На высокой ноте. Королева спорта - о ближайших планах и долгосрочных перспективах

Статья по теме

Верить в себя. Олег Газманов знает, как стать счастливым

После такого и из спорта уходить не стыдно. Но спортсменка признается, что сама пока даже не знает, как будет складываться ее дальнейшая жизнь.

«Представляете, мне пока жених даже предложения не сделал, а я уже тут говорю о предстоящей свадьбе. Мы с ним поговорили о возможности завести детей, и он просил меня не спешить всем рассказывать, а я - ба-бах! - и в прессе говорю, что планирую сделать перерыв в карьере, чтобы родить ребенка. Нет, еще ни даты свадьбы не назначено, ни ребенка делать мы не пытались… Поэтому  пока даже я сама ничего не знаю о своем будущем. Но уверена, что у меня получится сделать то, что я наметила. Это решение окончательное. Даже если бы на Чемпионате мира по легкой атлетике в Москве что-то пошло не так, я бы все равно ушла, просто с тяжелой душой, а так ухожу во временную женскую жизнь с огромным удовольствием и с сознанием того, что я отдала спорту все, что могла», - разоткровенничалась Елена после своей победы на Московском чемпионате мира по легкой атлетике в секторе для прыжков с шестом.

Яркий след

Главный вопрос, даже для самой Исинбаевой, - был ли этот прыжок последним в ее жизни или после рождения ребенка она возобновит карьеру.

«Честно сказать, подсознательно я думала, что это может стать моим последним выступлением, и мне очень хотелось оставить этим стартом яркий след. И результат 4 метра 89 сантиметров -  это очень хорошо. А дальше - посмотрим. Я постараюсь вернуться к Рио. Если что-то не получится, я обязательно официально объявлю, что прекращаю свою карьеру. Сколько меня не будет? Мы можем даже посчитать - девять месяцев, пока я буду ходить с ребенком, потом, как минимум, еще девять месяцев… Всего, думаю, начну тренироваться через год и восемь месяцев».

Было тяжелое время

Кстати, после Лондона-2012 мы могли потерять Исинбаеву и не увидеть ее триумфа в Москве-2013.
«После Лондона было очень тяжелое время. Я сказала своему тренеру, Евгению Трофимову: «Евгений Васильевич, все, я ухожу». Я не хотела прыгать, не было ни сил, ни эмоций, я не могла тренироваться. До Лондона я еще могла работать, но там, в секторе, я понимала, что мне все «до фонаря». Он сказал: «Ну не хочешь - и не надо». Спросил только, буду ли я приходить тренироваться. Я сказала, что буду, так, потянуться, побегать… Я приходила, а он: «Может, побегаешь?», «Может, потянешься?», «Может, покачаешься?» -  все равно не давал мне выходить из формы. А в марте спрашивает: «Может, начнем?» - с таким настроем мы начали набирать форму. Потом была травма в Шанхае, реабилитация в Германии. Боль не прошла, но прыгать я могла. Но друзья и родные тоже сыграли огромную роль. Они верили в меня даже больше, чем я сама. Я часто приходила домой, особенно когда у меня что-то не получалось, и говорила: «Все, я больше прыгать не буду». А они поставят шиповки перед дверью, соберут шест и на следующий день спрашивают: «Ну что, пойдешь?». Конечно, пойду. Я рада, что у меня такой тыл, и во многом благодаря им сегодня я - номер один!».

Степан ЧАУШЬЯН