Чтобы память жила. Минск посетила Нехама Дробер, пережившая Холокост

24 июня нынешнего года - годовщина депортации из Кёнигсберга и Восточной Пруссии не менее 465 детей, женщин и мужчин еврейской национальности, которые через два дня были убиты в лагере смерти «Тростенец». По инициативе фонда «Памятник убитым евреям Европы» в этот день состоялось открытие мемориального камня. В торжественном мероприятии приняла участие жительница Хайфы Нехама Дробер, пережившая Холокост в Кёнигсберге, в то время как ее родственники в 1942 году были депортированы и убиты в Тростенце.

Госпожа Дробер приложила немало усилий для того, чтобы память о погибших жила. Она записала свои воспоминания, которые были изданы на русском и немецком языках; стала инициатором установки памятной доски на Северном вокзале Калининграда, откуда жители Кёнигсберга были депортированы в Минск: «А 4 года назад родилась идея в Минске, на месте, где чтят память о депортированных из городов Германии и уничтоженных в Тростенце евреях, установить мемориальный камень в память евреев Кёнигсберга и Восточной Пруссии. Сегодня этот день настал…»

«Я видела конец света»

Нехама Дробер помнит каждого, кого эсэсовцы увезли в Минск:

- Дядя Артур, его жена и сыновья Хайнц и Харри, тётя Ребекка. Учительница с грудным ребенком, мои подруги Рита и Рут… Мы провожали их до сборного пункта и дали им конверты, чтобы они писали нам. Но весточки так и не дождались… Только несколько лет назад я узнала, куда их увезли. Составленные СС документы нашлись в «Фонде памяти погибших евреев Европы». Читала их, и становилось не по себе. Там прописана каждая мелочь: кого и в каком вагоне везли, маршрут: Кёнигсберг, Северный вокзал, 22.30  - Волковыск. В Минске их пересадили в машины и отправили в Малый Тростенец. Здесь одних расстреляли, других - отравили газом…

Хрустальная ночь

- Отношение к евреям в Кёнигсберге изменилось в 1933 г., - вспоминает Нехама. - Мне тогда было шесть. Пошла на выборы с родителями. Тем, кто голосовал за национал-социалистов, выдали значки с надписью «ja», тем, кто против, - «nein». Когда мы вышли, люди из SA обругали родителей за то, что они были против. Гитлер пришёл к власти. Позже евреям приказали сдать драгоценности, электроприборы и тёплую одежду, запретили посещать общественные места.

В 1934 г. девочка пошла в школу, но проучилась всего год, перешла в еврейскую при синагоге. Немецкие дети не хотели сидеть за одной партой с евреями…

- В ночь на 10 ноября 1938 года прошли еврейские погромы («Хрустальная ночь»), - вспоминает Нехама. - Мы видели, как горит наша школа. В наш дом ворвались в полночь, выгребли вещи из шкафов и выбросили на улицу. Отца арестовали. Нас выселили в коммуналку. Отца освободили через три недели и обязали ходить на принудительные работы. Дело шло к войне. Мы хотели уехать, но не достали дешёвых билетов на пароход. А с сентября 1941-го евреев обязали носить на груди желтую звезду. Мы уже боялись ходить по улице - на нас могли плюнуть, столкнуть с тротуара, ударить.

Живые факелы

В 1942 г. школу закрыли. Детей старше 10 лет отправили на работы. Сёстры трудились на химзаводе «Гам и сын»… Летом евреев начали увозить в лагеря.

- Главным чувством в то время был страх, - признаётся Нехама. - Могли арестовать в любой момент. Наш папа Пауль Марковский - еврей, но мама Марта по национальности немка - это нас спасло.

В ночь на 30 августа 1944 г. район, где жили Марковские, бомбили. Фосфорные снаряды сыпались один за другим: если фосфор попадал на человека, потушить его было невозможно.

- Мы накинули на себя мокрые одеяла и бежали, - вспоминает Нехама. - Всюду горели люди. Потом папу забрали русские, и больше мы его не видели.

Нехама с мамой, сестрой и пятилетним братишкой нашли пристанище в полуразрушенном доме. Есть было нечего. Ходили воровать овощи на поля. Возвращались через Закхаймские ворота, и там солдаты часто отбирали всё у детей. Братик Нехамы умер от голода 27 августа, а мама - через полторы недели.

- Их похоронили за Королевскими воротами: завернули в одеяла и бросили в яму, - Нехама расплакалась. - На этом месте сейчас - детсад.

КГБ проверял письма

В 1947-м сёстры ночью забрались в  вагон товарного поезда и ехали до тех пор, пока их не высадили. Так они оказались в Каунасе. Там Рита попала в детдом, потому что в свои 20 выглядела на 13 лет. А Нехама пошла работать в семью.

В Каунасе наша героиня познакомилась с будущим мужем Шмулем. Молодые уехали на его родину, в Кишинёв, и зажили как обычная советская семья: на работе Нехаму называли Ниной Павловной. Родились двое сыновей: Нюма и Эдуард. Кстати, отец Нехамы Пауль в 1949 г. вернулся в Германию. Разыскал адреса дочерей. Они переписывались, но рассказать друг другу обо всём не могли  - КГБ проверял письма. Отец Нехамы умер в Гамбурге в 1958 г., так и не увидевшись с дочерьми. О том, что он был в Сибири, в лагере для военнопленных, дети узнали лишь спустя 30 лет.

В 1990 г. семья уехала в Израиль.

- Я очень горжусь своей мамой, - говорит сын Нехамы. - Она добрый, сильный, волевой человек. Если бы не эти качества, выдержать тот ад было бы невозможно.

Никто не забыт

Галина ЛЕВИНА, заместитель председателя Союза белорусских еврейских общественных объединений и общин:

- Мы ответственны за сохранение памяти о тех трагических событиях, но это нелегко делать в современном, быстро меняющемся мире… Легко ли помнить о том, что человек убивал человека? Легко ли помнить о том, что евреев уничтожали только за то, что они были евреями?

…Этот пантеон памяти, заложенный моим отцом Леонидом Левиным, наполнен смыслом: разбросанные камни символизируют судьбы 100 тысяч евреев Минского гетто… Эти камни символизируют судьбы евреев, которых депортировали из стран Европы. Память о них всегда будет жить в наших сердцах…

Подготовили
Евгения БОНДАРЕНКО
(«АиФ-Калининград»),
Юлия ТЕЛЬТЕВСКАЯ
(«АиФ в Белоруссии»)