«Это моя боль». Минчанка - о воспитании детей из социально опасных семей

Людмила перенесла не одну трагедию в своей жизни. Первый муж пропал без вести. Не стало единственной дочери. В 40 лет женщине пришлось начать все с чистого листа. Переехала, вновь вышла замуж. Но понимала, что в силу возраста родить ребенка уже не сможет. Поэтому они с мужем решились на ответственный шаг - взять ребенка из СПЦ (социально-педагогического центра).

Приемная семья

- Какие дети попадают в СПЦ?

- Те, которые находились в социально опасном положении: у них зависимые от спиртного или наркотиков родители, плохие условия для жизни.

- Вы приемная семья, чем это отличается от усыновления?

- В приемной семье дети воспитываются родителями, которые выполняют роль воспитателя. За это им платят зарплату, начисляют трудовой стаж. Заключается договор о содержании ребенка. А при усыновлении между ребенком и усыновителями устанавливается родственная связь. Усыновители становятся родителями, но на такой шаг решиться сложно…

- Почему?

- Если усыновить ребенка, то юридически отказаться от него в случае чего будет сложно. Понимаете, не все можно вынести психологически. Ведь у детей из неблагополучных семей нередко есть психологические травмы. И это невозможно контролировать или вылечить. Ребенок может быть агрессивным, у него появляются умственные отклонения из-за образа жизни биологических родителей.

- Можете рассказать на примере своих детей?

- Я брала на воспитание четверых. Первая - девятилетняя Катя. У ребенка была психологическая травма. Ее мать при девочке нанесла ножевое ранение отцу, будучи в нетрезвом виде. А после полноценного медицинского обследования мы узнали страшное. Катя не была девственницей. Родная мать отдавала дочь своим собутыльникам. Девочка прожила у нас около пяти лет. Позже нам позвонил инспектор и попросила взять в семью двухлетнего мальчика Артура. Катя сразу не поладила с малышом. Начала его бить. Однажды насыпала ему в рот маленьких гвоздей. Муж, к счастью, спас ребенка... Помимо агрессивного поведения, Катя начала приставать к моему мужу. Из-за того, что девочка рано начала вести половую жизнь, она считала нормальным откровенное поведение. Мы поняли, что не справляемся. Решили отдать ее в дом семейного типа. Это был ужасный день. Я рыдала, а муж и вовсе отказался вести ребенка. Удивительно, что Катя не испытала никакого стресса. Ушла как ни в чем не бывало.

Семья каждому ребенку: история приемной мамы Натальи Подробнее

- А что с другими детьми?

- Потом мы брали на воспитание двоих мальчиков. Их родители тоже увлекались алкоголем и наркотиками. Но дети убегали, предпочитали бродяжничать, не особо шли с нами на контакт. К сожалению, с ними наши пути тоже разошлись.

«Наш ребенок»

- Значит, теперь вы воспитываете только Артура?

- Да. Сейчас ему 13 лет. По закону он может находиться под нашей опекой до 18. И мы с мужем думаем, что сможем обеспечить ребенку хорошее детство. Не собираемся отдавать. Ведь это наш сын. Мы принимаем его таким, какой он есть.

- Что известно о его биологических родителях?

- Мальчика отбирали у родителей трижды. Отец умер из-за наркотиков. Мать сильно пьет, отсидела в тюрьме за распространение психотропов. Там же заболела открытой формой туберкулеза. Сейчас вернулась на волю и в запой. Вспоминает о сыне лишь во время пьянки. Когда мы забрали ребенка к себе, то ознакомились лишь с анамнезом из родильного дома (документ о физическом состоянии роженицы. - Прим.). Там написано: наркомания, курение, половая инфекция.

- Как это повлияло на ребенка?

- Были задержки в развитии: мальчик не говорил до трех лет. Но если опустить этот факт, то все было нормально до первого класса. В семь лет у ребенка начались проблемы с нервной системой. В школе он не сидел на одном месте, кричал, забивался под лестницу, плакал. У мальчика началось агрессивное поведение. Во время неконтролируемых вспышек он портил мебель, бил окна, убегал из дома. Его поведение становилось все более непредсказуемым.

Семья каждому ребенку: история приемной мамы Нины Подробнее

- Как вы начали решать проблему?

- Обратились в психдиспансер. Я этого не хотела делать, но поведение ребенка не оставило выбора. Мы провели кучу обследований. По итогу врачи мне четко сказали, что проблема не в неврологии, а в психике ребенка. «Выстрелила» та самая генетика… Мы прошли и проходим все круги ада: и диспансеры, и дневные стационары. Сейчас он сидит на взрослых психотропных препаратах и более-менее стабилен. Хотя вспышки неконтролируемой агрессии случаются.

- Тяжело поддерживать его в стабильном состоянии?

- Да. Помимо лекарств и походов к психологу, с ребенком нужно заниматься. Уроки он делать не любит. Чтобы держать его в тонусе, нужно много настойчивости и терпения. Буквально стоять и смотреть, как он пишет. У него дислексия: не может переписать текст из книги самостоятельно. Но Артур неплохо рисует, любит мастерить подделки. Хотя отдать его в какой-то кружок я не могу. Среди большого скопления людей он теряется, начинает сильно волноваться. Может не отдавать себе отчет в своих действиях.

- Вы думали перевести его в специальную школу?

- Думала. Но мы в нее, к сожалению, попасть не можем. Во-первых, мест в таких школах очень мало, как и самих школ. А во-вторых, у Артура есть хоть и слабые, но способности к обучению. Если над ним стоять, то он может учиться. Сейчас у него тройка по математике. Но это объяснимо. Врачи говорят, что из-за особенностей развития у мальчика нет никакого логического мышления. Этому уже не помочь. А по большинству предметов у него стоят шестерки и семерки. Для него это хороший результат.

Семья каждому ребенку: история приемной мамы Валентины Подробнее

«Это тяжелая работа»

- Как общество относится к таким детям?

- На меня, как на приемного родителя, некоторые врачи смотрят с презрением. Вот хожу я к ним, пытаюсь помочь ребенку. Объясняю, какие у мальчика проблемы, ищу пути их решения. А некоторые специалисты смотрят на меня и прямым текстом говорят: «Ну чего вы хотите? Что вы ходите? Вспомните, чей он ребенок».

Я это и без них помню. Никому эти дети не нужны. Только нам. От инспекторов не раз слышала фразу: «Если вам что-то не нравится - сдайте ребенка». Это, конечно, самый простой выход. Воспитание таких детей - это тяжелая работа.

- И труд оплачивается?

- Да, зарплата - 480 рублей. Почти как моя пенсия по возрасту. Но на этом невозможно заработать, поверьте. Все деньги уходят на ребенка. Ему нужны лекарства, которые стоят 60-68 рублей. Ему нужны одежда, еда. Нужно оплачивать консультации у специалистов. Я постоянно стараюсь окружить его комфортными условиями. Однажды хотели переехать за город. У нас есть свой дом. Там свежий воздух, больше пространства, меньше людей и стрессовой среды для него. Плюс недалеко есть сельская школа. В одном классе - 10 учеников. Конечно, ему там было бы лучше жить и учиться.

Известны ли случаи, когда приемные дети достигали вершин успеха? Подробнее

- Что помешало переехать?

- Не разрешили. Ребенок должен находиться на определенной территории. Я даже поехала в Столбцы к местному инспектору. Та отказалась помочь. Сказала: «Хотите учиться у нас? Так сдайте этого ребенка, возьмите нового из нашего СПЦ и переезжайте». Ну разве так можно? Словно это не ребенок, а чемодан без ручки…

- У вас возникали мысли все бросить?

- Да. Но, в каком бы состоянии я ни была, я понимаю, что это мой ребенок. Моя боль. Если я отдам его к таким же детям, то с ним никто не будет заниматься. Опустят руки, как это делают со всеми детьми с подобной судьбой. Мол, это ребенок наркоманов, что с него взять, если ему ничем не помочь? А ему нужны семья, домашняя обстановка, постоянное внимание и забота.