Академик Владимир Скулачёв: «Мы заставили организм не стареть»

На то, чтобы помочь человеку справиться со старческими болезнями глаз, доктору биологических наук, академику РАН Владимиру СКУЛАЧЁВУ понадобились 10 лет, десятки миллионов долларов и молодые учёные, которых он вернул из-за границы. Как ему всё это удалось?

В.С.: - Наш амбициозный проект не мог стартовать раньше чем 10 лет назад. Ни при советской власти, ни в первые годы новой России на него никто не дал бы денег, потому что эта идея - остановить старость - безумна.

Частные деньги для науки

«АиФ»: - И сейчас она кажется не менее фантастической. Как это возможно?

В.С.: - Клетка перерабатывает питательные вещества с помощью кислорода. Это важный и нужный процесс. Но около 1% кислорода идёт на образование свободных радикалов - яда, повреждающего организм. И чем старше мы становимся, тем больше яда производится. Наша задача - убрать этот избыток радикалов, сделать так, чтобы их в клетках 70-летнего было не больше, чем у 25-летнего. Мы, по сути, придумали противоядие (так называемые ионы Скулачёва. - Ред.) и заставили организм не стареть.

Первые несколько лет работали только на частные деньги, мне удалось одного богатого человека убедить рискнуть. Это был Олег Дерипаска. И он очень помогал, пока не грянул кризис. 7 месяцев мы сидели без денег. На 8-й месяц, к счастью, появилось «Роснано» в лице Чубайса, которого уговорил ректор МГУ В. Садовничий...  А 16 июля прошлого года в 1-й московской аптеке появились наши капли от старческой болезни глаз. Повторяю, мы ничего, кроме денег, не просили - ни помещения, ни оборудования, ни людей. На проект «Попытка остановить старение» потрачено уже более 20 млн долларов. Даже в США заинтересовались - там сейчас уже завершились доклинические испытания на животных. И в самое ближайшее время мы должны начать клинические исследования уже на американцах. Но на это уйдут годы...

«АиФ»: - Вы уверены, что достигнете результата?

В.С.: - Совершенно не уверен. Но если мы не получим результата, то кто-то пойдёт за нами, поправит наши ошибки, найдёт другие способы и труд не пропадёт. Так работает наука во всём мире.

«АиФ»: - Говорите - «пойдёт за нами». А кто? Все ведь уезжают...

В.С.: - Да, но мы очень просто сделали: нам дали денег, мы арендовали квартиры - и несколько сильных учёных с радостью вернулись! Но наш проект - уникальный случай. Почему наши учёные сейчас работают хуже, чем в США? У российской науки есть один огромный недостаток: нехватка денег. Цыган попытался научить лошадь не есть. Уже почти приучил, но она… сдохла. Вы хотите что-то изменить в Академии наук? Для начала попробуйте её накормить.

«АиФ»: - А «Сколково»?

В.С.: - «Сколково» - идея неплохая, но всё равно есть ощущение, что они, как и большин­ство публики, далёкой от науки, считают, что русская наука умерла. Покойников не поддерживают, их надо закопать и памятник поставить. Вот до чего докатились - тотальное недоверие ко всему российскому!

«АиФ»: - Глазные капли появились, а следующий этап?

В.С.: - Мы расшибёмся в лепёшку, но через два года должно появиться лекарство, которое будет действовать на все органы. Старение - это программа ослабления организма для того, чтобы ускорить эволюцию. Но человеку эволюция уже не нужна! Когда мы хотим взлететь, мы строим самолёты, а не ждём, пока у нас крылья вырастут.

«АиФ»: - А вы не боитесь такого общества, где все живут долго и счаст­ливо благодаря вашему лекар­ству? Пенсий даже сейчас весьма недолго живущим россиянам не хватает...

В.С.: - Это не моя проблема. Я должен дать такую возможность человечеству, а оно уж само решит. Я - учёный-биолог, я свою часть решаю, а философы, экономисты пусть разбираются со своей частью. Так же можно сказать: вы изобрели антибио­тики - и негодяи перестали умирать от инфекции. Может быть, Гитлер бы гораздо раньше умер, если бы не было каких-то способов лечения. Но это же несерьёзно.

«АиФ»: - Вы знаете ещё хоть какую-то такую отечественную разработку, которую можно назвать прорывной?

В.С.: - Есть прекрасное средство от последствий инсульта, разработанное академиком Мясоедовым. Но почему-то препарат недостаточно популярен. Я думаю, проблема тут тоже в том, что общество совсем не готово к тому, что русские что-то могут сделать.

Холод, голод и гены

«АиФ»: - Есть ли другие пути продления жизни?

В.С.: - Кроме нашего ещё пять путей. Первый, самый отдалённый и кажущийся неправдоподобным, - генный, то есть надо поменять природный геном - нужно вмешиваться в эмбрион. Второй путь - временное ограничение питания. Способ дейст­венен не только для человека и других млекопитающих, но и для рыб, насекомых, червей.

«АиФ»: - Не потому ли монахи и йоги живут дольше?

В.С.: - Не только поэтому! Третий путь объясняет их долгожительство. Ты должен знать, что нужен не только себе, а кому-то ещё, и ты должен понимать, что хоть ты и старый, но ты самостоятельный и тебя на помойку, под зад коленкой, никто не выбросит. У религиозного человека есть оба эти обстоятельства - он нужен Богу. И Господь его никогда не бросит.

Четвёртый путь - это тяжёлая мышечная работа. А последний только что обнаружен. Замечательное исследование на червях, но есть основания полагать, что выводы верны и для человека. Это холодовый стресс. То есть у моржевания есть научная перспектива.

«АиФ»: - Вот мне утром сегодня вообще ничего не хотелось делать, не то что моржевать, голодать и тяжело работать. Что вам даёт силы жить?

В.С.: - Моя сверхзадача. Выясняются фантастические вещи. Оказалось, что в клетке есть ещё одна программа, которая прокручивается очень быстро, она включается совсем не в связи со старением, а при биохимической самоликвидации организма. Думаю, так он страхует себя от появления уродов в потомстве. Например, был сильный кризис, после которого организм не может гарантировать сохранность и защиту своего генома и запускает механизм «убийства». В итоге получаем внезапную смерть. Иногда необъяснимую...

«АиФ»: - Чего вы боитесь больше всего? Мир страшат китайцы...

В.С.: - Китайцы? Нет. Дураков боюсь!

Автор: Индира Кодзасова