Лошадь умнее человека? Александр Невзоров - об интеллекте, царе природы и инквизиции

Статья по теме

Алексей Чадов: агрессия всегда разрушительна, ведь она исходит от скудоумия

На что автор спокойно возражает: ничего он не фальсифицировал и не смаковал - он просто хотел показать и доказать, что разум не является прерогативой исключительно человека. 

«Зубрил и резал!»

- Александр Глебович, вашим амплуа всегда было бичевание социальных язв общества. И вдруг - проблема интеллекта.

- Журналистика как инструмент узнавания жизни - да, она прекрасна. Но, если человек мыслит, он перебирается в какие-то более крупные формы. Пока ты в журналистике, то обязан играть по её правилам и заниматься тем, что наиболее востребовано. А востребованы та самая социальность, расследования и т. п. Но для меня это всё в далёком прошлом.

За исследования мозга я взялся, когда столкнулся с непонятными и малообъяснимыми вещами. Эти малообъяснимые вещи я показал Наталье Бехтеревой, с которой мы близко дружили. Ей увиденное очень не понравилось.

Сцена снята одним кадром (такая техника не позволяет режиссёру перемонтировать снятое): лошадь из написанных на карточках латинских букв собирает слова и выставляет их в определённом порядке. Сразу оговорюсь: лично я никаких открытий не совершил - до меня так работали с лошадьми в XVII в., в начале ХХ в. это делали немцы Карл Кралль и Вильгельм фон Остен.

Бехтерева понимала, что я не могу разыграть её или сфальсифицировать результаты, поэтому предложила, довольно сухо, заняться исследованиями мозга. И я на протяжении полутора лет резал и зубрил…

- Резали, простите, что?

- Мозги! Потому что зубрить и не резать бессмысленно! Так же, как бессмысленно резать и не зубрить. А затем сравнил мозг лошади и человека и выяснил, что у всех крупных млекопитающих мозг сопоставим. Не существует какого-то особенного - человеческого - отдела мозга. Поэтому нет ничего удивительного в том, что лошадь может читать или составлять слова. Гораздо более удивительно было бы, если бы она не могла этого делать.

Понимаете, мало иметь разум - он есть у всех животных. Но реализовать эти возможности не смог никто, кроме человека.

- Вы сказали, что работать с лошадью, пытаясь обучить её грамоте, начали ещё в XVII в. Так почему за сотни лет это не вошло в общую практику?

- Надо владеть большими знаниями и умениями в этой области. Ведь, чтобы обучить это умнейшее животное чтению, нужно взять голую (без узды, сбруи и т. п.), желательно энергичную, достаточно молодую лошадь, уговорить её - уговорить, а не удерживать насильно! - стоять рядом с тобой часа полтора и заниматься какими-то карточками! Поверьте мне, добиться этого достаточно трудно.

А началось-то всё с того, что в XVII в. мастера, работавшие по этой системе, были уверены: нужно доказать лошади одну вещь. А именно: что человек - существо разумное. Потому что лошадь не считает человека разумным существом. И вообще по законам зоологии любой вид не считает другие виды, живущие на Земле, разумными. Это мы в каком-то великом самоупоении баюкаем себя рассказами о том, что человек - венец природы, что у нас Эйнштейн, мобильники, «Феррари», Интернет и всё живое знает о том, что мы разумны. А лошадь воспринимает нас не как царя всего живого, а как огромного спятившего муравья. Причём муравья опасного - ведь все человеческие требования для лошади болезненны. Да и звуки, которые вы издаёте… Канал «Дискавери» смотрите? Слышали, как там бегемоты кричат? Примерно так и лошадь воспринимает наш голос. И для того, чтобы доказать лошади, что у нас есть разум, пусть своеобразный, но есть, и была разработана эта методика.

«Я - человек тренированный!»

- И как общество воспринимало эти откровения?

- Болезненно! В Средние века это считалось ересью, колдовством. На костре жгли не только самих мастеров, но и их семьи. В начале ХХ века мир раскололся, обсуждая то, как работал с лошадьми Карл Кралль. Его тоже обвиняли в фальсификации, в том, что он подаёт лошади тайные знаки. В конце концов он начал работать со слепой лошадью! Но и для Кралля всё закончилось очень неприятно…

- Так и к вашим опытам общество отнеслось, мягко говоря, нелояльно.

- Я это спокойно воспринимаю. Потому что, как вы знаете, человек я хорошо тренированный.

- Но вы готовы повторить этот опыт с вашим жеребцом Као перед научным обществом? Чтобы он вживую складывал слова и описывал предметы или свои чувства, как это он делает в фильме?

- Когда меня спросили, почему я не хочу сотрудничать с наукой, я сказал: «Как только я замечу науку, то немедленно начну с ней сотрудничать».

Я никому ничего не собираюсь доказывать. И фильм этот не о лошадях и не о зверствах инквизиции, а о том, кто мы такие и что такое есть наш интеллект. Я просто рассказал то, что известно мне. Но при этом прекрасно понимаю, что фашизм - зоологический, внешневидовой, а не внутри одной нации - является основой человеческого мировоззрения. И из-за одного лишь моего рассказа своего мировоззрения никто менять не будет. Потому что так людям гораздо уютнее жить, когда ты относишься ко всему остальному живому миру, как к еде или как к забаве. И должны последовать усилия многих учёных, многих мастеров, многих писателей, для того чтобы перекроить эту историю. Боюсь, что я этого уже не увижу. Но это обязательно произойдёт. Просто потому, что, как говорил Эйнштейн, разум, единожды раздвинув свои границы, никогда не вернётся в границы прежние.

Юлия ШИГАРЕВА