Марина Александрова: ради роли Екатерины II я была готова на любые жертвы

Кофе в сарафане

- Марина, готовясь к съёмкам второго сезона сериала, вы продолжали изучать историческую литературу о вашей героине, тот исторический период, в котором она жила, или всё, что было интересно о Екатерине II, прочитали накануне съёмок первого сезона, а в этот раз опирались на сценарий?

- Это такая «заразная» история - персонаж такого масштаба, что ты увлекаешься настолько, что уже не можешь остановиться. Конечно, я продолжала копаться в литературе, узнавала факты, которые поражали, удивляли, восхищали, а порой ужасали. Но историю пишут победители. Разобраться, как и что было на самом деле, довольно сложно. Даже события десятилетней давности одни описывают в одном ключе, другие - в совершенно ином.

Но в случае с Екатериной II неоспоримым остаётся факт, что она во многом изменила судьбу России, изменила вектор её развития. Это касается даже каких-то кажущихся сегодня элементарными бытовых вещей. Например, все знают, что картофель в Россию завёз Пётр I. Но он разводил его у себя в огороде, а Екатерина заставила сажать по всей стране. Она ещё и жизнью была готова рисковать - первой в России велела сделать ей прививку от оспы, тем самым показав пример всем остальным и остановив эпидемию. Я бы назвала это не просто смелым, а героическим поступком.

- И как ощущения - вам удалось до конца понять, оправдать свою героиню?

- Не думаю, что это возможно. Мы и сами себя-то не до конца знаем и понимаем. Что уж тут говорить о таких фигурах. Как говорил Пётр Вяземский:  «Русский человек силился сделать из нас немцев, а немка хотела сделать нас русскими». Я прочитала, например, что Екатерина очень любила наряжаться в русские народные сарафаны. Казалось бы - зачем? Наверное, в том числе через такие вещи она в своём исконно немецком менталитете пыталась найти русскую природу, постичь загадочную русскую душу. Возможно, в итоге она и стала более русской, чем многие из тех, кто родился в России. При этом она водила дружбу с Вольтером, по её приглашению приезжал Дидро. Она вставала в 5-6 утра, пила много кофе и очень много курила, чего мы в сериале не показываем (смеётся). 

У нас не было задачи скрупулёзно выстроить исторический образ, создать этакую фигуру из Музея мадам Тюссо. Актёру важно оживить персонаж чувствами, страстями, в том числе и своими. После просмотра первого сезона, кстати, многие близкие подруги сказали, что в этой роли очень много меня. Поэтому во второй части я тоже пыталась найти, разбудить в себе это желание власти!  (Смеётся.)

«Корона давит на сердце»

- Российский зритель в отличие от американского и европейского очень любит искать неточности в историческом кино, которое на Западе принято без претензий называть «костюмированные драмы». Как бы вы это объяснили?

- Говорят, что, по статистике, мы более читающая нация, чем остальные. Не знаю, кто уж эту статистику подсчитывал и насколько она достоверна, но это предположение тоже исключать нельзя. Кроме того, у нас повышенный интерес к истории в принципе, поскольку она богата. Там есть в чём покопаться.

Вот этот культурный код и любовь к истории, пожалуй, и заставляют зрителей относиться более придирчиво к экранизации классики, к историческому кино. А ещё мы не умеем отпускать свои эмоции. Нам всё время хочется найти подковырку, хочется кого-то прижучить (смеётся). Но критиковать гораздо легче, чем хвалить. Кстати, Екатерина II как раз говорила о том, что хвалить надо громко, а ругать - тихо.

- Может, эти придирки связаны ещё и с тем, что мы не можем окончательно разобраться, как оценить своё прошлое?

- Верно. Но что ещё важнее - мы никак не можем научиться относиться к нему просто с уважением. Взять хотя бы советский период. Да, в нём было много и хорошего, и плохого. Но это не повод сносить памятники, менять названия улиц и бесконечно спорить до хрипоты, кто прав, кто виноват.
К тому же мы никак не определимся, монархическая мы страна, советская или какая-то иная. В этом наша проблема. Мы до сих пор находимся в каком-то переходном периоде. Но это нормально. Ещё не сменилось достаточно поколений, чтобы пришло понимание, куда мы идём, в какой стране хотим жить.

- Помимо Екатерины II у нас была целая плеяда женщин, руководивших государством, выступавших, по сути, и в роли военачальников. Вы выросли в семье военного. На основе личного и актёрского опыта можете подтвердить или опровергнуть, что нет женских и мужских профессий?

- (Задумывается.) Однажды о нелёгком бремени королевской власти Мария-Антуанетта сказала: «Если страной правит король, то корона давит на голову, а если королева - корона давит на сердце». Так или иначе, но Бог создал мужчину и женщину разными, с разными подходами к жизни. И порой женский подход более правильный, чем мужской. Но мужчинам это очень трудно принять (смеётся).

- Ради роли Екатерины вы поправились на 10 кг. Российским актрисам такой подход совершенно несвойственен. Не могли обойтись гримом, костюмами? Зачем такие жертвы?

- Затем, что этот персонаж подобных жертв стоил. Получить такую роль в свою фильмо­графию - настоящий подарок судьбы. Я долгое время прожила в Санкт-Петербурге и всегда ощущала значимость, ауру Екатерины в этом городе. Но, будучи маленькой девочкой, я даже представить не могла, что когда-то мне выпадет счастье воплотить этот образ на экране. Как говорил Шекспир: «Идеальный театр - это 12 актёров, из которых 9 - это мужчины». То есть ярких женских ролей в мировой драматургии в принципе немного. А тут мне достаётся мужская роль, но в женском обличье. Случай уникальный. Поэтому я не раздумывала над тем, нужно ли наедать килограммы для воплощения образа.

Бедная или шальная? Юлия Снигирь - о жизни в «шкуре» Екатерины Великой Подробнее

- У вас двое маленьких детей. Во время напряжённого съёмочного периода они были с вами?

- Так получилось, что во время съёмок первого сезона старшему сыну было два месяца, во время съёмок второго столько же было дочке. Поскольку в этом возрасте у малышей есть определённые физиологические потребности (я сейчас про кормление в первую очередь говорю), то я старалась, чтобы они находились рядом со съёмочной площадкой. Но вообще я хотела бы оградить их от всей этой кинематографической жизни.

- Почему?

- Потому что они должны искать свой путь, слушать своё сердце. Конечно, если в сознательном возрасте они захотят посмотреть, где и как я работаю, запрещать не стану. Возможно, даже пройдут какую-то актёрскую практику. Но я не уверена, что династия в профессии - это так уж хорошо. Дети продолжают дело родителей зачастую лишь потому, что другой жизни, других профессий близко не видели, не знали.

Сергей ГРАЧЁВ