Гений в квадрате. Геометрия чувств художника Казимира Малевича

Говоря о художнике Казимире Малевиче, обычно в первую очередь вспоминают про «Черный квадрат», про витебский УНОВИС, про баснословные цены на его - не всем понятные - картины… А ведь начать следовало бы с того, что на самом деле Малевич - не совсем художник. Точнее - больше, чем просто художник.

А вам слабо?

Пытаясь разобраться, кем же был Малевич, его часто пытаются втиснуть в некие умозрительные рамки, в которые эта личность, впрочем, решительно не желает укладываться. Художник, педагог, философ, даже изобретатель - все это Казимир Северинович. Многие знают историю о том, что именно он, побывав в тюрьме ГПУ, подсказал скульптору Вере Мухиной идею создания знаменитого стакана граненой формы: круглые, из тонкого хрупкого стекла, то и дело трескались в руках заключенных. Яркими жилетами дорожных рабочих мы тоже обязаны Малевичу. Он ведь первым задумался о том, как цвет влияет на эмоциональное и физическое состояние человека: например, доказал, что белый усиливает боль (поэтому врачей лучше одевать в бирюзовые халаты), ну а оранжевый лучше всего привлекает внимание и служит сигналом тревоги. Также с легкой руки Малевича в нашу речь прочно вошли слова «спутник» и «невесомость» в их нынешнем «космическом» смысле (да, помимо прочего, он интересовался и космосом).

Да и его живопись - вовсе не такие уж «каляки-маляки», какими может показаться. Например, черные квадраты, вроде того, что поразил публику на известной выставке 1915 года, рисовали и до Малевича, однако он первым придумал для своего нового стиля - супрематизма - целую программу: искусство доступно всем, а не только избранным; ему не нужна «вычурная» идеология, главное - простая форма и чистый цвет. Поэтому, если, глядя на картины Малевича, вы думаете: «Я тоже так могу», вы правильно понимаете его творчество - именно эту мысль он и хотел донести до зрителей.

Курс «УНОВИС: витебская история мировой культуры» доступен онлайн и на VOKА Подробнее

Белорусский акцент

Вот с жизнью самого маэстро дело обстояло куда сложнее - он, как никто иной, умел запутать следы и напустить туману в своей биографии, чтобы придать себе ореол таинственности и загадочности. Начать хотя бы с даты рождения - до сих пор толком не ясно, когда же будущий супрематист появился на свет: то ли в 1878, то ли в 1879 году. Да и с происхождением та еще путаница: всю жизнь Малевича записывали в поляки, сам он называл себя украинцем, притом что фамилию носил вполне белорусскую. Действительно, некоторые исследователи полагают, что его родителям принадлежала усадьба в деревеньке Малево под Несвижем, а художница Надежда Ходасевич-Леже отмечала в речи Казимира Севериновича сильный белорусский акцент.

В пятнадцать лет Малевич написал свою первую картину под названием «Лунная ночь», которая, впрочем, не сохранилась: приятель без спросу отнес ее в лавку и выручил целых пять рублей. Правда, до гордого звания настоящего художника было еще далеко - чтобы добывать хлеб насущный, Казимиру пришлось поступить на скучнейшую работу чертежником в Курское управление железной дороги. Мечты о рисовании он не оставил - собрал кружок единомышленников, вместе с которыми копировал полотна Шишкина и Репина. И неизвестно, куда бы завели Казимира творческие искания той поры, если бы в его жизни не случилась первая любовь.

Тайна в квадрате. Малевич не написал картину - он создал новый символ Подробнее

Звали ее... тоже Казимира. На ней, 16-летней дочери местного врача, художник и женился. Вскоре после свадьбы у супругов родился сын Толя - и почти сразу же от инфаркта скончался отец Малевича. Однако перенимать звание главы семейства молодому человеку не хотелось, как и тянуть дальше чиновничью лямку, - и он отправился в Москву постигать искусство живописи, оставив в Курске жену с ребенком на руках.

Искусство из авоськи

В Москве Малевич поселился в коммуне, где обитали студенты. Жили бедно, но весело. Правда, в художественное училище, которое Казимир штурмовал четыре года подряд, он так и не поступил. Летом наведывался в Курск - заработать денег на занятия живописью и повидать семью, со временем пополнившуюся дочерью Галей. Но в конце концов вовсе перестал ездить к родным: искусство требовало жертв, и Малевич готов был их принести… Казимиру, как можно догадаться, такое положение дел не устраивало, поэтому она забрала детей и отправилась искать лучшей жизни в село Мещерское, подыскав там должность фельдшера. А заодно и «обеспечив» Малевичу новую партию: приехав как-то раз повидать детей, тот познакомился с детской писательницей Софьей Рафалович, которая через несколько лет стала его второй женой.

Статья по теме

Муза или обуза? Жена спасала Малевича от голодной смерти

Брак с нею оказался более счастливым: «Если Казимира все время вымогала внимание к себе, то Софья, наоборот, все свое внимание и заботу отдавала мужу, она мирилась с его недостатками и всегда хотела их не показывать самому Казимиру», - вспоминала сестра Малевича. К тому же полунищая семья жила в основном за счет Софьиных заработков - в самые тяжелые годы она не гнушалась даже плести авоськи на продажу. Долгое время у супругов не было детей, что очень огорчало Софью; рождение дочери в 1920-м, на одиннадцатом году брака, стало для нее настоящим подарком судьбы. Правда, недолговечным...

К тому времени Казимир Северинович успел не только прославиться «Черным квадратом» и манифестом супрематизма, но и создать в Витебске - тогдашней столице авангарда - группу художников «Утвердители нового искусства», или УНОВИС. В ее честь маэстро и назвал новорожденную дочку Уной. Увы, уже в 5 лет девочка осиротела - в мае 1925-го Софья умерла от туберкулеза.

Единая сила

Пасть духом Малевичу не позволила новая встреча - с Натальей Манченко, которая была младше его на 23 года. Через пару лет она стала его третьей женой. Правда, в отличие от Софьи, которую в семье Малевичей любили, Наталья поначалу не пришлась ко двору: все в этой неприметной скромнице было, на взгляд его родни, не так. Но Казимир Северинович не придавал этому значения. «Теперь я цел и собран с тобой в единую силу, и ты протерпишь все до конца со мною», - писал он супруге. Как показало время, его пророчество сбылось в полной мере.

В 1927-м художника пригласили в Польшу и Германию, где его выставки имели большой успех. Даже удалось продать одну из картин, выручив 2000 рублей, что для Малевича, вечного бессребреника, было немалой суммой.

Сказка окончилась внезапно, вместе с приказом немедленно вернуться в Советский Союз. Первый допрос Казимиру Севериновичу учинили прямо на ленинградском перроне. А три года спустя все повторилось: он был арестован по подозрению в шпионаже в пользу Германии и заключен в тюрьму, где провел два с половиной месяца. О том, что там происходило, художник никому не рассказывал - о «впечатлениях» поведали картины тех лет.

С тех пор жизнь Малевича окончательно пошла наперекосяк. Нищета (маэстро даже не получал пенсию от Союза художников), постоянный страх репрессий и болезни все больше давили на него. Он практически полностью забросил супрематизм и снова начал писать природу, лица матери, жены, дочери…

Статья по теме

Где могила Малевича?

Вскоре у него диагностировали рак, и Малевич еще больше года прожил в мучениях. Утешением художнику служили лишь любимая жена и дочь, не отходившие от его постели. В мае 1935 года Казимира Севериновича не стало. По завещанию его тело положили в супрематический гроб в виде креста с раскинутыми руками, который он лично спроектировал незадолго до смерти…