«Даже вспоминать больно...» Три судьбы, искореженные войной

Все они, и взрослые, и дети, и вчерашние школьники, 22 июня, услышав страшные слова «...без объявления войны Германия напала на СССР», приняли решение - защищать Родину. Они делали это как могли. И за подвиг их - наша благодарность. И наша память.

«Даже вспоминать больно...»

Кузьме Мелько из г. Уяр Красноярского края выпало пережить такое, о чём даже вспоминать - и то больно. «Не дай Бог такому повториться», - повторяет он, вспоминая те годы.

Война застала Кузьму под Харьковом - мальчику тогда и 13 лет не было. Как только в деревню, где он жил, вошли нем­цы, в лесу тут же объявились партизаны. Ребятам они наказали им в лес продукты носить.

«Нас четверо пацанов было. Мы по хатам ходили. Люди уже предупреждены были, и нам давали муку, картошку, крупу, масло. Потом всё это нужно было в лес отнести. Где точно партизанские отряды находятся, мы толком и не знали (боялись они, что выдать можем). Мужики назначали нам место встречи, продукты забирали и всегда очень благодарили. А нам так даже весело было - приключение для нас.

Раза четыре так сходили, а потом нас немцы поймали. Мы сначала их обманули: на рыбалку ходили. Даже место показали: здесь, мол, удили. Нам поверили. Но через какое-то время нас снова засекли. Покидали в вагоны и отправили в Австрию в концлагерь. Как я там выжил, до сих пор не понимаю. Нас гоняли расширять подземные тоннели - в них немцы самолёты делали. Пешком надо было 3 км пройти - многие не доходили. Их в откос… А тоннель надо было так расширить, чтобы там самолёт мог развернуться. Нас не жалели - чуть приболел, выводят и машина увозит… Как же я боялся! Когда к партизанам ходили, такого страха не было».

Потом был другой лагерь. Освободили советских пленных американские войска. Из тех, с кем Кузьма угодил в лагерь, не выжил никто. Вернувшись на родину, дома своего парень не обнаружил - его разрушило бомбой. Разруха вообще была тогда страшная... К счастью, родители Кузьмы выжили. После войны Кузьма Александрович больше двадцати лет отработал в Норильске, на севере. «Сейчас я один остался. Жена четыре года назад умерла. Дети далеко. Друзья уже тоже поуходили…»

4 года фашистских, 9 лет сталинских...

- С 1955-го по 1964 год наша многодетная семья во главе с отцом, инвалидом войны, жила в бараке в пос. Алексеевка Самарской обл., - поведал Владимир Кривобоков, житель  Алексеевки. - Через стенку от нас жил бывший красноармеец и бывший сталинский зек Сергей Имуков. Дядя Серёжа всегда приходил в гости с рыбой. Глядел с тоской своими синими глазами на нас, детей, и молчал. 
Никогда не рассказывал дядя Серёжа о своём прошлом. Узнал я о нём намного позднее, из его личного дела, будучи уже зам­главы районной администрации. В жаркие августовские дни 1990 года меня пригласили для опознания человека, который умер в сарае примерно недели две назад, и никто не спохватился, не искал его. Это был дядя Серёжа. Тогда-то и узнал я ту трагедию, что он скрывал до последнего дня своей жизни.

В июле 1941-го райвоенкомат призвал 22-летнего рядового Сергея Имукова. Но до фронта Сергей не доехал - 6 августа под Смоленском их воинский эшелон попал под бомбёжку. Молодые красноармейцы рванули в сторону от горящего эшелона, ища укрытия. Веря в примету, что снаряд в одно место два раза не падает, набилось молодых бойцов в одну воронку аж восемь человек. Но очередной танковый снаряд накрыл именно эту воронку. Выжили двое. Их, контуженных, вытащили немецкие солдаты. Одним был красноармеец Имуков.

Два года плена в фашистском концлагере под Львовом. В конце 1943 года - побег. Девять суток добирался к своим. Но перед самым переходом линии фронта был схвачен полицаями. «Западенцы», развлекаясь, травили измождённого беглеца собаками. С двенадцатью рваными ранами его отправили уже в другой концлагерь. И снова он выжил.

Начало апреля 1945 года. Он снова бежит из концлагеря - теперь уже в восточной Польше. Ночью в ледоход переплыл польскую реку Вислу 40-килограммовый скелет. С криками «Я свой, русский!» упал на руки советских солдат на другом берегу. Четыре дня Сергея отпаивали и откармливали бойцы Первого Белорусского фронта. Четыре дня свободы после 4 лет лагерного ада. А после вызов в СМЕРШ, и… через две недели бывшего красноармейца как «немецкого шпиона» выгружали в Ухтлаге.

Он рвался на Родину, которую когда-то уходил защищать. Выживал в нечеловеческих условиях благодаря одной лишь надежде - вернуться домой. А получил 9 лет сталинских лагерей на лесоповале, где, чтобы не загнобило начальство, нужно было спилить и заготовить шесть кубов леса в день. 
Уложили мы тогда, в 90-м, с братом дядю Серёжу в ящик и никак не могли закрыть эти глаза. Они не закрывались. Хоронили его пять человек. Человека, который исполнил свой долг и пошёл защищать свою Родину. Человека, который ни разу не выстрелил, никого не убил... И до сих пор я не могу найти ответ на вопрос: «Кто он, Сергей Имуков? Защитник своей Родины или враг народа?»

Материнская жертва

Сколько их было, солдатских матерей по огромной России! И про то, на какие жертвы шли они ради победы, страна порой и не ведала. Одного за другим начиная с третьего дня войны отправляла Прасковья Еремеевна Володичкина на фронт девять своих сыновей. С младшим, самым любимым, Коленькой даже не попрощалась. Его призвали в армию ещё в 1938-м, служил он в далёком Забайкалье, на Халхин-Голе под началом самого Георгия Жукова. В августе 1941-го срок службы заканчивался. Но грянула война. Николай, не заехав домой, отправился на фронт. Проезжая родные места, только и выкинул из щели теплушки свёрнутую трубочкой записку: «Мама, родная мама. Не тужи, не горюй, едем на фронт. Разобьём фашистов и все вернёмся к тебе. Жди. Твой Колька». Поезд разбомбили в районе Воронежа...

Прасковья умерла осенью 1943-го, не дождавшись возвращения трёх своих сыновей, - материнское сердце не вынесло этих потерь. И с любимым своим Колей встретилась уже на том свете. Пятеро братьев - Николай, Андрей, Фёдор, Михаил, Александр - сгинули на фронтах без вести. Иван и Пётр умерли от ран уже после войны. Константин, раненный в голову, пережил всех братьев и умер в 1986 г., 32 года проведя в психиатрической больнице.

Энтузиасты нашли документы про семью Володичкиных, и при помощи многих сельчан встал на алексеевском крутояре памятник простой крестьянской женщине Прасковье, которая отдала Родине самое дорогое - своих детей. В иконообразной арке из розового и серого гранита высится бронзовая скульптура Великой матери. Девять бронзовых журавлей, символизирующих погибших солдат, клином уходят в небо. А на гранитном монументе - слова: «Семье Володичкиных - благодарная Россия».