Об этом пронзительно написано в воспоминаниях Ирины Малакович, дочери руководителя колодищанского подполья Марины Малакович, погибшей в гестапо в 1943 году. Почти 30 лет дети по крупицам собирали историю своей пропавшей матери, до последнего надеясь, что она жива. «АиФ» приводит избранные отрывки из книги Ирины Малакович «Портрет матери», в которых через детские переживания раскрывается безжалостная психология войны.
Такая странная семья
| Досье |
|
Марина Федосовна Малакович родилась в 1903 году в деревне Зуборевичи Глусского района Могилевской области. В 1923 году окончила Академию коммунистического воспитания имени Крупской. Накануне войны преподавала в Белорусском юридическом институте. В Колодищах она оказалась по направлению Минского коммунистического подполья, где объединила несколько подпольных групп: «Железнодорожную» станции Колодищи, «Центральную» деревень Старина и Водопой и «Лазаретную» Колодищанского госпиталя, стала во главе местного Колодищанского подполья, которое действовало до момента освобождения Минщины. Собственными силами она добыла схемы дислокации фашистских аэродромов, раздобыла сведения о системе радиосвязи в авиационных частях немецкой армии. Колодищанское подполье поддерживало связь с бригадами партизан «Разгром», «Дяди Коли» и имени Н. А. Щорса, которым передавало добытое оружие, организовало побеги из концлагерей и переправляло освобожденных к партизанам, устраивало диверсии на железной дороге. Марина Малакович участвовала в операции по вербовке обер-лейтенанта штаба военно-воздушного округа армии «Центр» Карла Круга, в результате чего была получена важная информация о военно-воздушных силах на центральном участке советско-германского фронта. В августе 1943 года подпольщица при подготовке диверсии была схвачена и замучена насмерть. Как стало известно, несмотря на пытки, она не выдала никого из подполья. Посмертно награждена орденом Отечественной войны II степени. Сейчас ее имя носит улица поселка Колодищи. |
«В классном журнале на месте сведений о моей матери ставили прочерк. Когда к праздникам в школе составляют списки детей погибших участников войны, мы с братом в них не числимся. Получается, будто у нас просто такая странная семья - папа, брат и я, а больше никого нет и не должно быть. Я готова яростно спорить, защищаться. Но никто не нападает, никто мне ничего не доказывает. И тогда мои мысли принимают другое направление. Мама была подпольщицей. Есть такое слово. За ним - тайна, военный секрет. Вот почему никто не шлет нам известий. Поэтому молча ждет папа. И нам надо ждать. Я так верю в близкую встречу, что выбираюсь из своего ожидания и иду потихоньку навстречу...
Маме сейчас должно быть немногим больше сорока. Если она совсем седая и на лице ее морщины, а в руках палочка - пусть! Мне все равно, только бы она была с нами.
- Ее, наверное, пытали в гестапо, - подсказывает мне соседка и умолкает, поджимая губы. Она как будто испытывает меня: вдруг я испугаюсь и откажусь от своего ожидания?..
Я столько раз обдумывала, как она могла выжить, что мои предположения стали уверенностью. Я уже не сомневаюсь, что так все и обстоит на самом деле. Где-то очень далеко готовится это невероятное возвращение. В школе и во дворе я могу почти без затруднения сказать: «Мама попала в Освенцим. А может, в Майданек. Туда многих увезли из Минска. Теперь они возвращаются».
Концлагерь мне представлялся длинным-длинным сараем. Есть почти не дают. Но все-таки не гестапо?..»
Какой она была?
| Только цифры |
|
В Беларуси, по данным на 1 января 2015 г., проживают 17 773 ветерана Великой Отечественной войны. Из них - 12 тыс. участников ВОВ, среди которых 3,2 тыс. человек - инвалиды ВОВ. На 1 января в республике насчитывались 4,8 тыс. человек, награжденных орденами или медалями СССР за самоотверженный труд и безупречную воинскую службу в тылу в годы войны, а также 300 человек, работавших на объектах противовоздушной обороны, строительстве оборонительных сооружений, прифронтовых участках железных и автомобильных дорог. В Беларуси на 1 января были 79 человек, принимавших участие в составе спецформирований в разминировании территорий и объектов после освобождения от немецкой оккупации в 1943-1945 годах. В стране живут более 600 человек, работавших на предприятиях, в учреждениях и организациях Ленинграда в период блокады и награжденных медалью «За оборону Ленинграда», а также знаком «Жителю блокадного Ленинграда». Кроме того, в РБ насчитываются 847 инвалидов с детства вследствие ранения, контузии, увечья, связанных с боевыми действиями в период ВОВ либо с их последствиями. Членами семей погибших воинов и партизан являются 1,9 тыс. человек; бывшими узниками фашистских концлагерей, тюрем, гетто и иных мест принудительного содержания - 25,9 тыс. человек. |
«…Как бы я стала узнавать маму, проживи я с ней рядом 20, 30, 50 лет (бывает ведь и такое счастье)? Ее лицо стало бы для меня привычней собственного, и, смотрясь в него каждый день, не надо было бы мучиться мыслью, что мало знаешь родного человека.
- Какой она была? - с усилием спрашиваю в конце разговора у всех, кто ее помнит. И сама чувствую противоестественность положения. Люди от моего вопроса не то чтобы смущаются, а какое-то мгновение стараются примириться с необходимостью объяснять дочери про родную мать… Никто так и не сказал, что видел, что знает ее конец. Может, это ее воля, ее последняя власть - оставить нам чуть заметный огонек, надежду…»
Тяжелый выбор свободного человека
В 1970 году дети Марины Малакович нашли Веру Антоновну, женщину, которая сидела с их матерью перед самой смертью той в одной камере в гестапо и чудом сбежала из тюрьмы.
- Гестапо было в старом здании института народного хозяйства. Там, в подвалах, были понаделаны камеры - размером вот с эту мою кровать. Если один, весь избитый, лежит, то остальным можно только стоять сжавшись. Ну теперь я вам уже скажу, раз вы приехали. А вы терпите. Терпите теперь, потому что много страшного...
В той больничной камере были пять женщин. Здесь «лечили» избитых до полусмерти, замученных, чтобы снова бить и мучить. Прусское пристрастие к правилам и порядку там, где все человеческие порядки растоптаны.
- Вы сами выбрали свою судьбу, Малакович, - издевательски сочувственно повторял следователь на допросах. - Ваша жизнь в ваших руках. Ведь вы мать, подумайте о детях. Та, что рассказала о вас, поступила благоразумно, ее дети будут ей благодарны…
«Ей надлежало оценить очевидную выгоду - жить, когда другие умрут. Это я теперь, достигнув ее возраста, снова и снова возвращаюсь к первому, самому мучительному с детства вопросу: могла ли она сберечь себя в том огне ради святого для каждой женщины долга - вырастить своих детей? Можно выжить с разорванными мышцами и отбитыми почками, даже с переломанным позвоночником живут иногда. Но бросить сегодня под ноги врагу все, что создавал как смысл существования, как свою человеческую гордость, а завтра прийти к детям - с чем? Малодушный мог бы еще обманывать себя, отступиться от правды: а может, и выдюжу, может, все забудется, как-нибудь обойдется, только бы смерть перехитрить. Мама не была малодушной. Все ее 39 лет и еще один - сороковой, недожитый год - натянулись тугой струной. Да, она выбрала сама. Распорядилась собой как свободный человек...»
Исполнять простые надежды
«Мы столько лет шли. Не могилу искали - живого человека. А впереди ждала камера… На нарах у мамы под тюфяком остался начатый детский носочек. Молоденькая санитарка принесла тайком толстые деревянные спицы, чтобы человек учился заново двигать пальцами…
Вера Антоновна передала ее последние слова, ее завещание нам - жить за себя и за нее, исполнить простые надежды, рожденные вместе с нами…»
Детство не понарошку. Будни детей времен войны - в воспоминаниях читателей «АиФ» 
Чтобы память жила. Минск посетила Нехама Дробер, пережившая Холокост 
Тульский Маресьев. Он победил фашизм, но не бюрократию и бездушие 
Настоящий герой. О партизанах, городских руинах и «иммунитете» от пуль 
«Даже вспоминать больно...» Три судьбы, искореженные войной
Правила комментирования
Эти несложные правила помогут Вам получать удовольствие от общения на нашем сайте!
Для того, чтобы посещение нашего сайта и впредь оставалось для Вас приятным, просим неукоснительно соблюдать правила для комментариев:
Сообщение не должно содержать более 2500 знаков (с пробелами)
Языком общения на сайте АиФ является русский язык. В обсуждении Вы можете использовать другие языки, только если уверены, что читатели смогут Вас правильно понять.
В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь.
Запрещаются спам, а также реклама любых товаров и услуг, иных ресурсов, СМИ или событий, не относящихся к контексту обсуждения статьи.
Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения.
Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли. Администрация сайта оставляет за собой право удалять комментарии или часть комментариев, если они не соответствуют данным требованиям.
Редакция оставляет за собой право публикации отдельных комментариев в бумажной версии издания или в виде отдельной статьи на сайте www.aif.ru.
Если у Вас есть вопрос или предложение, отправьте сообщение для администрации сайта.
Закрыть