной пациентке. Провела кучу обследований, некоторые из которых были излишни, и все равно ничего не нашла. И вот она обратилась к Александру Владимировичу. Профессор осмотрел больную, не стал делать никакого заключения и молча вышел из палаты. Взбудораженная женщина после обратилась к нему с вопросом: «Что же это?». Тот кротко ответил: «Диагноз простой – ПВН». Оставлю за кадром расшифровку этого диагноза, однако суть его в том, что пациент просто придумал себе болезнь. Было много и забавных, и серьезных случаев. Со всем профессор Шотт справлялся. Из любых непростых ситуаций он находил выход.

Я счастливый человек, потому что знал профессора Шотта не только в работе, но и в бытовой жизни. Могу даже сказать, что у нас были очень близкие дружеские отношения. Мне удалось узнать другую сторону личности этого уникального человека. Так, я вместе с ним рубил дом. Для меня было удивительно, что профессор мог рубить дом с немецким углом. На тот момент мне казалось, что только я в Минске обладаю такими знаниями. Но нет, у Александра Владимировича оказались золотые руки. Он мог спокойно взять мастерок и сложить печь. Он мог взять косу и с легкостью скосить траву. Он все мог. И делал работу по дому, как и в клинике, качественно и профессионально. Посчастливилось мне познакомиться и с его семьей. Его родные и близкие были для него в приоритете. Все домашние любили и уважали друг друга. Знаете, все можно скрыть, но вот глаза никогда не врут. Не зря же их поэтично называют «зеркалом души». А в глазах всех членов семьи читались любовь, доброта, теплота и абсолютное уважение друг к другу.

Александр Владимирович для меня – путеводная звезда, очертившая путь, по которому я должен идти. А кроме того, он был и остается тем человеком, которому я хочу подражать, на которого хочу равняться. Возможно, мне удалось улучшить свои организаторские качества. Но вот такую память, как у него, мне развить уже не удастся. В мире очень мало таких универсальных людей, мало таких феноменов, а гениев и того меньше. Но Александр Владимирович был именно гением, которому, к сожалению, не дали полностью раскрыть свой потенциал. Ему часто мешали, переходили дорогу. Ведь он мог смело бороться за идею, мог честно и открыто говорить все людям в глаза. Понятно, что это мало кому нравилось. Если бы ему дали возможности, которых его лишили, он бы развил кардиохирургию быстрее, чем кто-либо другой. К сожалению, он не стал директором в новом корпусе хирургии на базе 4-й больницы. Всех его коллег и близких эта новость возмутила, а после сильно опечалила. Но сам Александр Владимирович никогда не показывал своих чувств. Конечно, мы понимали, что ему больно от такой несправедливости, но он скрывал это. Как-то мы с ним обсуждали эту ситуацию. Поверьте мне, это была его боль.

Статья по теме

Хирург столетия. «Большой человек, друг, врач и ученый»

Не могу не сказать о его днях рождения, о которых упомянет каждый в этой книге. Однако я отмечу самую примечательную для меня деталь – то, что становилось возможным только 13 марта. За столом собирались близкие и коллеги профессора Шотта. Каждому из них он чем-то помог. И только в этот праздник они могли сказать профессору слова благодарности – за щедро подаренные им идеи для их научного труда, за отзывчивость в профессиональных и личных вопросах, за бескорыстную помощь. В обычные дни Александр Владимирович сторонился похвал. На работе он желал видеть только упорный труд и максимальную самоотдачу, однако на его празднике во время каждого тоста звучали слова благодарности. Редкая возможность.

Но мне в этом отношении повезло чуть больше. Как-то Александр Владимирович захотел издать курс своих лекций по частной хирургии – труд всей его преподавательской деятельности. Я помог в издании книги, полностью профинансировал этот труд в 525 страниц. Тогда у меня появилась одна из редких возможностей сказать в адрес своего учителя слова благодарности. Что я, пользуясь случаем и не дожидаясь очередного дня рождения профессора, с удовольствием сделал. Я написал в этой книге слова благодарного ученика: «Лично для меня он – как вершина Эвереста, на которую я смотрю снизу вверх, зная, что никогда не достигну таких высот, но всегда буду стремиться к ним».

Статья по теме

Хирург столетия. «Такие люди вдохновляют всех и все вокруг себя»