Жизнь после «Яблок». Михаил Муромов - о телемафии и своих поклонницах

«Тебя зароют»

- «Яблоки на снегу», «Странная женщина», «Ариадна»... Одно время песни Муромова звучали из каждого утюга.

- При этом на телевидение меня не пускали! 180 вырезаний из программ было за мой путь. Сначала Союз композиторов был против Муромова. Потом у пары видных исполнителей были специальные работники на телевидении, которые меня вымарывали из передач. Мне из разных мест звонили: «Под тебя заряжают». Это значит - платят деньги, чтобы не было в эфире вообще или в программе вместе с этим исполнителем. Я ведь мог «выстрелить» ещё в 84-м году с песней «Метелица» в новогоднем «Огоньке». Но буквально 28 декабря меня из программы убрали. А однажды я сорвался с гастролей из Питера на съёмки передачи «Здравствуй, мир, здравствуй, друг». На машине поехал в Таллинн - подружка специально сшила мне красный костюм... Песню приняли худсоветом - «Тёплые ливни». Но за 6 часов до выхода в эфир мой номер на плёнке залепили другим. Тогда как раз пугачёвский паренёк прибежал к редактору и сказал: «Не надо Муромова!» За 6 часов до эфира!

- А за что вас невзлюбила Алла Пугачёва?

- Нескромно скажу: яркая личность. Этого достаточно. А Баум (так в артистической тусовке часто называют композитора Александра Розенбаума. - Ред.) всё время мешал сниматься в кино. Говорил, что два автора-исполнителя не могут быть в одном фильме.

У меня очень хорошо «выстрелил» афганский цикл. Причём первая песня «Боевым награждается орденом» была про милицию в фильме с таким же названием, он даже получил премию МВД. Но кассеты попали в Афганистан, и песню запели. Также были написаны «Афганистан» на стихи Дементьева, «Письмо брату» и «Спроси пустыню»... Однажды меня вызвал к себе первый зампред Госкомитета СССР по телевидению и радиовещанию Кравченко. Я ему всё изложил в подробностях про телевизионную мафию исполнителей. Он мне: «Вы понимаете, что это серьёзные факты?» И как раз в этот момент ему позвонила главный редактор музыкальных программ Гостелерадио Людмила Эрнестовна Кренкель. Кравченко включил громкую связь, а оттуда (визгливым голосом): «Да Муромов - это какой-то криминал! Фельцман, Богословский - все против него! Муромова не нужно пускать на телевидение!»

Прошло немножко времени - убрали и Кренкель, и всех пугачёвских ребят-приспешников, которых держали на зарплате. В общем, я сумел разобраться. И так более или менее у меня всё пошло на ТВ. Вышел фильм «Самолёт из Кабула», ещё несколько картин. Всего у меня две документальные картины и пять художественных.

- Вашим продюсером ведь был известный Юрий Айзеншпис. А из-за чего вы расстались?

- Со Шпицем мы были хорошо знакомы ещё с 1966 г. А потом он «присел» и пропал со своими отсидками надолго. Когда вышел из тюрьмы, я думаю: «Надо помочь». Мы вместе фарцевали. Айзеншпис у меня брал водолазки и туфли - я привозил их оптом из Баку, Тбилиси и Еревана, а он потом в розницу продавал. На Садовой-Кудринской была толкучка около планетария, мы все там встречались, фарцевали пластинками, магнитофонами.

А расстались... Он не то что хотел меня кинуть - решил не платить то, что мне полагалось. Мы с ним договорились на определённую цену - у меня были стадионные аншлаговые концерты в «Лужниках». Но Шпиц начал говорить, что на оформление сцены потратился, хотя попросту взял сценическую декорацию у «Машины времени»  - они работали передо мной. Я его прижал, в итоге он всё заплатил. Но дальше уже работать вместе было невозможно.

Когда разошлись со Шпицем, у меня не сразу нашёлся новый продюсер… Но спрос на меня и так был большой. 1988 г., самый «яблочный» период. У меня жизнь делится на до «Яблок на снегу» и после «Яблок». После «Яблок» была «Ариадна» и вершина - «Странная женщина». Хотя сам я не думаю, что женщины странные. Они сами так настойчиво считают. (Смеётся.) Знаю случай: один из «придворных людей» Аллы Борисовны Укупник сказал обо мне что-то плохое. А Пугачёва ему: «Ты не имеешь права ничего про него говорить. Потому что он написал «Странную женщину».

«Буду твоей прислугой»

- Поклонницы одолевали, наверное?

- Тяжело приходилось. Одна на стенке в подъезде писала масляной краской: «За ночь с тобой отдам всё на свете». Потом следующая фанатка приезжает из другого города и привозит с собой немыслимые подарки - она была скорняком, сшила мне две шапки. Был и фан-клуб. Мне в библиотеке дали зал, и поклонницы там оформили две витрины: мои вещи концертные, гитара первая. Собирались по субботам. Угощение готовили, я к ним приходил на часочек. Мне вязали шарфы, свитера. На концертах массажистки приглашали на сеанс. Дежурили под балконом. Но при встречах я этих женщин стыдил. И так помаленьку разогнал. Хотя некоторые до сих пор пишут: «Я буду тебе хорошей женой. Если не хочешь женой - прислугой».

- Я так понимаю, ваша супруга не выдержала такого количества поклонниц мужа.

- Супруга Тамара не выдержала моего шалопайства. Тогда никаких фанаток не было ещё - я с ней разошёлся в 1976 г. Бросил аспирантуру и пошёл в ресторан, 4 года там отработал метрдотелем. Хотя меня позвали туда изначально замдиректора, но я посчитал всё и понял: метрдотель больше заработает. В итоге я замдиректора держал на зарплате, а не он меня.

Меня в ресторане уважали и воры, и проститутки. Дело в том, что я ещё практиковал массаж - немножко подрабатывал в Сандуновских банях массажистом. Меня Боря Праздников маленько научил (Борис Праздников - знаменитый массажист-костоправ из Большого театра. - Ред.). Потом я акупунктуру изучил. Ко мне всегда очередь была. Однажды я делал массаж любовнику Галины Брежневой - певцу Большого театра Боре Буряце. Но поскольку у Бори были определённые наклонности, я быстро ушёл. (Смеётся.)

Иногда я допоздна задерживался - массаж приходилось делать и ночью, зато тройная цена! Тамара этого не понимала. В итоге я не выдержал такой ревности. Однажды специально не переночевал дома, и супруга меня выгнала.

- Ревность была беспочвенная?

- Конечно, «почвенная». После развода тесть мне обещал квартиру, чтобы я Тамару не беспокоил, и я всё оставил. Но ждать «кооператива» мне пришлось много лет.

- Я знаю, у вас четверо сыновей. Вы общаетесь?

- У всех у них разные матери. Города разные. Они все женатые и уже сами родители. Я о детях стараюсь не говорить. Будем считать, что у меня их нет. Я их вырастил - и до свидания. Хотя я принимал участие, привозил продукты, давал деньги, одевал.

Кроме Тамары, у меня жён не было. А поклонниц у меня сейчас не меньше, чем когда я в кабаке работал. К сожалению, у женщины всегда в башке сидит «жениться» - очень редко встречаются девушки, которые говорят: «Только, ради бога, не в загс!»

- А вы жениться не хотите?

- А зачем?

- Ну чтобы было с кем встретить старость…

- Старость меня дома не застанет. Моё тигриное дело - уйти за кусты и там помереть спокойно. Или в бою. Я одинокий тигр. Я по китайскому календарю Тигр, рождённый ночью. Это всегда тигр-одиночка.

- Есть сейчас у вас любимая женщина?

- Пять!

- А если серьёзно?

- Серьёзно. Я полигамен. Не могу ничего с этим поделать. У меня должен быть калейдоскоп. А ещё у меня есть несколько подружек - очень крепких, настоящих, с которыми я по 25-30 лет знаком. Например, у меня есть подружки, которые похоронили мою бабушку, когда она умерла, потому что я был в Париже и никак не мог приехать.

Ольга Шаблинская