Мировое признание и номинация на «Грэмми». «АиФ» в гостях у Оксаны ВОЛКОВОЙ

«АиФ» в гостях у оперной певицы, солистки оперы Большого театра Беларуси, заслуженной артистки Республики Беларусь Оксаны ВОЛКОВОЙ.

– Я рано начала петь – в ясельной группе детского сада, драматично завернувшись в простыню и встав на табуретку, радостно голосила хиты того времени. Не ради внимания или признания – мне просто было в удовольствие. Спасибо воспитателям, которые порекомендовали маме отдать меня в школу с музыкальным уклоном.

Мне казалось, что на сцене поют какие-то боги, и это точно не я. Поэтому занималась математикой и языками, окончила школу с медалью, готовилась к поступлению в университет, но мечтала о музыке. К счастью, тогда вступительная кампания в творческие вузы начиналась раньше, поэтому я даже не встречала рассвет на выпускном, ведь на следующий день была возможность сдать экзамен в консерватории.

Я тогда спела свою программу и села в зал слушать тех, кому еще предстояло петь. Плакала, не переставая, казалось, что все они поют лучше. Но комиссия выбрала именно меня.

ПЕРВЫЙ ВЫХОД

– Первыми профессиональными выступлениями были конкурсы – много и не всегда успешно. Это было хорошей школой, потому что моя профессия – это всегда преодоление, соперничество и полное отсутствие стабильности.

А первым профессиональным признанием стала победа на Международном конкурсе имени Глинки, которую мне присудила мировая звезда Ирина Архипова. Я стала первой и пока единственной певицей, которая привезла победу в Беларусь. После этого события меня заметил выдающийся педагог Дмитрий Вдовин, который предложил принять участие в Молодежной программе Большого театра России.

Это событие стало переломным в моей карьере. На сцене Большого театра России я спела 10 ведущих партий.

Моментов эйфории было много – открытие сезона Метрополитен-опера в опере «Евгений Онегин» в партии Ольги, запись оперы «Риголетто» с Дмитрием Хворостовским, впоследствии выдвинутой на премию «Грэмми», получение Государственной премии Республики Беларусь за создание образа Любки в опере Дмитрия Смольского «Седая легенда»… Но на следующий день после премьер я всегда просыпаюсь с вопросом: а что дальше? И иду работать.

Как по нотам. Глинке суждено было стать основоположником национальной оперы Подробнее

КОРОНА КОРОЛЕВЫ

– Конечно, иногда приходилось делать трудный выбор. Например, когда мне предложили учиться в Москве, сыну было всего 8 месяцев, а дочери - 4 года. Как их оставить? И я очень благодарна мужу и двум бабушкам, которые взяли на себя заботу о детях, позволив мне уехать в Большой театр. Я год жила в поездах, каждые выходные возвращалась в Минск. И это стало большой мотивацией. Я была просто обязана состояться в профессии, чтобы эти наши общие усилия не пошли прахом.

На протяжении пятнадцати лет моей международной карьеры, связанной с отъездами, семья была главной опорой и поддержкой.

– Дома вы тоже солируете?

– Дома я не артистка, не певица и никаких преференций не имею. Прекрасно готовлю, люблю делать ремонты, создавать уют и комфорт. 

– Какие арии пели детям вместо колыбельных?

– Я стараюсь не петь дома, поскольку голосовые нагрузки и без того огромные. Для голоса полезно молчать, но я болтуха и ничего не могу с этим поделать.

Но дети, безусловно, росли «среди музыки» – с младенчества были в театре, наблюдали процесс создания спектаклей, знали всю «кухню».

Балерина Большого театра: "Танцевать на пуантах уже не так больно" Подробнее

– Мы тоже хотим узнать о закулисной жизни оперной дивы.

– Мой день начинается в 7 утра – надо поднять сына в школу и убедиться, что он туда дошел. К счастью, дети уже взрослые, кормят себя сами, так что завтрак не готовлю, ложусь досыпать, если есть время. Потом репетиции, примерки, уроки, встречи с режиссерами, дирижерами…

Во время новой постановки мы живем в театре. Примерка костюмов – мое особое удовольствие. Лучше, конечно, не меняться в размерах, но всякое бывает, костюмы на нас подгоняют. И гораздо приятнее, когда их ушивают, а не наоборот.

Всё красивое, как правило, ужасно неудобное. Моя корона Снежной королевы шикарная, но тяжелая - я должна согнуться в три погибели, чтобы войти в дверной проем.

На одном из последних спектаклей я встала не туда, и мне на голову прилетела сверху тяжелая декорация. Но корона самортизировала, прогнулась и спасла мою голову.

СПЕТЬ БАБУШКУ

– Ваш голос называют бархатным, обволакивающим, темным…

– У меня низкий голос меццо-сопрано. Счастливые соперницы, роковые женщины, коварные соблазнительницы – вот они, мои героини. Конечно, исполнять их партии намного интереснее.

– О чем мечтает хозяйка одного из самых известных в мире голосов?

– Мечтаю о своем международном конкурсе для молодых исполнителей, хочу помогать продвижению и развитию талантов. Мечтаю, чтобы в родном театре поставили для меня оперы «Адриана Лекуврер», «Дон Карлос» и «Вертер». Такие «скромные» мечты.

– Не боитесь момента, когда уже не сможете исполнять ярких красавиц?

– Актриса – призвание, не зависящее от возраста. Голос меццо-сопрано дает долгую творческую жизнь. У нас гораздо более широкое амплуа: мамы, няни, гувернантки, старые графини, цыганки... Когда я спела партию Любови в опере «Мазепа» в Берлине, муж иронично поздравил, что я уже и Мать спела. А я ему ответила, что с радостью спою и бабушку, и прабабушку.

– Если ваша жизнь – опера, то какая?

– Я всегда думала, что похожа на Кармен – понимаю её стремление к свободе, независимости, к покорению мужчин, её безоглядное бесстрашие. А сейчас я думаю, что похожа на Татьяну из «Евгения Онегина». Она прошла путь от романтичной девочки-мечтательницы до зрелой, самодостаточной женщины. И сейчас она в расцвете своей женственности, равнодушна к манипуляциям и способна оценить настоящую любовь и уважение.