«Чародеи» под цензурой. Фильм по Стругацким выдали за новогоднюю сказку

«У фильма "Чародеи" должно было быть фанта­стическое продолжение, но, к сожалению, пока этот проект положили на полку», — рассказал «АиФ» режиссёр Константин БРОМБЕРГ.

Вицин плакал

Знаменитая сказка «Чародеи» уже более 30 лет каждый год идёт на голубых экранах 31 декабря. И каждый год рейтинг зашкаливает. Мы решили узнать у создателя фильма режиссёра Константина Бромберга, в чём же секрет этой киносказки.

«Всё, что связано с «Чародеями», фантастика, — говорит Константин Леонидович. — На высоком уровне идею приняли в штыки. Ещё бы, кино по запрещённым Стругацким. Тогда и я применил запрещённый приём — мол, снимем новогоднюю сказку. Такую идею не поддержать было сложно, поэтому мы запустились моментально.  

Препятствий на нашем пути было море. Дело в Стругацких. Меня как-то в летнее время вызвали на сборы в военкомат. Я пришёл. Там сидит майор и, не поднимая глаз от бумаг, говорит: «Почему не откликаетесь на телефонные звонки? Вам на сборы пора». Я отвечаю: «Не могу, я кино снимаю». — «А что за кино?» — «Фильм по Стругацким». Он на меня уставился: «Что, правда? Как удалось?» Тут же проникся ко мне и попросил: «Я всё сделаю, чтобы вам помочь, но скажите, у вас случайно книжки Стругацких не найдётся?» Через несколько дней я принёс ему книжку с автографом авторов, а он устроил так, что меня больше не вызывали в военкомат. Вот как в народе почитали Стругацких! Это не могло не раздражать чиновников. Причём самое смешное, что большинство этих чиновников обожали их книги.

Александра Абдулова тоже все обожали и тоже... долго не утверждали на роль Ивана. Съёмки нельзя было задерживать — времени до Нового года было мало, — и два съёмочных дня у нас Ивана играл Александр Проханов.

Про Семёна Фараду рассказывают, что он сам придумал себе роль. Это не совсем так, но эпизоды он додумывал. Как-то предложил: «Я в кадре должен пройти босиком. Давайте я ноги намочу, чтобы следы оставались». Я говорю: «Замечательно». Он намочил ноги и, перед тем как пройти, воскликнул: «Боже, как я вспотел!» Эту фразу ­вырезали — разве мог в советском кино упоминаться Бог!

Но больше всех от цензуры досталось коту Василию. Хотя кот у меня был замечательный: стеснительный, крайне вежливый. Для того чтобы он будто бы произносил слова в кадре, я мазал ему рот сметаной. Вроде вкусный для кота продукт, но он такой фамильярности был не рад. Мазал я самолично, и, когда подходил к нему, он, конечно, на меня смотрел жалобно, как бы умоляя: «Не надо!» Кот начинал облизываться, мы его снимали, а потом накладывали речь.  

С этим котом были отсняты потрясающие эпизоды. Допустим, он увидел на улице кошку, пришёл к Шамаханской, запрыгнул на стол и говорит: «У меня к вам просьба, у меня обычно отпуск в марте, как у всех котов. Нельзя ли мне взять в этот раз отпуск в январе в счёт марта?» После съёмок этого эпизода меня тут же вызвали к начальству: «Вы что, с ума сошли? У нас секса нет. Какой январь в счёт марта?» Был ещё момент: кот подходит к Ивану, когда тот разговаривает с заколдованной Алёной, трётся о его ноги и подначивает: «Ну подойди, ну поцелуй». Иван отказывается: «Не могу, боюсь». На что кот заявляет: «Совершенно утратили естественные инстинкты». Всё это ­вырезали, осталось только два выкрика: «Хам!» и «Ура!» А озвучивал кота Георгий Вицин. Он его называл «коташа». Когда узнал, что «коташу» вырезали, заплакал.

С декорациями тоже возникла проблема. Построить огромный павильон сложно. А где снимать? Я, блуждая по телецентру «Останкино», открыл какую-то деревянную дверь и чуть не упал: передо мной оказалась лестница, идущая в никуда (вернее, на крышу). Об этой лестнице, как оказалось, все давно забыли. Это место было таким необычным, таким загадочным, что я решил: именно там и будет НУИНУ.

Название института НУИНУ появилось, когда критики напустились на Стругацких. У них оно значилось как НИИЧАВО. И вот мы с Аркадием Стругацким пришли на худсовет. Они там спорят, говорят: «Ну придумайте другое название!» Я отвечаю: «Хорошо, раз вы настаиваете, пусть будет НУИНУ». И они уже не могли отказаться от этого, так как, получается, сами подтолкнули к этому слову. Так был создан институт универсальных услуг. Естественно, при этом ни о какой науке речи не могло быть. Критиковать, высмеивать в то время можно было только торговлю».

Светина забыли

«В «Останкино» снимали по ночам, потому что Абдулов одновременно работал в трёх фильмах, — продолжает Константин Бромберг. — Светин тоже был занят, поэтому приходилось подстраиваться под графики актёров. Хотя Светину ассистенты неожиданным образом отом­стили. В Одессе мы делали комбинированные съёмки: Михаил Светин должен был прыгать, летать. В один из дней его подвесили на ремнях под потолок, и все ушли обедать. Я совершенно случайно зашёл в павильон, смотрю — под потолком висит Светин и плачет.

А в Суздале на ночных съёмках мы буквально нос к носу столкнулись с НЛО. Работали над комбинированным кадром с оператором Костей Опрятиным, который ещё снял картину «Пиросмани». Абдулов должен был вылететь на снег и смотреть на необычные номера машин. На улице в этот момент было темно. Вдруг откуда ни возьмись полился яркий свет. Посмотрели наверх, и глаза на лоб полезли — над нами висит чётко очерченный неопознанный летающий объект. Пока Костя поднимал к нему камеру, он исчез. Зафиксировать на плёнке нашу встречу с НЛО мы не успели.

Мистики хватило даже во время первого просмотра. Стругацкие были не в восторге от всех экранизаций своих книг. Я их могу понять, потому что они, по сути, создавали совершенно отличную от существовавшей тогда литературу. Вторжение в их мир было болезненно. Но после первого просмотра «Чародеев» Аркадий мне признался: «Ты знаешь, картина обладает специфическим эффектом. У меня страшно болела голова. Но теперь она прошла».

Когда Аркадия уже не стало, мы с Борисом Стругацким задумали сделать продолжение «Чародеев». Но люди, которые хотели дать деньги на фильм, передумали.

А сюжет «Чародеев»-2 был очень забавный. Действие происходило где-то в середине 1990-х. Институт НУИНУ стали атаковать ребята, желавшие срочно получить волшебную палочку, чтобы с ней войти в бизнес. Всем это так надоело, что в один прекрасный день НУИНУ исчез для внешнего мира. Но он полностью сохранился в себе, и в нём по-прежнему работали законы советской власти. Но у Алёны с Иваном уже была счастливая семья, росла дочка, сильнейшая волшебница, поэтому Алёне во что бы то ни стало нужно было во внешний мир, к любимым... К сожалению, новые приключения «Чародеев» пока заморожены, но я бы не отказался снова заняться этим проектом".

Валентина Оберемко