Василь Быков. История жизни…

Статья по теме

Узник семьи Горбачёвых. За что брата Раисы Максимовны держат в психушке?

В день похорон Василя Владимировича журналисту Сергею ШАПРАНУ неожиданно задали вопрос: “Как идет работа над книгой о Быкове?” Хотя журналист ни о чем подобном не помышлял, он стал собирать материалы, и в 2009 году увидела свет двухтомная монография “Васіль Быкаў. Гісторыя жыцця ў дакументах, публікацыях, успамінах, лістах”, затем — несколько томов Полного собрания сочинений Быкова, составленные и прокомментированные журналистом.

Начиная работать, Сергей Шапран еще не совсем представлял, что это должна быть за книга: воспоминания друзей Быкова? Документальная биография? Только после года работы стал вырисовываться ее жанр.

- И хотя в некоей мере помощником мне была работа В. Вересаева “Пушкин в жизни”, но книгу о Быкове все-таки собирал-писал интуитивно, наощупь, - признался в интервью “АиФ” журналист. - Если говорить о тех, кто поддерживал меня почти пять лет, то это в первую очередь самые близкие друзья Василя Владимировича — Рыгор Бородулин и Геннадий Буравкин. Помню один вечер, когда казалось, что обстоятельства категорически против меня (не могу сказать, что решительно все и всё благоприятствовали моей работе), и я решил бросить эту затею. Но как раз Бородулин — которому я регулярно рассказывал о новых находках и вместе с которым мы ездили и к сестре Быкова Валентине Владимировне, и в Гродно и Витебск для встречи с друзьями Василя Владмировича и в поисках неизвестных документов, — сказал в тот вечер не то чтобы жестко, а скорее с укором: “Каб я больш гэтага ад вас не чуў”. Если бы не он, неизвестно, была ли бы вообще книга. Это ведь поначалу я наивно полагал, что буквально все будут идти мне навстречу, но порой происходило как раз наоборот: чтобы получить иные документы, понадобились годы. Так, в одном случае история завершилась только теперь — спустя девять лет.

- Как к этой работе отнеслись родные Василя Владимировича? 

- Без помощи Ирины Михайловны Быковой, жены Василя Владимировича, в книге не было бы многих уникальных страниц, ведь именно у нее хранится основная часть его личного архива. Что же до сыновей Быкова Сергея и Василя, то если бы они не позволили мне ознакомиться с гродненской частью архива своего отца, не стало бы возможным издание книги «Гарадзенскі архіў» Быкова, которая вышла в прошлом году и в которую включены неизвестные произведения и записные книжки Василя Владимировича.

Я признателен очень многим, кто так или иначе помогал мне: это сотрудники Белорусского государственного архива-музея литературы и искусства и Государственного музея истории белорусской литературы, писатели и литературные критики Чингиз Айтматов, Светлана Алексиевич, Григорий Бакланов, Янка Брыль, Борис Васильев, Юрка Голуб, Лазарь Лазарев, Владимир Некляев, Валентин Оскоцкий, Алексей Петкевич, Михась Тычина, бывший Генеральный секретарь ЦК КПСС, а затем президент СССР Михаил Горбачев, бывший секретарь ЦК КПСС академик Александр Яковлев, Зенон Позняк, Сергей Наумчик, и давно живущий в США историк из Гродно Борис Клейн... Я мог бы назвать еще многих, но проблема ведь в чем: половины из названных мной уже нет в живых, и если бы сегодня кто-то начал писать документальную книгу о Быкове, он не смог бы собрать многих свидетельств именно по той причине, что эти люди уже ушли из жизни. Светлана Алексиевич — ей я как-то рассказал, с какими проблемами столкнулся во время этой работы, — справедливо заметила: “Все клянутся в любви к Быкову, но когда дело доходит до дела, мало кто что-то делает”. Кстати сказать, Светлана Александровна рассказала, что именно Быков помог ей материально, когда она работала над первой своей книгой “У войны — не женское лицо”.

Невозможного нет

- Легко ли люди шли на контакт? Как Горбачев согласился поделиться воспоминаниями о Быкове?

- Айтматову позвонил в Брюссель — он, находясь на дипломатической работе, жил тогда там, Бакланову и Васильеву — в Москву. Адрес Фонда Горбачева дал русский критик Валентин Оскоцкий. Я написал письмо и месяца через два получил заказное письмо с завизированными Михаилом Сергеевичем воспоминаниями. Оскоцкий же помог связаться с Валентиной Александровной Твардовской. Дело в том, что в Музее истории белорусской литературы хранятся оригиналы писем Твардовского Быкову, но где-то должны были находиться и письма Быкова Твардовскому! Я написал дочери Александра Трифоновича и через некоторое время получил то, что искал. Удивительно, но переписка эта — за исключением одного письма Твардовского — ранее не публиковалась. Однако чего стоят, скажем, такие слова поддержки редактора “Нового мира”: “Крепко жму Вашу руку. С большим интересом жду любой Вашей страницы не только как редактор, но как читатель»; «Будьте здоровы и благополучны. Ни при каких сложностях не теряйте мужества». Уж не говорю об известной телеграмме Твардовского: «Все минется, правда останется», которая была отправлена в дни травли автора «Мертвым не больно» и хранится в домашнем архиве Быкова.

Знакомство

- С Василем Владимировичем мы познакомились в 1990 году во время интервью. Потом были еще пара встреч и интервью. Затем наступил большой перерыв — в следующий раз я разговаривал с Василем Владимировичем уже в июне 1998 года, хотя еще полгода назад до этого просил его об интервью, но Быков все откладывал встречу, пока однажды зимой не сказал: “Позвоните весной, когда зазеленеет травка”. Я так и поступил — позвонил, когда показалась первая трава: “Василь Владимирович, травка зазеленела…” Быков усмехнулся, но встречу снова отложил. Согласился за два дня до отъезда в Хельсинки. То интервью называлось символично: “Заключенного концлагеря не покупают — его истребляют”. Это цитата из Быкова...

Последние пять лет жизни Василь Владимирович был вынужден жить за границей: в Финляндии, Германии, Чехии. В одном из интервью он сказал: «Человек, не имеющий возможности жить дома, счастлив не будет». Уже перенеся операцию в Праге, Василь Владимирович говорил, что часто видит Беларусь во снах — Минск, свои родные Бычки, но чаще - Гродно. А в письме к Рыгору Бородулину однажды с грустью афористично заметил: «Радзіма маладзіла, а чужына старыць».

Быков, конечно, был удивительным человеком: он и прожил жизнь мужественно и с огромным человеческим достоинством, и умирал так же.

- Многое из творческого наследия Василя Быкова уже опубликовано, но могут ли нас ждать новые открытия?

- Конечно. Через несколько лет после ухода Василя Владимировича из жизни во многом благодаря его жене Ирине Михайловне в журнале “Дзеяслоў” публиковались вещи, до сих пор абсолютно неизвестные, в том числе незавершенная повесть «Бліндаж». В том же «Дзеяслове» — благодаря уже критику Михасю Тычине — впервые появилась повесть «Афганец» («Час  шакалаў»). Очередной, 9-й том Полного собрания сочинений Быкова состоит из никогда не публиковавшихся киносценариев. Или, скажем, сборник быковских интервью радио «Свабода» и вышеназванная книга «Гарадзенскі архіў». Но все эти издания появились в печати не вдруг — за ними стоят подчас годы поисков и кропотливой работы. Хотя порой помогает и чистая случайность. Так, например, было найдено самое первое фронтовое письмо Быкова 1944 года — при сносе дома Быковых в Бычках.

Вообще говоря, всей этой работой должны были бы заниматься языковеды, но вот уже десять лет это дело одной лишь Ирины Михайловны Быковой и по сути нескольких энтузиастов. Впрочем, времена ведь имеют обыкновение меняться. Вопрос только в том, когда это произойдет и кто из нас, современников Василя Быкова, доживет до этого.