Кто от Ленина ушёл? Почему так тяжело прощаться с прошлым

Статья по теме

«Никакого кризиса нет!» Михаил Веллер - о том, когда народ снова будет счастлив

Можем ли мы сегодня сказать, как колобок: я от Маркса ушёл, я от Ленина ушёл, а от тебя, социализм, и подавно уйду.

Если присмотреться

Если посмотреть на витрины магазинов, на туристов, толпами едущих в Турцию и Египет… Если пройтись по нашим рынкам, послушать разговоры о курсе доллара… Если послушать наше радио или почитать газеты, которые (несмотря на все разговоры о цензуре) не слишком церемонятся с самыми высокими авторитетами… Если вспомнить, наконец, какие люди стояли на Мавзолее в годовщины Октябрьской революции, и сравнить их с лицами нынешних вождей… то может создаться впечатление, что советская власть осталась где-то далеко за холмом.

На самом деле это не так. Прошедшие два с лишним десятилетия, действительно, пронеслись быстро, как ураган. Но если присмотреться, то окажется, что ураган снёс лишь самые безобразные строения ушедшей эпохи.

Да, для узкой группы людей, сделавших крупные и средние состояния, и политическая, и бытовая жизнь коренным образом изменилась. Они реально участвуют в политике, реально пожинают плоды богатства и личной свободы. Но чем дальше отъезжаешь от Кремля и Белого дома, тем яснее становится, что основы народной жизни мало поменялись.

Капиталистическая власть так же далека от народа, как и власть коммунистическая. Социологические опросы показывают, что большая часть населения (84 %) считает, что оно не может влиять на политику и на власть. Что неписаное право, которым руководствовалась?советская номенклатура, сменилось на право (если цитировать Ленина) «денежного мешка, подкупа, капитала». Да, в стране исчезли дефицит, номенклатурные пайки и спецраспределители, где высшее начальство удовлетворяло свои социалистические потребности. Да, сузилось «телефонное право», которым пользовалась партийная и советская номенклатура. Но коррупционные схемы дают возможность состоятельным людям решать свои юридические, бытовые и медицинские проблемы при помощи денег, а не гражданских процедур.

Вне системы

Простой же люд всё так же жарится в душных электричках, так же ждёт на остановках редкий автобус, так же мается у чиновничьего окошка, так же ждёт скудной получки. Его, как и раньше, унижают по-советски суровые таможенники и пограничники. Его потчуют пропагандистской баландой о городах-героях, о народе-победителе, о социальной справедливости. А о том, что в главном городе-герое народ-победитель вынужден искать подворотню, чтобы справить малую нужду, власть молчит. Все мы помним, насколько фальшивой была советская система «предоставления бесплатного жилья» и как нужно было лебезить перед начальством, чтобы получить заветный ордер. Сегодня исчезла и эта система. Но, чтобы накопить на квартирку по капиталистической цене, большинству нужно горбатиться и экономить всю жизнь.

В своё время поэт-диссидент А. Галич с надрывом пел о советских заборах и вождях:

Мы поехали за город,

А за городом дожди,

А за городом заборы,

За заборами - вожди.

Власть переменилась. Но заборов стало ещё больше, и они стали ещё выше. И во многих местах старожилам уже не пройти к реке, не войти в лес, не подойти к источнику с ключевой водой. Приватизированы не только заводы, верфи, нефтепромыслы, приватизируется жизненное пространство народа.

Особая страна

В условиях советского тоталитаризма демократы не только говорить, но и мечтать не могли о «капиталистическом рае». Изредка они видели этот рай во время фестивалей зарубежного кино. А избранные могли прикоснуться к нему (да и то под присмотром товарищей из КГБ) во время редких коллективных выездов за границу. Максимум, о чём можно было мечтать (а при Горбачёве уже и говорить), - это о «социализме с человеческим лицом».

Но особенность славян, похоже, состоит в том, что в каком бы столетии они ни жили, общественный уклад (и при царизме, и при коммунизме, и при капитализме) у них всегда получался и получается с каким-то особым (если не сказать - особистским) лицом. Демократам хочется, чтобы наше политическое лицо было просто человеческим. Но правильности европейских линий у нас почему-то никогда не получается. Ни при дедушке Ленине, ни при Брежневе, ни при Горбачёве, ни при нынешнем тандеме. Всегда получается какая-то особая стать.

Патриоты не устают обвинять реформаторов в том, что они хотят насадить у нас западную модель политического счастья. Патриоты напрасно тревожатся. У нас прорастают не голландские тюльпаны, которым дивился ещё Петр I, а типичный политический бурьян.

Все гадают о причинах гражданского неурожая. Но причина одна: у нас и при монархии, и при капитализме, и при социализме основополагающей чертой политического строя был и остаётся приоритет государства над обществом, приоритет властного «хочу» над правом. А следовательно - приоритет чиновника над личностью. Приоритет силовых структур над структурами общественными и правовыми. Стоит ли удивляться, что и через тридцать лет после начала разговоров о «России с европейским лицом» мы продолжаем жить со старой тюремной системой, с изуродованными армией и милицией, с чудовищной коррупцией, с парламентом, в котором «не место для дискуссий». И вот мы уже верим не в депутатов, а в пацанов с синими ведёрками на голове, не в городскую власть, а в буйных защитников Кадашей, не в прокуратуру, а в «приморских партизан», не в свободу прессы, а в вувузелы новых несогласных. А чтобы не умереть от политической скуки, запускаем в небо рекламных ослов на парашюте.