Вячеслав КОСТИКОВ: Какие слова нужны для новой песни?

Статья по теме

Петь ли о справедливости? Куда подевалась бардовская песня

О чём пела Страна Советов? Пела о Родине, о Ленине-Сталине, о труде. Но пела и о нашей природе, о крепкой дружбе и, конечно, о чистой любви. Много песен было об армии и её героях. Ну и, разумеется, о революции, гражданской войне и великой победе.

Наш народ - народ традиционно песенный. И пропаганда новой советской песни легла на хорошую почву. В период «строительства социализма» песня стала поистине массовым явлением. А вот старые песенные жанры были вытеснены из репертуара. Почти исчез городской романс, очень популярный до революции. Фактически под запретом оказалась «цыганщина». Позднее гонению подвергся джаз. Новые идеологи объявили всё это наследием буржуазной и индивидуальной культуры. А стране, идеологической основой которой стал коллективизм, нужны были коллективные песни.

Песенное творчество пользовалось мощной поддержкой государства. Одни за другими возникали песенные коллективы - народные, военные, молодёжные, детские. Пели в детских садах, школах, пионерских лагерях, пели в заводских и сельских клубах. Песенные ансамбли создавались даже в тюрьмах и местах ссылок. Смешно говорить, но советские песни пели даже репрессированные кулаки и «враги народа».

Помимо идеологии у песни был ещё один мощный сторонник: «лично тов. Сталин». Воспитанный в грузинской песенной традиции, он, по воспоминаниям современников, не только любил песни, но и сам не отказывался петь вместе с «соратниками». Говорят, что, несмотря на свой заметный грузинский акцент, русские песни он пел на хорошем русском языке и без всякого акцента.

Интересно то, что «вождь прогрессивного человечества» не очень жаловал революционные песни. Особенно старые. Быстро укрепив личную власть после смерти Ленина, Сталин делал ставку на новое поколение послушных строителей коммунизма, и «старые большевики», носители стихийной революционной демократии, ему были не нужны. Вместе с их песнями.

С нагрузкой

Вместо старых и популярных у большевиков ленинского призыва «Беснуйтесь, тираны», «Замучен тяжёлой неволей» или «На баррикады» зазвучали «Марш ударников», «Первая Конная», «Всё выше», «Песня о Павлике Морозове». С помощью песни решалась ещё одна важная пропагандистская задача тех лет: населению активно внушалась неприязнь к загранице, к буржуям, к «наймитам буржуазии». Но поскольку пропаганда ориентировалась главным образом на «простых рабочих и крестьян», то слова и музыка были очень незатейливыми, «доходчивыми», нередко нелепыми.

«Час твой пробил,

банкирский наймит.

Под стон цепей, звон оков

Над миром песнь гремит».

Но в обычных городских квартирах, в семейном кругу этих песен, конечно, не пели. Они были как бы песенной нагрузкой, вроде обязательной подписки на государственные займы или обязательного выхода на первомайскую демонстрацию. В самом деле, трудно представить, чтобы на кухне перенаселённой коммуналки кто-нибудь, варя студень из бычьих хвостов, вдруг затянул бы песню «О коммунистическом интернационале»:

«Заводы, вставайте!

Шеренги смыкайте!

На битву шагайте,

шагайте, шагайте!

Проверьте прицел,

заряжайте ружьё,

На бой, пролетарий,

за дело своё!»

Для души

Песни, которые добровольно, а не по партийной указке пел народ, были совсем другими. Они сохраняли и нашу грусть, и нашу душевность, и нашу тоску. Хорошо помню песни своих покойных бабушек. Обе были из Рязанской губернии. Пели «Ой, мороз, мороз», «Тонкую рябину», «Вот мчится тройка удалая», «Летят утки», «Вот кто-то с горочки спустился». Родители, приехавшие в 20-е годы в Москву из рязанской глубинки, спасаясь от голода, и оказавшиеся на стыке двух культур - городской и деревенской, пели уже в основном новые «городские» песни. Про гармониста, которого провожают в институт, про рабочих парней, шахтёров, лётчиков.

«Там, на шахте угольной,

Паренька приметили,

Руку дружбы подали,

Повели в забой».

Производство новых советских песен было поставлено на мощный поток. Чуть ли не каждый день радио выдавало новую. Исходя из пропагандистского понимания, что «песня строить и жить помогает», песни, особенно идеологически правильные, буквально заталкивались в сознание. Регулярно шли передачи «Разучиваем песню». Хорошо помню слова диктора: «А теперь, дорогие радиослушатели, прослушайте эту мелодию в исполнении фагота». Перед войной из репродукторов мощно зазвучали марши.

Строителей коммунизма идеологически выстраивали в одну маршевую колонну, и для этого нужно было бодрящее песенное обеспечение. В найденном на чердаке песеннике я насчитал 35 песен о юных пионерах, 10 песен октябрят, 20 комсомольских и 40 революционных, военных и партизанских. Из мирового песенного наследия составители песенника включили всего четыре, в том числе «Похоронную песню» на музыку Бетховена.

*  *  *

Современная песня всё дальше уходит от национального лада. Молодёжь лучше ориентируется в англосаксонских хитах, чем в русской песне. Русское застолье уже не поёт. Идет глобализация культуры. Процесс естественный, объективный. И всё-таки как-то грустно думать о том, что наша песня, в которой жила душа народа, может исчезнуть совсем.

Как же быть? Хуже всего, если за песенное дело возьмутся наши депутаты. Они таких песенных законов напринимают, что поющие «кощунницы» из Pussy Riot покажутся невинными девами. А вместо советского «Марша энтузиастов» мы получим, пожалуй, «Марш олигархов», «Вальс жуликов и воров», «Балладу о проворовавшемся банкире», «Депутатский перепляс».

Так какие песни нужны стране? Давайте подумаем вместе.