Белорусы Москвы: Архитектор двух столиц

Статья по теме

В сети обсуждают... Оптимизацию госаппарата

Юрий Пантелеймонович Григорьев - один из тех редких в наше время интеллигентов старой школы, для которых профессионализм, принципиальность, честь и верность профессии – неприкосновенные ценности. Родился он в Новгородской области, но по праву может считать себя, как он сам говорит, русским белорусом, т.к. жил в Беларуси с раннего детства до института, а затем  30 лет жизни посвятил развитию белорусской столицы, пройдя сложный творческий  путь от начальной ступени в профессии до заместителя председателя Госстроя Республики – главного архитектора города Минска. В этой должности он трудился 13 лет, и в народе это время до сих пор называют «григорианской эпохой». Ведь современный Минск – один из красивейших крупных городов с просторными магистралями, большим водно-зелёным пространством, с удобной и масштабной застройкой и инфраструктурой. Он создавался последовательно и преемственно при активном организационном и творческом руководстве Ю.П.Григорьева.

Последнюю четверть века он является одним из руководителей архитектурно-градостроительного комплекса Москвы, одновременно возглавляя известный в стране научно-исследовательский и проектный институт МНИИТЭП. В то же время он автор многих крупных реализованных проектов.

- Юрий Пантелеймонович, вы почетный гражданин Минска. А интересно, говорите ли вы по-белорусски?

- Я в Белоруссии с 1944 года, когда отца направили на ответственную работу в Западную Белоруссию сразу после ее освобождения от фашистов. Там провел всё детство, закончил белорусскую школу и хорошо знаю белорусский язык. Помню его до сих пор.  Бывая в Минске, где живут и работают мои дети, в других городах республики, встречаясь с руководством, со своими коллегами, учениками, естественно, я ощущаю ностальгию и одновременно гордость за то, что удалось сделать и в моё время, и в последние годы по комплексному развитию столицы и других городов Белоруссии.

Мы, дети войны, были свидетелями возвращения эшелонов с воинами-победителями и людьми, угнанными в фашистское рабство, которые были счастливы от того, что остались живы. А с каким энтузиазмом народ восстанавливал всё до основания разрушенное страшной войной, несмотря на огромные людские потери, трудности и невзгоды первых послевоенных лет! Война и эти годы дали мне закалку на всю жизнь.

- Но высшее образование вы получали в Московском архитектурном институте. Расскажите, как начиналась ваша карьера?

- Поступал я в этот известный и элитный институт еще при Сталине, причем без всякого блата, а получил диплом архитектора широкого профиля в 1956 году. МАРХИ тогда славился очень высоким уровнем образования, и целый ряд знаменитых зодчих, инженеров и художников 6 лет учили  нас сложной синтетической профессии. Учился я как «общежитский плебей», ибо в институте вместе со мной были и дети высокопоставленных деятелей. Мы, иногородние, жили в знаменитом Алексеевском студгородке, который находился напротив ВДНХ, а рядом – общежития ВГИКа и Второго  медицинского института. Жили дружно вместе со студентами из соцстран. Подрабатывали постоянно на ВДНХ как оформители, профессионально набивая руку. Вообще с годами понимаешь, что недооценивали мы свои молодые студенческие годы, можно было сделать больше полезного. По окончании института я по распределению вернулся в Белоруссию в город Минск, где и начал свой трудовой путь.

- Где был построен первый объект по вашему проекту?

- Студенческий городок Белгосуниверситета за рекой. Он и сейчас там. Потом было много других реализованных проектов: студгородок Политехнического института, ряд жилых микрорайонов, Дом литератора, несколько НИИ, аэропорт «Минск-2», отдельные жилые комплексы, памятники и др.  Участвовал во многих конкурсах.

Когда я стал главным архитектором Минска, у меня появились сложные задачи по руководству и координации развития и реконструкции в целом столицы и её пригородной зоны, а это уже другой, тяжелый и ответственный, более масштабный уровень работы. Основными задачами были разработка нового генерального плана города, на котором и сегодня базируются основные направления его развития и обновления, создание водно-зеленого каркаса, архитектуры первой линии метрополитена, развитие индустриального жилого строительства, создание застройки новых ансамблей жилых районов, магистралей, площадей – всего не перечислить. Конечно, без помощи руководства республики и города, без сильной профессиональной команды своих коллег было бы намного труднее. Уже в те годы над задачами успешно трудился большой и талантливый отряд архитекторов и проектировщиков – выпускников разных архитектурных вузов Советского Союза.

- Да, 13 лет на посту главного архитектора столицы – это рекорд. Генплан, принятый в те годы, до сих пор действует как основа градостроительной политики. Как вы воспринимаете результаты своей работы?

- Не знаю... У меня паршивый характер: создавая что-то, я и сам себя мучаю, и своих коллег. Потом хожу, гляжу на своё детище: вот тут надо было не так делать, вот здесь – по-другому… Предела совершенству, конечно, нет, но самокритика необходима. Ведь архитектор дословно в переводе с греческого – главный строитель. Он одновременно должен быть зодчим, инженером, художником, социологом, экономистом и др., так как он автор и «дирижер большого оркестра». За рубежом это одна из самых престижных и высокооплачиваемых профессий. Но без большого практического опыта и знаний различных смежных профессий архитектор не может создать для людей что-либо ценное. Мы же создаем пространство, материальную среду, в которой живут, работают, отдыхают люди. Отвечаем за то, насколько оно будет функционально удобно, рационально и в то же время эстетично. Архитектор должен нести ответственность за все последствия своего творчества перед людьми и временем. К сожалению, сегодня уровень нашей культуры стал отставать от уровня нашего образования. Это сказывается отрицательно и на нашей профессии. Все чаще стали проявляться снобизм и формализм в сочетании с дилетантством.

- А что у Вас получилось в Минске или не получилось? 

- Не мне судить, всё относительно, но главной моей задачей было  не навредить  и не вступить в противоречие с теми достижениями, что были созданы до меня. Я и сегодня преклоняюсь перед зодчими, создавшими в первые послевоенные годы ансамбли, такие как главный проспект столицы  и нанизанные на него основные площади.  Высочайший профессионализм совместного творчества белорусских, московских и ленинградских архитекторов и инженеров, предвосхитивших время, и сегодня является достижением градостроительства на мировом уровне. В мою бытность мы опирались на этот созданный урбанистический каркас, далее комплексно развивая город. Но большой урон облику города был нанесен в хрущевское время борьбы с излишеством, когда запрещалась даже штукатурка фасадов, не говоря уже о других элементах архитектуры. Мы тогда, еще будучи начинающими молодыми архитекторами, понимали, что многое зависит от уровня мышления людей, принимающих такие решения, и были свидетелями этого примитивизма. Что касается спорных отдельных крупных объектов, когда я был на посту главного архитектора, то, помню, какие баталии и конкурсы были в преддверии создания Дворца республики на Центральной площади. Я со своими соавторами размещал его на краю площади так, чтобы он своим белоснежным активным силуэтом держал всю пойму водно-зеленого диаметра вместе с проспектом, ведущим к минскому морю. Машеров П.М. активно поддерживал эту идею, но после его гибели было принято решение, которое реализовано в результате.

- Кстати о реке. Вы ведь всегда уделяли много внимания обводнению, зеленым зонам в городе.

- Да, в Минске я крайне ограничивал любое строительство в пойме реки, в зеленой береговой полосе. В моё время руководством были предприняты колоссальные усилия по созданию крупных водно-зеленых пространств на базе реки Свислочь и её притоков. В этой сложной работе активное участие принимала и большая группа архитекторов и инженеров, и фактически создание водно-зеленого диаметра и такого же кольца, охватывающего основные жилые районы, во многом сегодня способствует улучшению экологии, так необходимой большому городу.

К сожалению, в последние годы появился ряд объектов, нарушивших эти уникальные рекреации. Ведь чем больше город, тем больше должно быть таких зон – парков, водных пространств: они нужны людям, живущим в такой жесткой урбанизации. Кстати, главная ошибка градостроителей Москвы еще в довоенные годы – к  Москве-реке  не подойти, т.к. она в основном отрезана от людей  транспортными магистралями, а её многие притоки закопаны в трубы в погоне за валом квадратных метров застройки, и только в последние десятилетия стали вплотную заниматься реабилитацией природных зон.

- Как Вас приняли в Москве?

- В 1986 году сюда из Минска  меня перевели по предложению руководства Москвы, учитывая мой опыт и определенные результаты работы. Я не хотел: лучше ведь быть первым парнем на деревне, чем вторым – в городе (смеется). Но выбора не было, тогда это было строго. В то же время я понимал, что масштаб работы намного больше и сложнее в столице огромного государства СССР, но и, конечно, почетно и ответственно. Мне нужно было тщательно изучить не только параметры города, хотя я его достаточно хорошо знал, но и понять все те проблемы, которые накопились в застойное время. Я был удивлен многими скороспешными и порой неграмотными градостроительными решениями: где хордовые, чтобы не было уже тогда транспортных проблем в центре, где природные водно-зеленые зоны, как охраняется в центре и других местах историческое наследие и, наконец, в каком застойном состоянии находится массовое жилое строительство на базе индустриального домостроения. Эти проблемы и пути их решения и сегодня во многом актуальны, хотя за прошедшее время в городе много было с нашим участием и пересмотрено, и реализовано как в центре, так и на периферии города.  Командой во главе с руководителем стройкомплекса В.И.Ресиным и главным архитектором  Москвы А.В.Кузьминым были созданы: новый генплан с учетом ликвидации накопившихся проблем,  новое поколение индустриального домостроения для массового строительства, выстроен целый ряд новых крупных жилых районов, каждый из которых равен среднему городу России, появились интересные по своей архитектуре комплексы различного функционального назначения, в т.ч. уникальные, во многом повлиявшие на облик города, и многое другое. Но Москва в эти годы слишком быстро застраивалась, и в связи с этим нередко принимались скороспешные градостроительные решения, перегрузившие городскую среду, особенно при переходе на новую систему экономической и политической жизни. Обострился целый ряд проблем, которые новое руководство города во главе с Собяниным С.С. выявило для первоочередного решения. Поэтому сегодня перед градостроителями Москвы стоят  новые сложные задачи, и их оптимальное решение во многом зависит от уровня квалификации всех участников этого процесса.

- Вы добились признания, народный архитектор России, имеете несколько государственных наград, академик архитектуры, лауреат премии Союзного государства. В Беларуси вы тоже признанный заслуженный архитектор. В Минске вам было намного легче работать, чем в Москве?

- Да.  В Москве я работаю уже 25 лет. Здесь задачи в десятки раз сложнее, и приходится решать труднейшие градостроительные задачи развития и реконструкции огромного мегаполиса. А  в своё время главным архитектором  Минска меня назначил Петр Миронович Машеров. Раньше я был председателем союза архитекторов БССР, и у меня была своя большая творческая мастерская (100 человек) в Минскпроекте. Но П.М. Машеров взял меня в оборот, хотя я сначала категорически отказывался, ведь по натуре я никогда не был чиновником. А высокие должности, с одной стороны, обязывали, а с другой – ограничивали, и к тому же это вызывало зависть отдельных коллег по архитектурному цеху, и на  меня было написано столько грязных анонимок… Кстати,  в это время я был  еще и представителем Белоруссии в Комитете по строительству и градостроительству Европейской экономической комиссии в Женеве. И немало прогрессивных идей, особенно в создании комплексной жилой среды и охраны природы, использовал в Минске с учетом международного опыта, одновременно учась уму-разуму, ибо, если хочешь быть конкурентоспособным, то надо всю жизнь учиться.

- Как вы считаете, нужен ли Минску район небоскребов?

- Надо очень тщательно и всесторонне анализировать и размещать дома различного функционального назначения повышенной этажности. В свое время я разрешал такие акценты ставить только на холмах Минска и крайне ограничивал их применение, т.к. всегда старался преемственно держать в застройке города человеческий масштаб. Но с ростом крупных городов, к сожалению, растет и этажность. Случайно размещенная «высотка» может всё нарушить и вступить в противоречие с окружающей средой.

В заключение хочу сказать, что в Минске накоплен большой опыт градостроительства, так же как и в Москве, но еще раз хочу подчеркнуть, что при развитии и обновлении крупных городов всё должно быть тщательно продумано.

И хотел бы особо отметить, что сотрудничество в области градостроительства между Москвой и Минском необходимо и дальше развивать и укреплять на благо наших столиц.