На встречу к Леннону. «Вокруг света вместе с «АиФ»

Паром принимает на борт до 1000 человек и за день перевозит порядка 70 000 пассажиров. Это небольшое водное путешествие длительностью всего 25 минут весьма приятно. Во-первых, проезд на пароме бесплатный, во-вторых, маршрут по Гудзонскому заливу и Верхней бухте проходит мимо статуи Свободы между мостом Верразано и полуостровной частью Нью-Джерси, что тоже интересно.

Да и приближение к небоскребам Манхэттена вряд ли может оставить равнодушным.

Паром швартуется к причалу возле одного из немногих зданий, сохранившихся со старых времен, - первого родильного дома на Манхэттене.

Отсюда начинается Бродвей. Здесь, собственно говоря, и появился когда-то Нью-Йорк.

Каменные джунгли?

Можно было сразу спуститься в метро и доехать до 72-й авеню. Но я решил, что торопиться не стоит, и пошел вдоль берега к старому порту. Сейчас на месте некогда заполненных торговыми судами со всего света причалов находится морской музей.

Тут же с плавучей площадки, подобно стрекозам, взлетают в небо прогулочные вертолеты.

Недолго потолкавшись в толпе зевак, разглядывавших экспозиции этого музея, я решил все-таки идти к Земляничным полянам.

Не знаю, какой смысл вкладывается в именование Нью-Йорка «каменными джунглями». Несмотря на огромное количество автомобилей и очень плотную застройку, дышится в городе легко. Кстати говоря, как и в джунглях.

Я шел по направлению к Центральному парку и разглядывал прохожих. Любопытно, что даже в толпе у каждого человека здесь есть личное пространство. И кажется, что никому ни до кого нет дела. Но если вдруг (не дай бог, конечно) с вами случится беда, вам обязательно помогут.

Дом моего товарища, у которого я жил, сильно пострадал во время урагана «Сэнди». Естественно, ни электричества, ни газа в нем некоторое время не было. И тогда ежедневно в пострадавший район приезжали те самые американцы, равнодушие которых стало притчей во языцех, и доставляли горячую еду, кофе, чай. Они привозили одежду и обувь и еще много всего, что было необходимо для восстановления жилья. Никто не ждал помощи социальных служб города и страховых компаний - люди просто помогали друг другу.

Навстречу песне

Я сверялся с картой и направлялся к Земляничным полянам.

Джон Леннон написал «Strawberry fields forever» в 1966 году, находясь в зените славы. К этому времени он уже слишком устал, чтобы быть неискренним и кому-либо что-нибудь объяснять. В этой песне Леннон вспоминает сиротский приют «Земляничные поляны» в Ливерпуле, недалеко от которого прошло его детство. Не исключено, что он уже тогда знал, что «ничто не реально», потому-то и собирался вернуться однажды в Земляничные поляны. И он звал с собой Йоко Оно. «Позволь мне забрать тебя с собой - ведь я возвращаюсь в Земляничные поляны. Ничто не реально и ничто не заслуживает внимания.

Земляничные поляны - навсегда»… Вот так, вспоминая волшебную музыку, я дошел до Центрального парка Нью-Йорка.

Тот самый дом

На 72-й авеню, буквально в нескольких шагах от входа в парк, находится жилой дом «Дакота» с квартирами премиум-класса. В этом доме жили Джон Леннон и Йоко Оно. До того трагического дня, когда его убили у входа в подъезд. Справа и слева от парадного горели фонари, словно поминальные свечи.

В парке на небольшом участке из мозаичной смальты выложен круг, в центре которого надпись: «IMAGINE». Вокруг поляны - несколько скамеек.

На одной из лавочек сидел чернокожий музыкант с гитарой и губной гармошкой и играл, естественно, легендарную «Imagine». Перед ним лежал открытый футляр с мелкими американскими купюрами.

Конечно же, я заговорил с чернокожим музыкантом, когда тот закончил петь…

Музыка помогает

Его звали Рэй.

Я спросил:

- Не Рэй Чарльз, надеюсь?

- Нет, - улыбнулся тот. - Но я знаю почти все его композиции. Я пою не только «Beatles». Здесь, на Земляничных полянах, я играю только один раз в неделю. В остальные дни работают другие музыканты, тоже неплохие. Всем надо дать заработать, а песни «Beatles» любит не одно поколение, потому заработки тут неплохие.

Он не лгал, в гитарном футляре лежало не менее двухсот долларов.

- Ты давно здесь поешь? - спросил я.

- Давно. С тех пор, как убили Леннона. А это более 30 лет. Время летит быстро.

- Может быть, ты встречался с ним? - не унимался я.

- Да, причем несколько раз. В те времена я был молодым и не сказать чтобы очень умным. Хорошо, что мне вовремя удалось «соскочить» с наркотиков и для меня все закончилось благополучно. Музыка помогла.

Мы собирались здесь часто. Тогда еще никто и подумать не мог, что Йоко Оно сделает на этом месте мемориал Земляничные поляны.

- А Йоко Оно ты тоже видел?

- Конечно, она часто приходила в парк. Правда, чаще с телохранителями. Но, бывало, приходила и одна, только делала вид, что она - не она. Но ее трудно было с кем-то спутать. Сейчас не только битломаны, а все кому не лень на чем свет стоит ругают Йоко Оно. Но они не понимают, что Джон Леннон, по сути, всегда был очень одиноким человеком. И не мог быть другим - просто по определению. Он один из немногих, кто умел отличать одиночество от уединения.

Мы, те, которые играют здесь, на Земляничных полянах, читаем слова текстов Леннона, как Библию, каждый раз находя в них иной смысл. И только одна его песня воспринимается всегда одинаково…

- Это «Imagine»? - спросил я.

- Да, но ее смысл понимает только желающий его понять. Для того чтобы рассказать все, что чувствуешь, никаких слов не хватит. Потому там смысл скрыт между строк… Ведь, действительно, над нами нет ничего, кроме неба.

Нет ни крутых апартаментов, ни дорогих автомобилей, ни курса валют и биржевых котировок… Есть только небо. Джон Леннон был истинным бунтарем. Про небо он понял гораздо раньше нас.

Сила любви

- Это он, а не Йоко, как полагают многие, был инициатором прощания с прошлым. Между песнями «Strawberry fields forever» и «Imagine» прошло 5 лет. Все эти годы он шел к созданию главной песни своей жизни. Он, как мог, пытался объяснить, что нет ничего выше собственного сознания, что нет и не может быть никаких посредников между человеком и Богом, равно как между человеком и дьяволом.

И после «Imagine» Джон Леннон стал возвращаться домой. Не в «Дакоту» с привратниками у подъезда, а в свой мир, который он искал 40 лет. Мир со своими Земляничными полянами, в котором нет войн и раздоров, где все люди - братья.

Можно много рассуждать о том, кто прав, кто виноват, но ты поверь, Леннону было все равно: до такой степени он был измотан - и физически, и морально. Ему уже не надо было ничего, кроме любви.

Он боготворил женщину, которая была с ним рядом, и готов был отдать ей все. И неважно, права она была или нет. Но если бы не Йоко Оно, песни «Imagine» не было бы.

Рэй пел. Я лежал на траве и смотрел в небо. Когда лежишь и смотришь вверх, действительно понимаешь, что над тобой только оно… только небо. Несмотря на полуденное время, какая-то яркая звезда слепила глаза.

Возможно, это было Солнце. Звезда по имени Солнце, как пел еще один «не местный» землянин. Наверное, они все улетают туда.

Наверное, там Земляничные поляны - навсегда.

Фото автора