Сын полка. Воспоминания ветерана о войне

Война застала Василия Князева, когда тот был еще ребенком. Он видел все ужасы боевых действий, познал горечь утраты, но никогда не терял веру в Победу.

«Прощайте, дети»

Родился я в 1934 году в городе Ленинград. Перед войной родители переехали в Беларусь, в рабочий поселок Смоловка (Витебская область). И война застала меня именно там. Совсем мальчишку, который еще не умел ни считать, ни читать. Который только-только планировал пойти в первый класс…

Трагичная судьба постигла моих родителей. По доносу предателей немцы их расстреляли, так как братья мамы и папы были партизанами. Немцы нагрянули к нам в деревню. Папу застрелили на пороге дома, а маму избивали и допрашивали. Только после этих пыток немцы повели ее и еще некоторых жителей поселка к озеру. Дали им лопату, заставили выкапывать траншею. Потом навели на них оружие. Моя мама, поняв, что это конец, только и успела выкрикнуть нам: «Прощайте, дети». И в эту секунду автоматной очередью их скосили у нас на глазах. Я кинулся к маме, но немец ударил меня сапогом в лицо.

Тогда выжил и мой друг, Анатолий Журавлев. Его родителей в тот страшный день тоже расстреляли. И мы с ним договорились, что обязательно отомстим немцам за смерть родителей, отомстим им за наши детские слезы.

Как-то Толик нашел немецкую гранату. И мы с ним подобрались к дому, где развлекались полицаи. Толик кинул гранату в дом, но не добросил. Получил ранение, истекал кровью. Мы с ним бежали. Позже нас окровавленных нашла партизанская разведка.

Статья по теме

День Победы над смертью. 9 мая мы выиграли больше, чем войну

Юный партизан

Я остался в партизанском отряде, здесь же оказалась и моя сестра. В партизанском лагере у меня была своя функция – я был связным. Командир разведки давал мне задания. Однажды мне нужно было пройти до лесопилки, посчитать на пути количество немцев и набрать очистки овощей на помойке (мы перетирали картофельные очистки, смешивали их с водой и готовили из этого лепешки). А чтобы меня не трогали, мне нужно было охраннику железной дороги сказать: «Брудер» (Bruder – нем. Брат) и показать на лесопилку – то есть объяснить, что я иду к брату. Замечу, что считать я еще не умел. Поэтому и не знал, как потом доложить командиру, сколько немцев встретится на моем пути. И для меня придумали другой способ подсчета: командир насыпал в мой карман зерна и говорит: «Как увидишь немца, перекладывай по зернышку из одного кармана в другой. Будем считать». И я пошел.

По дороге меня встречали фашистские охранники, но, увидев, что у меня с собой ничего нет, только посмеивались и отпускали дальше к брату. Скрывшись от постовых, я проник на территорию завода. Оказался на помойке, начал набирать очистки овощей. И тут меня словил немецкий офицер. Меня отвели в кочегарку, там я встретил брата Анатолия. Обнялись. Меня оставили с ним работать.

Нашим заданием было развозить теплую воду из кочегарки к комнатам офицеров, чтобы те умывались. Однажды мы везли воду главному начальнику. Когда мы дотащили воду, немец посмотрел на нас, выхватил из кобуры пистолет и выстрелил прямо между мной и братом. А окружающие полицаи только и смотрят, чем это все закончится. После разъяренный немец схватил нас с братом за шиворот и начал топить в привезенной нами воде. А она только из котла, кипяток. Даст нахлебаться, поднимет и снова топит. Я отключился. В итоге брат меня поднял, уложил на саночки, на которых мы привезли воду, и поволок обратно в кочегарку. Там меня откачали. Но однажды ночью, пока все спали, я решил: «Надо уходить». Набрал очисток с помойки, вернулся в партизанский лагерь.

Вспоминаю и то, как мы встречали всевозможные праздники. За выполненное задание, за памятную дату каждому полагались солдатские 100 грамм. Но старшина забирал мою рюмку и доставал мне кусочек сахара.

Статья по теме

Память о войне. Читатели «АиФ» о Великой Отечественной

«Возьмите меня с собой!»

Жил я вместе с сестрой у тети, спал на печке. И вот однажды к ней домой пришли наши войска, третий Белорусский фронт. Немцы к тому моменту ушли из нашей деревни. У тети в доме остановились командир части и капитан Иванкин. Я наблюдал за ними, а потом решил, что и мне надо с солдатами идти на фронт. «Возьмите меня с собой! Мне надо мстить за своих убитых родителей», - говорил я главному. Офицеры удивились, но спросили у тети, отпустит ли она меня с ними. Та согласилась. Знала, что я все равно бы ушел воевать…

Солдаты сшили мне шинель, я переобул свои лапти в маленькие солдатские сапожки. Был зачислен в 203 отдельный отряд разминирования. Наш отряд прокладывал на минных полях коридоры для наступления к городам. Я стал одним из тех, кто дрессировал собак-миноискателей. А почему собак? Потому что обычный миноискатель не брал противопехотные немецкие мины, которые были ни чем иным, как толом, спрятанным в деревянных ящиках. А вот собаки, специально мобилизованные для этого, были обучены по запаху тола определять эти мины. Меня научили этому делу. Так в 10 лет я разминировал мины и с отрядом дошел аж до Балтики. Моим другом в этом деле стала собака по кличке Арс. С ним я разминировал поля в Литве и в Восточной Пруссии.

Однажды немцы нас ночью накрыли на минном поле. Почти половины нашей воинской части не стало. Я сидел в землянке возле амбразуры. И когда наши санитары начали искать выживших, вытащили меня из укрытия. В голове была только одна мысль: «Господи, я выжил».

Мы дошли до Кёнигсберга, и я спросил у капитана Иванкина, пойдем ли мы дальше, на Берлин. Тот сказал, что нет. Мол, перед нами стоит иная задача: разминировать поля в округе. Но мне хотелось на Берлин. Я тогда думал, как же мне туда доехать? Ничего никому не говоря, залез между ящиками снарядов, когда полк грузился на железнодорожные платформы. Спрятался и сидел, пока не доехали до перевалочного пункта, где начали разгружаться. Так я оказался среди тех войск, которые брали Берлин.

День Победы

После капитан Иванкин меня разыскал и вернул обратно. Победу я встречал уже под Кёнигсбергом. Помню, как я прямо в шинели и сапогах лег на перину и заснул. Такого блаженства я за всю войну не видел… И вдруг слышу: грохот, стрельба, шум. Я вскочил, а Иванкин по лестнице подымается и кричит мне: «Васька, чего ты спишь? Война закончилась!»  От счастья мы не знали, что делать… Кто смеялся, кто пел, кто плакал, кто танцевал, кто стрелял из оружия. Такой День Победы не забыть… Помню, что счастья, которое прямо и выбило почву из-под ног, мы с капитаном Иванкиным на радостях скатились по лестнице. Нас внизу подхватили солдаты и как давай подбрасывать в воздух! Это было ликование! Это было счастье!

Послевоенная жизнь

Капитан Иванкин хотел отправить меня учиться в Суворовское училище, но я туда так и не доехал. В поезде услышал, что партизаны отбили у немцев Вилейский лесопильный завод. Тот, где остался мой брат. И я решил, что обязан его найти. Пока спал мой сопровождающий, я улизнул. На крышах вагонов поездов я все-таки добрался до Вилейки, что около Молодечно. Нашел Анатолия. И вот мы вместе с братом и сестрой стали жить на чердаке в доме у одной женщины.

Однажды совсем не стало еды. Мне сказали, что я должен пойти в горисполком и попросить помощи. И вот я надел свои три медали: «За взятие Берлина», «За взятие Кёнигсберга» и «За победу» – и пошел в Вилейский горисполком. Подхожу к нему, а там на входе стоит мужчина. Я озвучил ему свою просьбу, он пригласил меня к себе в кабинет. Сказал секретарше меня накормить. Угостили селедкой с хлебом и чаем. И тут мужчина спрашивает меня: «Ты чего нацепил чужие медали?» - я достал удостоверение и говорю: «Не чужие, а мои». И рассказал, что пришел просить положенное гособеспечение. Он выписал мне бумагу и отправил к председателю горисполкома (только потом мне рассказали, что начальником был не кто иной, как Петр Миронович Машеров).

И вот я нашел председателя горисполкома, отдал ему эту бумагу. А председатель только улыбался: «Ну, и солдат». Отправил меня домой. Но этим же вечером нам привезли мешок капусты, мешок картошки. Так я накормил семью. Через какое-то время мне передали, чтобы я зашел домой к этому председателю: оказывается, у них с супругой не было детей, и они решили, что хотят меня усыновить. Я ответил, что мне нужно посоветоваться с братом и сестрой. Вернулся к своим и рассказал, а они мне в один голос: «Скорее иди, пока они не передумали». Так я был усыновлен семьей председателя Вилейского горисполкома и вместо Василия Петровича Сигалева стал Князевым Василием Алексеевичем.

Школа и волейбол

Родителей перевели в Гродно. Я пошел в школу, в 3-й класс. Учителей мы, военные, не признавали: у нас за пазухой был трофейный пистолет (Василий Алексеевич улыбается). Так что сделать нам замечание было трудной задачей. После я занялся спортом. Мне по душе пришелся волейбол. Стал играющим тренером. Заочно окончил институт физкультуры. И даже основал в Гродно первую школу волейбола.

Пожелание

Сейчас я председательствую в Батальоне белорусских орлят – это Комиссия юных участников войны республиканского совета ветеранов. Занимаюсь патриотическим воспитанием юного поколения, ведь помнить историю важно. И так же важно сохранить мир, который достался нам очень тяжелым трудом.

Как всё было. Мемуарные фильмы о Великой Отечественной Подробнее