В поисках новой эпохи. Характер дискуссий становится все шире

Телевизионные новости, многочисленные ток-шоу и социальные сети переполнены сегодня различными неудобными вопросами. Ситуация в Украине, многочисленные санкции, реакция мирового сообщества не могут их не вызывать. И эти вопросы всё чаще носят глубинный и даже, можно сказать, экзистенциальный для российского государства характер. Ну, например, как принимаются в стране различные политические и экономические решения? Какие профессионалы в них участвуют? Насколько в их обсуждение вовлечено экспертное сообщество?.. Сегодня многие винят Центральный банк и Министерство финансов РФ в том, что они не предусмотрели возможность «заморозки» фактически половины золотовалютных резервов (300 млрд долл.) в США. Но виноваты ли только они? Или виновата система принятия решений, при которой такие важнейшие институты власти не могут эффективно влиять на ту или иную ситуацию?

КАКАЯ СЕГОДНЯ ЭПОХА?

Успокаивая озабоченность граждан по поводу экономических перспектив, многие российские чиновники заговорили чуть ли не о начале реформ в духе получившего большой резонанс «манифеста Дерипаски». Предлагаются меры по «раскрепощению» бизнеса в РФ. Речь идёт о том, чтобы снизить роль государства в экономике. То есть вместо популярного некогда у населения лозунга «Больше социализма» теперь предлагается «Больше капитализма и свободного рынка». Такие вот повороты в нашей новейшей истории. И возникает вопрос: при каком строе (если эта либеральная тенденция сохранится) мы будем жить через 5 или 10 лет? Как это повлияет на систему власти и на жизнь страны?

Статья по теме

Обозреватель «АиФ» Вячеслав Костиков. Между Ельциным, Гусинским и Ватиканом

Если обратиться к российской истории минувшего века, то нельзя не заметить, что система власти менялась при каждой смене высшего руководства. И всякий раз провозглашалась «новая эпоха». После Сталина была эпоха Хрущёва, потом эпоха Брежнева, Горбачёва и т. д. Почти весь ХХ век населению внушали новые и новые историко-политические понятия. То советский человек жил при «военном коммунизме», то осваивал «новую экономическую политику», то переходил к «развёрнутому строительству коммунизма», потом начинал строить «социализм с человеческим лицом», после «перестраивал перестроенное»… При этом сама система власти оставалась крайне нечёткой. В нашей долгой истории каждый новый лидер перекраивал «кафтан власти» под себя. Да и в прошедшем ХХ веке тоже: то больше социализма, то больше капитализма. То «свобода лучше несвободы», то наоборот…

Люди долгое время не понимали, кто они – граждане большой страны или «подопытные кролики» постоянно меняющихся тенденций времени? Что такое вертикаль власти в разные исторические времена? Где у этой «вертикали» реально принимались решения? В самой власти или, например, (как какое-то время) в карманах олигархов? Почему в истории России исчезали и быстро менялись многочисленные известные лица? Кроме нескольких исторических имён, назвать некого. Хотя в прежние времена Верховный Совет СССР славился передовыми рабочими, почётными доярками, мастерами пшеничных полей. Но сегодня же, когда показывают различные заседания, невозможно различить и узнать многие лица, уткнувшиеся в компьютеры. Сильна чиновничья безликость.

КАК НАМ СЕБЯ НАЗЫВАТЬ?

Пока незавершённость этой визуальной картины России нередко проявляется даже в мелочах. Мы толком не знаем, как нам самих себя называть. В истории Российской империи была хоть какая-то ясность: было понятно, кто барин, кто мужик. Кто «ваше сиятельство», а кто «милостивый государь». К кому-то уважительно обращались «почтенный» или «голубчик», а к кому-то в трактире уничижительно – «человек»: «Эй, человек, рюмку водки!»

Статья по теме

Есть ли молитва от войны? Как в мире воспринимают опасность конфликта

Бытовали и такие обращения, как «сударь», «сударыня». К молодым девицам можно было обратиться «барышня». После реформ Александра II повсеместно утвердилось более универсальное обращение – «господин». Словом «господин» обращались и к министрам, и к депутатам, и к университетским профессорам, и к рядовым чиновникам. Ленин любил обращение «товарищ».

Октябрьская революция смела все сословия. На всех уровнях общества поселились «товарищи». Но это звание доставалось не всем. Вскоре в условиях тезиса о «постоянном обострении классовой борьбы» в стране появилось огромное количество всякого рода «лишенцев» и «отщепенцев». Миллионы граждан были записаны в «ренегаты», в «социал-предатели», в «чуждые элементы», в «гнилые интеллигенты», в «зэки». В лагерной среде утвердилось нелепейшее обращение – «гражданин начальник». Чтобы не попасть в какую-нибудь из этих категорий, вплоть до горбачёвской перестройки многие люди скрывали своё происхождение. Потомки бывших дворян, купцов, царских офицеров или священнослужителей в анкетной графе «социальное происхождение» нередко писали: «из рабочих», «из крестьян».

В «эпоху Ельцина» в РФ была сделана попытка вернуть слова «господин» и даже «сударь». Но обращения не прижились, и мы до сих пор так толком и не знаем, как называть своих друзей и коллег. При обращении к женщине нередко звучит нелепое «мамаша» или «женщина» («женщина, вы здесь не стояли»), к мужчинам – «привет, мужики», а к военным и полицейским – «командир».

И вот мы - россияне - опять в поисках «новой эпохи». Стоит ли сейчас торопить ответы на новые и новые вопросы? Например, как мы теперь будем себя называть? Как теперь будут называть нас?

Вячеслав КОСТИКОВ, Москва