Вячеслав КОСТИКОВ: Кто работает, тот и живёт

Статья по теме

20 лет без СССР. Писатель Валентин Курбатов - о церкви, Родине и народе

Хозяин заведения вынес нам на улицу запотевшую бутылку белого вина, поставил блюдечко с маслинами. «Если будете обедать, я пойду на кухню», - сказал он. Выходило, что хозяин был ещё и поваром. Решили остаться: любопытно было узнать, за что же обитатели старого дома благодарят Бога. Других посетителей в таверне не было, мы предложили хозяину перекусить с нами, и разговор сложился сам собой. Оказалось, что и вино, и овощи для стола, и оливковое масло - всё с собственного подворья. И хлеб был домашней выпечки. После выпитой бутылочки дошли и до интересующего нас вопроса.

И слава богу...

«А почему мне не благодарить Господа?» - удивился хозяин. И стал рассказывать. Оказалось, что дом, в котором он живёт, стоит на этом месте уже двести с лишним лет. И всё время и домом, и землёй при доме владеет одна семья. У нынешнего хозяина четверо детей. Трое старших уехали в город, а младший с молодой женой живёт с отцом, помогает по хозяйству. Со временем он станет наследником: ему отойдут дом, таверна, сад и небольшая оливковая роща.

Политические бури, которые пролетали над Европой и Италией, никак не затронули маленькое хозяйство. Мало изменился и быт семьи. Разумеется, в доме есть телевизор и Интернет. Есть газ (в баллонах) и магистральная вода. А вот вся мебель - от бабушек и дедов. И менять её никто не собирается.

По «советской» привычке мы полезли в политику. Ходит ли на выборы? За кого голосует? Оказалось, что ни сам Луиджи, ни его сын политикой не интересуются. «А зачем нам она, политика? Землю никто не отнимает. А раз есть собственная земля, то всё остальное зависит только от тебя: будешь работать - будешь и жить». Такая вот простая у хозяина таверны философия. Право открыть придорожную таверну получил ещё его прапрадед, и никто за последние сто лет это право не оспаривал и не оспаривает сейчас. В туристический сезон Луиджи без всяких формальностей и бумаг нанимает на несколько месяцев в помощь соседскую семейную пару. «А как же санинспекция, полиция?» - дожимали мы, памятуя о наших нравах. Оказалось, что, кроме почтальона, в таверну никто из местного «начальства» не заглядывает.

Старые оливы

Больших доходов у Луиджи нет, но налоги и счета за электричество и воду он платит исправно. В гараже две машины: подержанный фургон и «Фиат» с откидной крышей - недавняя покупка для сына.

- Скоро появится ещё один внук, - радуется Луиджи. - Бог даст, будет жить здесь. - И поясняет: - В честь его рождения подсажу к оливковой роще десяток новых деревьев. Хотите посмотреть?

В саду у Луиджи есть оливы, которым перевалило за 200 лет. «Эти деревья помнят моих предков. А новые я сажаю на будущее, для внуков». Оказывается, оливковые деревья начинают плодоносить только через 25-30 лет. Выходит, сажая новые деревца, Луиджи закладывает и работу, и доход, и радость для будущих поколений.

Нас поразило то, что в ходе затянувшегося застолья хозяин таверны ни разу не заговорил о политике. Он был лишён какой бы то ни было агрессии: не ругал ни американцев, ни немцев. И было ясно, что жизнь его семьи зависит только от одного - от его собственности на землю, на оливковый сад, на дом со старыми коваными скрепами. И именно эта собственность и её незыблемость определяют его отношение к жизни, к семье, к будущему. Луиджи хочется, чтобы у живущего вместе с ним сына было много детей.

Их университеты…

У Луиджи нет большого образования. В его просторном доме мы не увидели книг. И едва ли он знает, что значит латинское «jus naturalе». Но в своей каждодневной жизни он опирается именно на «естественное право» - совокупность неотъемлемых принципов и прав, вытекающих из природы человека. Луиджи нравится быть итальянцем, потому что в его стране никто не посягает на его права, никто не учит, по какой истории ему жить, никто не принуждает кого-то любить, а кого-то ненавидеть. У него собственные скрепы с жизнью, со страной, с Богом.

Когда мы познакомились с Луиджи, у нас никто не говорил о скрепах. А сегодня скрепы стали модой. Наверное, кто-то из чиновников уже пишет и диссертацию. Но вот что интересно: у нас говорят исключительно о скрепах духовных, идейных. Словно бы все забыли о том, что однажды мы уже были скованы скрепами. Скрепами коммунизма. Скованы почти до утраты сознания. Что из этого вышло, мы поняли в августе 1991 года, когда казавшиеся нерушимыми скрепы лопнули, как сгнившая верёвка.

* * *

На днях на обочине шоссе на огромном рекламном щите увидел другую надпись: «Слава богу, что я VIP». Вспомнился разговор с Луиджи. И вот о чём подумалось. Многие из проблем, с которыми сталкивается нынешнее общество, связаны с тем, что у нас в течение почти всего ХХ века было отнято (или сильно ограничено) право собственности. Люди не владели ни землёй, ни средствами производства, ни жильём. «Всё вокруг колхозное, всё вокруг моё», - пелось в известной советской песне. А в какой-то период (во времена неистового большевизма 20-х годов) это «колхозное право» хотели распространить даже на детей, предлагая и их подвергнуть обобществлению. Так что скрепы бывают разные. У одних такие, как у Луиджи, а у других - как у рекламного придурка, возомнившего себя «Очень Важной Персоной». Как бы нам снова не ошибиться со скрепами…