Изгнана из дома, из кино. Роковая судьба любимой Аксиньи Михаила Шолохова

Быстрицкая только родилась, когда Цесарская уже снялась в двух фильмах, в том числе наделавших много шума «Бабах рязанских». 17-летняя девочка из интеллигентной еврейской семьи, еще не окончившая киношколу, она сумела создать такой сильный образ крестьянки Василисы и так передала на экране нелегкую женскую судьбу, что устоять перед ее обаянием, красотой и талантом не смогли даже иностранные критики. Немецкая «Volkes Zeitung» захлебывалась от восторга: «Великолепный, захватывающий, прекрасный русский фильм... Это самое неподдельное и превосходное, близкое земле из всего, что до сих пор появлялось на экране. Все прекрасно в этом фильме, но в особенности — Цесарская». 

Затем выходят еще четыре картины. И уже американская «Дейли Уоркер» называет Эмму «одной из... самых красивых актрис, являющихся гордостью Советского Союза». А германская кинокомпания планирует снимать «Пышку», в которой постановщиком выступил бы Роом, а главной героиней — Цесарская. 

Статья по теме

Вот тебе Аксинья. Почему Элину Быстрицкую помнят по роли в «Тихом Доне»?

Казачий адюльтер

Но тут режиссеры «Баб...» Преображенская и Правов прочитали два тома «Тихого Дона» Шолохова. И решили немедленно снимать. Подготовили сценарий, сделали акцент на запретной любви Григория и Аксиньи. Писатель был в восторге от игры яркой и чувственной Цесарской. Позже признавался ей и Абрикосову-Гришке: «Вы, черти, ходите у меня перед глазами!» Но... 

Дорога к зрителю у картины была долгой и трудной. Высокие начальники поставили клеймо: «казачий адюльтер», «любование бытом казачества»... Фильму предстояло пылиться на полке. А режиссерам — сидеть без работы. «За потакание мелкобуржуазным вкусам классово чуждых зрителей» Преображенскую и Правову исключили из «Ассоциации работников революционной кинематографии». 

В январе 1930-го Шолохов писал Эмме: «Что касается „Тихого Дона“ и того, что я будто бы способствовал или радовался его запрещению, — чушь! До таких вершин „дипломатии“ я еще не дошел. Разумеется, приеду, и, разумеется, буду делать все от меня зависящее и возможное, чтобы „Дон“ пошел по экрану. Но знаешь ли, мне не верится во все эти слухи, по-моему, это очередная инсинуация московских сукиных сынов и дочерей. Ну, да черт с ними!» 

В этом время в Москву приезжает потерявший от любви голову американский инженер. Насмотрелся фильмов с Цесарской и мечтает, чтобы она сделала карьеру в Голливуде. Ведет долгие переговоры, все тщательно записывает в дневник. Но... остается с носом. 

В 1934-м кинопродюсеры Германии, Франции и Англии приглашают Цесарскую на роль Грушеньки в совместной картине «Братья Карамазовы», сулят баснословные деньги. Но страна Советов ее, конечно, никуда не пускает. 

Впрочем, славы Цесарской хватало и дома. 

В 22 года Эмма уже звезда немого кино. Шолохов боготворит ее, говорят, даже тайно влюблен. Зрители «Тихого Дона» уверены, что Цесарская — донская казачка, настолько она получилась на экране настоящей. Спустя годы художник Верейский именно с Цесарской будет писать Аксинью, делая иллюстрации к роману. 

Женщины-коллеги завидуют, мужчины — восхищаются. «Сильным эмоциональным толчком, настоящим творческим озарением стал для меня фильм „Тихий Дон“, где она играла Аксинью...», — вспоминал Николай Крючков. 

В 26 Цесарской присваивают звание заслуженной. Она счастлива с мужем — поляком Максом Станиславским, на 14 лет старше ее, сотрудником ОГПУ — НКВД. На свет появляется их сын. И вдруг... 

В один момент все заканчивается. И слава, и кино, и любовь... А Эмме — всего 27 лет. 

Направление в барак

Стоял март 1937-го. Эмма была в гостях, когда позвонил взволнованный муж: «Срочно поезжай домой — меня вызывают к Ежову». 

Больше Эмма его не видела. Ночью в дверь их четырехкомнатной квартиры в Фурманном переулке настойчиво постучали. Вошли пятеро сотрудников НКВД и понятые...

«После ареста мужа все наше имущество было конфисковано, квартиру предложили освободить, а мне с годовалым сыном дали направление в барак на окраине города.., — вспоминала спустя годы Эмма Владимировна. — Я пошла туда вместе с тетей. Пройдя большое опытное поле за академией им. Тимирязева, мы увидели длинный мрачно-серый неутепленный барак в одну доску. Это ветхое сооружение лагерного типа было набито женами репрессированных ответственных работников. Узнав меня, они закричали, перебивая друг друга, что надо идти к Калинину и даже броситься перед ним на колени... Но мне комендант барака вернул паспорт: видимо, было указание меня пока не трогать. Обратно домой тетка вела меня под руку, и я каждую минуту оборачивалась, опасаясь преследования... Многие ночи подряд я проводила у окна, ожидая ареста. Вскоре мать и брат забрали меня с сыном в квартиру в Средне-Кисловском переулке. Из кино я была фактически изгнана. Мне даже не позволили завершить работу... в фильме „Дочь Родины“, хотя я снялась почти во всех сценах. Взяли другую актрису».

Телефон молчал. Связь с женой врага народа могла обернуться для знакомых семьи трагедией. Но Михаил Шолохов не бросил Цесарскую и посоветовал написать председателю Совнаркома Молотову. 

Как она выжила, одному Богу известно. В страхе уничтожила письма из-за границы — от кинофирм и зрителей. Сожгла ценные документы. Что еще сделать? Как защитить малыша? В такой ситуации никакие советы не действовали. В любой момент могло случиться самое страшное. 

«Нервы были так напряжены, что по ночам не спалось, и я совершенно точно определяла, на каком этаже и у кого открылась дверь, чьи шаги раздаются на лестнице и какая машина отъехала от дома. На улицу я просто боялась выйти: ко мне сразу подходили группы людей, спрашивали, куда пропала». 

25 лет забвенья

Только осенью 1938-го актрису пригласили в Главное управление кинофотопромышленности. Цесарская положила перед начальником Дукельским газету с рекламой фильма «Тихий Дон», где вместо ее фамилии были... черные крестики. И начальник московского кинопроката тут же получил от Дукельского строгий выговор. 

Эмме разрешили вернуться в кино. Но картин было немного. Далеко не всегда ей предлагали главные роли. А об успехе «Баб рязанских» и «Тихого Дона» можно было только мечтать. Цесарская работала, чтобы выжить. И удовольствия от съемок уже не получала.

«Картины давались мне нелегко. Я изображала жизнерадостных и сильных героинь, но всё это было таким далёким от моей жизни! Я... думала о том, что обязана вырастить и воспитать сына». 

Надеялась ли она, молодая женщина, что когда-нибудь снова увидит любимого Макса? Верила ли в чудо? В 1959 году Эмма узнала, что чудес не бывает. Ей передали документы о посмертной реабилитации мужа. Обвиненного в шпионаже и расстрелянного летом 1937-го. 

В 1965-м Цесарская последний раз снялась в кино. В небольшой роли буфетчицы. После этого актриса прожила еще четверть века. Но о первой Аксинье советского кинематографа уже никто не вспоминал...