Анатолий БУТЕВИЧ: «Беларусь была нацией пассионариев, а не лаптей»

Статья по теме

… Как избавиться от страха унижения перед близким человеком?

Об этом наш разговор с председателем общественной наблюдательной комиссии по охране историко-культурного наследия при Министерстве культуры, писателем, первым министром информации, а потом культуры и печати  Беларуси Анатолием БУТЕВИЧЕМ.

- Анатолий Иванович, какая личность, на Ваш взгляд, может быть «Именем Беларуси»?

- Могут быть и Франциск Скорина, и Лев Сапега, и Микола Гусовский, и Максим Богданович... Для меня такой личностью является Ефросинья Полоцкая. Прежде всего, как духовный лидер, как патронка Беларуси.

Но хочу сказать, что по телевизионному или иному голосованию национального лидера не определишь. Им может быть только тот, кого признает сам народ. А для этого нужно знать историю: кто, что и как для народа сделал. Только тогда выбор становится более адекватным и эмоционально точным. Когда я заканчивал филфак, то почти ничего не знал о ВКЛ, о великих князьях, о том же Витовте, например. А его, между прочим, при жизни называли Витовтом Великим. Поэма Миколы Гусовского «Песня пра зубра» как раз посвящена этому выдающемуся деятелю. При нем Великое княжество Литовское стало «от моря до моря». Витовт, к слову, является основателем города Одессы. Многие ли знают это, как и другие яркие факты из нашей истории?

Белорусская нация - нация доноров. Мы дали миру многих великих деятелей в разных сферах. Тадеуш Костюшко, Игнат Домейко, Иван Федоров, Адам Мицкевич и т.д. И мы не должны вычеркивать их из национального списка. Тот же Адам Мицкевич писал по-польски, но и о нашей истории. Когда я работал над книгой о Мирском замке, то с удивлением узнал, что в знаменитой поэме «Пан Тадэвуш» Мицкевич описывает Мирский замок и его хозяев Радзивиллов. Но когда я общаюсь, скажем, с литовцами, они очень удивляются, что мы считаем  Мицкевича или Скорину своими. С нашего молчаливого согласия соседи целиком и безоговорочно «прысабечылі» историю ВКЛ. А ведь это была наша общая история. Меня беспокоит, что мы порой еще не сдали в утиль лапти. Многие местные краеведческие музеи до сих пор начинаются с лаптей, часто фольклорные коллективы выступают в лаптях, словно наша история и культура – сплошной лапотный видеоряд. Но Скорина в Прагу и Падую не ходил в лаптях, Симеон Полоцкий воспитывал царских детей не в лаптях. Не надо лапотное «трудовое» прошлое переносить на духовную сферу, на культуру. Потому что т а к о е мышление мешает реально увидеть, кем мы были в европейском сообществе, каких героев воспитала наша земля.

Как на фронте

- Вы возглавляете общественную комиссию при Минкульте по охране историко-культурного наследия. Научились ли мы ценить свое прошлое?

- По моему мнению, мы все еще не до конца осознали, что имеем, как это ценить и как этим распорядиться. Наши исторические памятники постоянно кому-то мешают. В любом городе хватает земли, чтобы мирно уживались свидетели истории и современные здания, но почему-то стеклянный небоскреб нужно строить обязательно на месте пусть и невзрачной, но исторической постройки.

Пока в деле охраны нашего наследия приоритет за государством. Есть законодательная база, есть программы по восстановлению, есть финансирование. Мало? Возможно, но ведь финансирование постоянное и непрерывное. Воссоздаются памятники Мира, Несвижа, Гомеля, Полоцка, других городов и поселений. Готовится государственная программа «Замки Беларуси», в которую войдут 38 объектов. Нам бы подставить плечо, прибавляя к государственной копеечке свою собственную. А нет ее, так хоть вниманием поддержать полезные начинания. Ан нет, не всегда срабатывает. Нам хочется построить обычный курятник рядом с дворцом, из бесхозных исторических зданий выдрать окна, сорвать паркет, ободрать изразцы. Неужели на этом можно построить собственное благополучие? Пройдитесь по проспекту Независимости в Минске, посмотрите на окна. Дерево заменяет пластик в самых разнообразных формах и конструкциях, аутентичность зданий нарушается, архитектурная выразительность страдает. А на зданиях, между прочим,  таблички, что они охраняются законом. Но закон не работает, потому что его должны воплощать в жизнь люди.

У нас, по моему мнению, нет системы надлежащего контроля и соответствующего наказания за нарушение охранного законодательства. Сегодня что бы ни сделали с культурным наследием, все сойдет с рук.

Старую деревянную церковь обкладывают силикатными блоками, обшивают модным ныне сайтингом, а органы надзора не находят в этом нарушения закона. Получается, что подобный  новодел должен считаться памятником истории? Поэтому недавно Министерство культуры и Генеральная прокуратура приняли совместное постановление  о более тесном сотрудничестве, о координации действий. Но нужно менять и саму систему охраны памятников. Этим в Министерстве культуры занимаются сегодня 13 человек, а в список памятников внесено более 5400 объектов. Разве уследят 13 человек за всеми? Да, в каждом районе есть люди, которым вменено в обязанность охранять памятники. Это в подавляющем большинстве работники культуры. Скажем, обнаружил такой сотрудник нарушение закона. И что? Пойдет он в прокуратуру жаловаться на своего вышестоящего начальника? Ведь, как правило, все происходит именно с решения местных органов власти. По моему мнению, нужно создавать самостоятельную Государственную инспекцию, которая бы занималась охраной историко-культурного наследия профессионально. Еще одна глобальная проблема в этом вопросе – отсутствие охранных зон памятников. Согласно закону такие зоны должны иметь все объекты. Но сегодня реально их имеет только около 2% исторических объектов. В результате всего этого наши памятники порой как на фронте. Одному руку оторвет, другому ногу покалечит… А надо бы  относиться к ним как к заслуженным пенсионерам. Ведь они столетиями служили людям, зарабатывали моральный авторитет и материальную выгоду (те же санатории в исторических зданиях). В охране памятников должен соединиться государственный и общественный интерес.  Если мы хотим быть нацией, надо относиться к истории как к достоянию нации.

Но не все так безрадостно и безнадежно. Сегодня, к примеру, наша комиссия поддержала инициативу министра культуры по сбору средств на реставрацию Новогрудского замка. И люди отзываются. Отзываются и на призыв собрать средства для реконструкции одной из башен Несвижского замка.  Значит, не у всех очерствела душа. Болит она за наше прошлое. И за наше будущее, которое станет более значимым в сочетании с историей. Копейка, вложенная в реставрацию или сохранение памятника,  поможет нам осознать свою причастность к великому наследию. Это, прежде всего, воспитательная копейка.

- А в системе образования стоит что-то совершенствовать для изменения нашего исторического  сознания?

- Несомненно. Например, в каждой области есть университет с историческим факультетом. Почему бы каждому не взять один объект и восстановить его историю через написание научных, курсовых, дипломных работ, помочь приобрести надлежащий вид с помощью студенческих отрядов, через волонтеров. Было бы желание – работы много. И для школьников в том числе. Ведь сколько запущенных и забытых древних кладбищ ждут надлежащего внимания.

Воспоминания

- В свое время Вы были генеральным консулом в Польше, послом в Румынии. Можно нам что-то позаимствовать из опыта этих стран в деле охраны культурного наследия?

- В Польше более грамотное и четкое соблюдение законов. Там много исторических зданий в частной собственности, но жильцы без разрешения органов охраны гвоздя забить не могут. За это там серьезно наказывают. Что касается Румынии, то 10 лет назад, когда я там работал, в стране не хватало средств на реставрацию, поэтому здания просто не трогали, не влезали туда, а тем более не сносили. В не столь давние времена, кстати, храмы там тоже не разрушали, их целиком передвигали на новое место. Поэтому рядом с современными новостройками сохранились и старые памятки прошлого. Корректно и справедливо.

- В   1994-1996 годах Вы работали  министром культуры и печати. Какие основные проблемы были в отрасли тогда и какие имеются сейчас?

- Новые времена выдвигают новые проблемы. Но всегда остается проблема кадров: у нас до сих пор не хватает, например, реставраторов, а объемы работ растут. Требует  профессионалов киноиндустрия. В наше время работать, возможно, было проще: мы были первыми, мы были свидетелями создания независимой Беларуси, в обществе царил особенный духовный подъем, мы проходили ускоренный процесс самопознания: год – за месяц. Но и контроль над нами был иной: сколько раз меня как министра вызывали на различные комиссии в Верховный Совет, на общественные заседания Таварыства беларускай мовы, где не стеснялись в критике. И это сотрудничество с обществом  давало свои  результаты. Шел процесс натурального возвращения к истокам. Хотя, может, с повышенной скоростью, и если бы мы это учли, то многих существующих проблем сегодня не было бы.