«Так одинока женщина!» Кого на самом деле любила Зыкина?

Создатели сериала утверждают, что они старались максимально приблизиться к биографии и тем реалиям, которые окружали Зыкину. Однако близкие и друзья певицы считают, что уж слишком много внимания уделено истории с бриллиантами.

Хватит бриллиантов!

«Людям прежде всего интересна Людмила Зыкина, её творчество, - уверен друг певицы Юлиан. - Мне самому, например, интересно послушать песни в исполнении Людмилы Георгиевны, а не прочитать про то, какие серьги она носила. Разговоры про драгоценности, квартиры, наследников всем порядком поднадоели. Это же уже невозможно слышать! Ведь это всё становилось неважно, когда она начинала петь. Она сама к своим «камешкам», кстати, всегда относилась с юмором, несерьёзно. Зыкину вообще, мне кажется, очень сложно сыграть, достойно изобразить её мало кто сможет. Ведь такой женщины в нашей стране нет и не будет больше. Она единст­венная и неповторимая».

Не успели!

Подруга Людмилы Зыкиной поэтесса Карина Филиппова-Диодорова считает, что разговоры про наследст­во Зыкиной давно пора закончить: «Мы с Люсей дружили 30 лет, и даже после смерти она мне постоянно напоминает о себе. Я, к примеру, сейчас нахожусь в её инвалидной коляске. Мне тоже через 2 месяца исполнится 80 лет, меня так же, как и Люсю, преследует диабет, я почти не вижу. Верушка Сотникова, которая играет Люсю в возрасте, - однокурсница моей дочери, поэтому ничего плохого сказать про неё не могу. Но для меня горестно и обидно то, что половину этого фильма посвятили побрякушкам, ведь можно было вместо этого раскрыть полностью величие главного бриллианта, которым всегда являлась Людмила Зыкина.

Кадр из сериала «Людмила». Фото предоставлено пресс-службой телеканала «Россия»

Счастливее нашей дружбы, творчества, радости трудно придумать. Я написала стихи про Люсю, чтобы рассказать о ней, о нашей дружбе: «Как рассказать о солнце? Просто оно греет. Как рассказать о море? Просто не хватит взгляда. Как рассказать о ветре, что горе моё развеял? Что о тебе скажу я? Просто ты рядом». Когда я их прочла, Люся чуть не расплакалась. Я спросила: «Ты что?» Она всегда говорила, когда её пытались спросить, как дела: «Всё прекрасно». А тут махнула рукой, и я поняла, насколько она одинока. Вдруг она запела мою песню: «Ну что тебе сказать, любимый мой? Я не с тобой, со сценой я обвенчана. Она виной, победой и бедой тому, что вновь так одинока женщина. Опять одна, но не моя вина, я просто к сцене приговорена».

Люся и сама мне не раз говорила: «У меня было 4 мужа, но любви такой сильной, настоящей не было между нами…» Я как-то спросила: «Люська, да ладно. Но в жизни любовь-то была?» Она улыбнулась: «Была…» Я не удержалась: «Ой, расскажи». И она мне рассказала (не могу называть фамилию этого человека, он занимал высокую должность): «Ты знаешь, он был необыкновенный. Весной обсыпал меня черешней с ног до головы. А зимой, когда я болела и лежала в Кремлёвке, он позвонил и быстро сказал: «Еду». Я, набросив на халат шубку, выбежала к нему навстречу.

Он бросил меня в снег и так целовал, что снег растаял под нами. Я говорю: «А как же вы расстались, почему не поженились?» Люся вздохнула: «Он был женат, а я никогда не вмешиваюсь в чужие семьи». Поэтому в жизни Зыкиной всё-таки была любовь прекрасная, сумасшедшая. Я написала об этом романс:«Я о тебе и помню, и пою. Ах, если бы предчувст­вовать заранее, когда в судьбу мятежную мою, ворвёшься ты верхом на урагане. Я знаю, ты меня давно не ждёшь, бег времени обратно не бывает, но ласковых черешен летний дождь всё время о тебе напоминает».

Люся говорила: «Каринка, сейчас я Пахмутовой дам слова, она мне напишет музыку». Но не успели сделать песню о Люсиной любви. Возможно, она не хотела тревожить своё и чужое сердце.

Автор: Валентина Оберемко