Иванушка из «Морозко»: взлет и трагедия Эдуарда Изотова

Но к Рише - Ирине Борисовне по паспорту - я пришла за историей любви.

- Мы встретились уже в том возрасте, когда хотелось сберечь то, что было между нами, надолго, потому что это только в юности всё так безоглядно…

Они могли встретиться много раз, но… Однажды жили в одной гостинице в Минске - и не пересеклись. В другой раз Изотов, у которого был потрясающий, как все говорили, баритон, озвучивал на «Мосфильме» Олега Видова в фильме «Всадник без головы», а Ладыженская работала в том же здании режиссёром монтажа. «Прибежали мои девочки с криками: «Ира, пойди посмотри, какой там красавец!», - но я не пошла». Они встретились, только когда у него в кармане лежала повестка в суд - шёл бракоразводный процесс с первой женой, Ингой Будкевич, с которой он прожил четверть века. Да и у Ирины за плечами было два брака… Их роман был долгой игрой - они были на «вы», перезванивались и не подпускали друг друга ближе. До поры.

- Однажды в моей жизни по­шла чёрная полоса: умерла сестра моего отца, а у моей дочери, которая была в лагере, обнаружили корь. И в день похорон мне звонят из лагеря и спрашивают, куда её везти. И, просто как в фильме ужасов, я отвечаю: «В крематорий». Когда я приехала вечером домой, на меня напала минута слабости: «Ну за что всё это мне одной?..» А в 11 ночи в дверь раздался звонок: на пороге стоял Эдик, который снимался тогда в Узбекистане.

Оказывается, он позвонил в редакцию «Фитиля», где я работала, ему сказали, что у меня горе, и он сразу же прилетел! И вот раздаётся звонок, я слышу, как он говорит в телефонную трубку: «Я не вернусь три дня, можете снимать меня с роли, эскадрон за мой счёт». Тогда я поняла, что это не просто роман.

«Как ты будешь жить без меня?»

Это был не просто роман - их отношения не убил ни совмест­ный быт, ни частые разлуки, когда Изотов не вылезал из гастролей, а дома его всегда ждал уже готовый чемодан, уложенный Иришей. Не убила даже тюрьма. Она не хочет говорить об этой истории, отвечает коротко, выпуская сигаретный дым изо рта: «Для нас с Эдиком это было табу - мы похоронили внутри себя воспоминания об этих трёх годах и просто пошли по жизни дальше. Вместе». В 1983-м Изотова и Ладыженскую взяли с поличным у кафе «Лира» на ул. Горького во время совершения валютной операции - супруги пытались поменять доллары на рубли, которых не хватало на то, чтобы достроить дачу. Дело по тем временам наказуемое.

Эдуард Изотов. Кадр из сказки «Морозко» www.russianlook.com

Инга Будкевич вспоминала, как бегала по всему театру, собирая в защиту Изотова подписи корифеев: Ладыниной, Стриженова, Ларионовой, Рыбникова, Хитяевой. И как, не вытащив бывшего мужа из тюрьмы, организовывала затем шефские концерты в «Матросской тишине». Тюрьма надломила актёра. Он ещё боролся, выйдя на свободу, но что-то уже неуловимо подтачивало его изнутри. Первый инсульт случился в 1988-м.

- Он всегда наплевательски относился к своему здоровью, а ведь был наследственный гипертоник. Я нашла врачей, но поезд, как говорится, уже уходил… Из первого инсульта мы вышли достойно. Вскоре случился второй. 10 дней я не давала ему зеркало, потому что лицо было скошено в правую сторону. У меня до сих пор сохранились тетради, в которых я учила его писать. Палочки, буквы, как в первом классе... Но и после второго инсульта Эдик ещё играл на сцене - оставляя палочку за кулисами, гастролировал, озвучивал… А вот в 1990‑х инсульты пошли уже чередой - всего было пять. Он не смог больше работать, ушёл сам. Однажды забыл на концерте слова песни, и я из-за кулис подсказала текст… «Не хочу быть жалким! Больше на сцену не выйду», - были его слова.

Ближе к концу 1990-х начались операции, с которыми мы сами бы не справились, потому что это стоило очень больших денег. Но сильно помогли племянник Эдуарда Константиновича Боря Хмельницкий, Саша Панкратов-Чёрный, Серёжа Никоненко. Болезнь прогрессировала. Мы оба понимали, что это безысходно, но молчали об этом. Я знала, что конец наступит, только не знала когда… Эдик перестал ходить, не мог говорить, периодически не узнавал самых близких. Я заработала четыре грыжи, таская его в ванную. Он был безумно раздражительным, кричал, но я понимала, что это не он, а его болезнь… Последние полгода он провёл в закрытом психоневрологическом пансионате, потому что на дому уже ни одна нянька не справлялась с ним.

Я помню последние его слова, обращённые ко мне. Я была у него, он сидел в кресле, и я всё пыталась докричаться до него: «Эдик, дорогой, Эдюшик, Эд!» Ответом было абсолютно бессмысленное лицо... И вдруг он ясным голосом говорит: «А как ты будешь жить без меня?» Я упала на колени перед креслом, но он смотрел уже потухшим взором, и в его глазах читалось: «Кто ты, что ты тут делаешь?»

А когда его не стало, я поняла, что он хотел этим сказать: ушла огромная часть жизни, и жить с этим можно было только потому, что вспоминаешь, какая это была удивительная полоса...

«Шелуха ненужных мгновений»

Вот уже 10 лет она живёт без него. Как?

- Добрый вечер! - говорит Риша, входя в свою комнату, обращаясь к портретам мужа, иконостасом венчающим книжную полку. На ручке двери висят, как и висели, два его галстука - иногда она их надевает со строгим костюмом. «Эдуард Константинович очень много дублировал, и иногда я включаю телевизор и узнаю его голос, даже не видя картинки, и слушаю, слушаю...»

Риша монтирует фильм об Эдуарде Изотове - лучшие кадры его лучших ролей. «Он очень хотел играть характерные роли, выйти из амплуа красавца, и это ему удавалось: он играл английского шпиона, рецидивиста, бандита…» Я прошу Ришу смонтировать воображаемый фильм об их совместной жизни, и она делает для меня нарезку кадров, разматывая плёнку…

«Прибежали мои девочки с криками: «Пойди посмотри, какой там красавец!» Кадр из сказки «Морозко» www.russianlook.com

Вот они покупают Эдику концертный костюм. Вместо привычной тёмной тройки - белые джинсы, сиреневая рубашка и бархатный пиджак, и Изотову грозят выговором по партийной линии. Потом эта хохма ещё долго смешит их: актёр «не член, и даже не кандидат, дорогой товарищ начальник».

Вот он, возвращаясь с гастролей, по традиции звонит в дверь, не открывая своим ключом, и Риша бежит навстречу, чтобы услышать то, что слышит всегда: «Сколько бы ни было в этом мире разлук, я привык в этот дом приходить».

«Иногда у него бывало очень плохое настроение, и я его не трогала. Молча ужинали и расходились по комнатам. Утром мне на работу, ему на репетицию, и я видела, что отрицательный заряд ещё не ушёл. Тогда бежала в душ, выходила оттуда без макияжа, без всего, с растрёпанными волосами, ставила нас с ним перед огромным зеркалом в прихожей и говорила: «Изотов, посмотри, какая у тебя красавица жена, с ума можно сойти от восторга!» Он смотрел… и начинал хохотать.

А когда я чувствовала, что уже не могу, во мне всё кипит, хватала помойное ведро, бежала на помойку и там говорила всё, что я думаю, а потом возвращалась с улыбкой: «Всё в порядке, мы сейчас будем ужинать».

...Лента обрывается, лицо Риши теряется в сигаретном дыму. Она стряхивает пепел. Царственный пепел воспоминаний.

«Время - вещь неумолимая. 10 лет прошло, как один миг, и кажется, что это было вчера. Со временем отсеивается шелуха ненужных мгновений - остаётся только история. История, которая согревает сердце».

Автор: Полина Иванушкина