Дмитрий Быков: «Новых людей уже много»

Статья по теме

Вячеслав Костиков: Кто играет на страхах народов

Резко поумнеть

- По вашему выражению, страна у нас «сознательно отуплялась последние 20 лет, и теперь она должна собраться и резко поумнеть». А возможно ли резкое «поумнение»?

- Странная вещь - я видел в своей практике, в том числе школьной, только резкие поумнения. Это процесс спонтанный и достаточно быстрый. Невозможно умнеть постепенно, поскольку ум - это ведь не количество информации. Это либо резкое пробуждение интуиции (опыт достиг критического уровня, и вы стали понимать причины вещей), либо внезапное появление мотивации, когда ты вдруг понимаешь, зачем всё. В общем, нужны две вещи: чёткое понимание, что другого исторического шанса не будет (он в самом деле последний - страна слишком истощена физически и духовно), и жажда самоуважения, которая всегда сильнее жажды накопительства.

- А как нам вернуть это самоуважение?

- Я сказал бы не «вернуть», а «переориентировать». Сейчас многие склонны уважать себя за предков, за размеры страны, за историю, за ресурсы - словом, за вещи, в которых нет никакой личной заслуги. А уважать себя надо за то, что сделал из себя лично ты. Воспринимать себя не как данность, а как материал для обработки, как первую ступень для достижения сверхчеловечности (в высшем, конечно, смысле, в философском, а не в фашизоидном). Умберто Эко в «Вечном фашизме» точно определил главную черту фашизоидности: устремлённость к прошлому, ориентация на него. А уважать себя надо за настоящее и будущее. Этот образ будущего у страны сейчас отсутствует - значит, каждый должен для себя строить его сам.

- «Большинство наших граждан получают не за труд, а за способность понравиться тем, у кого есть деньги. Мы не работаем, а выслуживаемся, - утверждаете вы. - Мы все бьёмся не за оплату, а за дотацию; не за прибыль, а за подачку». Почему так сложилось и как это изменить?

- Сложилась такая система потому, что у нас фактически исчезли производство новых ценностей, поиск новых решений, вообще основные занятия, для которых требуется профессионализм. Я считаю профессию гарантией совести: человек способен отвечать за себя и других, когда он что-то умеет. Поменять эту коллизию очень просто: создать класс профессионалов, сломать паразитарную экономику, в которой ориентиром для остальных является не тот, кто лучше всех придумал или произвёл, а тот, кто больше всех потребил. Думаю, жизнь заставит нас сделать это очень скоро: альтернативы нефти ближе, чем кажется, да и резервы этой нефти небесконечны.

Энергия спора

- У вас нет ощущения, что протестное движение растеряло энергию?

- Есть, как мы знаем, разные виды энергии - потенциальная, кинетическая... Есть уличная, протестная, есть энергия общественного диалога и осмысления ситуации. Сейчас идёт широкая общественная дискуссия, на страницы прессы она выплёскивается лишь малой частью: сегодня ведь можно писать только о скандалах, всё содержательное отсеивается либо внутренним цензором, либо внешним. Наша страна, например, сейчас интенсивно осмысливает своё положение. Энергия обсуждения, спора, интеллектуального обмена копится в обществе, и это гарантия, что обновление страны не застанет нас врасплох. Нельзя допустить повторения разных уже опробованных сценариев - украденных революций, захлебнувшихся реформ... К кризису надо подойти с чёткой программой первоочередных действий.

- Согласны с участниками «Квартета И», утверждающими, что «мы всегда выбираем кого-то не того»?

- Проблема в том, что мы всегда не выбираем. Задача народа многие века состоит в уклонении от исторической ответственности и исторической деятельности ради чего-то более важного. Знать бы ещё, ради чего. Попыткам это угадать посвящены мой роман «ЖД» и отчасти новый роман «Сигналы», который я надеюсь закончить в будущем году.

- Историк Ричард Пайпс в книге «Россия при старом режиме» пишет, что Церковь в нашей стране всегда была «служанкой государства». Она, утверждает профессор, «послушней, чем любая другая церковь, отдала себя в распоряжение государства и помогала ему эксплуатировать и подавлять». Согласны с этим?

- Насчёт служанки не согласен. Мне кажется, Церковь и государство тут служат общему идеалу - государству-церкви, о котором писал поздний Достоевский и которое рисовалось Константину Леонтьеву. Это строго иерархическое, абсолютно тоталитарное сообщество, где репрессивная мощь государства служит утверждению догматов глубоко бесчеловечного, строго иерархизированного, антикультурного и антиинтеллектуального лжеучения. От христианства, конечно, это предельно далеко. Этот идеал действительно живёт в сознании большинства российских имперцев, которые хоть что-то читали (идеал остальных - просто крошить зубы направо и налево под лозунгом «бей-
спасай»). К счастью, в РПЦ люди очень разные. И я понимаю, как трудно им оставаться в этой иерархии, где сейчас больше всего боятся нового раскола. Особенно интересен вопрос: как, ценой какого кризиса Церковь будет выходить из своего нынешнего состояния? Об этом боятся думать и говорить вслух, но не вечен же этот период, когда святость отождествляется с лояльностью и безмыслием, а имя Христово упоминается реже других, вполне земных имён!

Где всегда хорошо

- Какие события в общественной жизни нашей страны (со знаком «плюс» и со знаком «минус») вы считаете главными?

- Главное достижение страны - то, что народ в массе своей не готов мириться с ролью всемирного сырьевого придатка с клерикально-ксенофобской идеологией. Что поиск врага остаётся любимым занятием сравнительно небольшой кучки злобных и невежественных маргиналов. Что тяга к самообразованию оказалась сильнее навязанной тенденции к деградации. Но это всё тенденции, а не события. Самым трагическим событием последнего десятилетия я по-прежнему считаю Беслан. Это и масштабный знак уже свершившейся катастрофы, и предвещание многих неадекватных реакций на неё, и первое столь внятное свидетельство, что власть уже давно живёт в собственном мире.

- Можно ли быть счастливым в несовершенной стране?

- Мы как раз очень совершенная страна, если понимать под совершенством стилистическую цельность, последовательность: мы в высшей степени равны себе. Вот только этого равенства уже недостаточно, надо стать лучше себя, поднять планку. Что до возможности быть счастливым, то она больше зависит от тонкого сочетания погоды, музыки и самочувствия, нежели от страны. И слава Богу! Я от любой депрессии лечусь работой: школой (где вокруг тебя молодые и доброжелательные люди, где виден результат твоих усилий), стихами (которые всё-таки пишешь не из собственной головы, а берёшь откуда-то, где всегда хорошо), романами (сочинение фабул развлекает лучше любой компьютерной игры). Кроме того, иной разговор с дочерью или сыном способен резко улучшить моё представление о будущем.

Владимир ПОЛУПАНОВ