1304

Мат ты мне или не мат? Почему нецензурная лексика стала кодом новой эпохи

Три «смертных» греха.
Три «смертных» греха. / Руслан Кривобок / РИА Новости

Вокруг русского мата много споров: одни говорят, что он уродует язык, другие считают мат чуть ли не нашим культурным достоянием.

Тема нецензурной лексики обросла множеством мифов: например, есть мнение, что матерные слова — это обрывки древних заклинаний, в которых зашифрованы тайные смыслы или послания предков. Немало сторонников у версии о том, что мат нам достался от наших завоевателей во время монголо-татарского нашествия.

«АиФ решил разобраться в этой теме вместе с доктором филологических наук, проректором по науке Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина Михаилом Осадчим.

Хвост, хвоя, хворост...

Владимир Кожемякин, «АиФ»: Михаил, многие считают русский мат каким-то уникальным явлением: дескать, в других языках такого нет. Это так?

Михаил Осадчий: Это совсем не так. Брань как вид коммуникации известна по всех культурах, а если люди бранятся, то разумно предположить, что они используют при этом какие-то обидные слова, которые не употребляют при мирном общении. Во всех языках есть слова табуированные, то есть запрещенные. Как правило, они по своему значению связаны с телесным низом — экскрементами, половыми органами и сексом.

По одной из версий, матерные слова стали запретными из-за того, что по мере укоренения в нашем обществе христианской морали становилась таковой тема секса и телесности. Иными словами, если бы мы и по сей день были язычниками, то был бы шанс остаться без мата, по крайней мере в том виде, в каком мы его сегодня имеем. Аналогичная ситуация в исламе и иудаизме, где тема секса и телесности также под запретом. То есть получается, что в каком-то смысле мат обязан своим появлением современным крупным религиям, вернее тем нормам морали, которые пришли в наше общество через эти вероучения. Парадоксальный вывод, правда?

— Да уж, как сейчас говорят, «разрыв шаблонов»...

— Переход матерных слов в разряд запретных происходил постепенно. Изначально матерные слова, вернее их корни, были вполне мирным явлением и по своему значению никак не связывались с темой секса. Например, наше самое известное слово из трех букв имеет в современном языке родственников: это слова хвост, хвоя, хворост. Все они восходят к очень древнему корню, который обозначал отросток и все, что с ним ассоциировалось. Собственно, мужской половой орган и сегодня многие бы в шутку назвали отростком или хвостом. Именно по такой логике и возникло слово из трех букв.

Пошли дальше. Матерное слово, обозначающее гулящую женщину, тоже имеет в современном языке родственников: слово заблуждаться, блуждать. Есть и совсем близкое слово, я бы сказал, почти сестра-двойняшка, — слово блудница. Оно имеет совершенно то же значение, что и матерное слово, содержит тот же корень, но при этом не просто не относится к числу неприличных слов, а даже напротив — считается стилистически возвышенным. Сравните: проститутка и блудница — по смыслу одинаково, но как звучит!

Слово, обозначающее женский половой орган, имеет родственников в других славянских языках.

Осознание того, что мат — это нечто плохое и недопустимое в приличном обществе, приходит к нам в 18 в., когда в моду входят галантность, хорошие манеры.

— То есть получается, что мат — это никакое не наследие монголо-татарского нашествия?

— Абсолютно точно. Все эти слова очень древние и были в нашем языке и его языках-предках очень давно. Просто они не сразу стали матом, то есть бранными, запретными, непечатными словами. Это очень небыстрый переход. И нам с вами даже повезло быть свидетелями такого процесса.

До 1917 г. в русском алфавите была буква, которая называлась хер, теперь мы называем ее ха. Естественно, пока это слово было официальным названием буквы, никто его матерным не считал. Это было совершенно приличное слово, но у него имелась одна особенность: оно служило эвфемизмом матерного слова из трех букв, с которым созвучно. Эвфемизм — это когда мы вместо одного слова, которое не хотим произносить, используем другое. Точно так же мы сегодня используем слово блин.

После реформы орфографии у слова хер забрали его основное значение, и слово осталось со своим вторым значением наедине, постепенно сращиваясь в сознании говорящих с тем самым словом из трех букв, которое раньше заменяло. Примерно лет через 70 все забыли про то, что когда-то слово хер было приличным. Хотя и сегодня в русском языке есть его нематерный родственник — слово похерить, которое имеет значение «перечеркнуть крест на крест, то есть в форме буквы хер».

— Выходит, что в полку матерных слов прибыло? Их становится все больше?

— Да, прибыло прямо на наших с вами глазах. Добавился еще один корень: теперь их уже пять. Интересно вот что: русские матерные корни обладают феноменальной способностью соединяться с огромным числом суффиксов и приставок, с помощью которых можно образовать феноменальное количество слов. Есть даже старый анекдот, который описывает процесс работы строителей на стройке с помощью слов, образованных от одного корня из трех букв. Очень смешно и все понятно.

Такое свойство матерных корней обусловлено их смысловой деградацией: постепенно они утрачивают какое-либо конкретное значение. Например, слово из трех букв может обозначать не только мужской половой орган, но и человека мужского пола или выражать смысл «нет». Слово, обозначающее женский половой орган, также может обозначать женщину, служить междометием, выражать смысл «полный крах» и много чего еще. То есть постепенно матерные корни стали все больше служить указанием не на конкретный предмет, орган или еще что-то, а на эмоцию. Причем не всегда эта эмоция отрицательная: очень часто с помощью матерного слова можно похвалить, выразить восхищение или радость. Кстати, эта функция у матерных корней очень древняя. На Руси во время свадебных обрядов молодоженам было принято петь матерные частушки — люди верили, что это отвадит злых духов.

Мат — ключ к успеху?

— Сегодня с матом активно борются, но как-то пока без результатов. Почему он так стоек? Он для чего-то нужен людям, если его не получается выкорчевать из нашей речи?

— Сложный вопрос. В 18 в. уже начали бороться с матом, вернее, избегать в светской речи. В 19 в. мат уже точно воспринимался как нечто низкое, но молодежи он всегда был интересен, как и все запретное. У Пушкина очень много матерных стишков, почитайте.

Я думаю, что современная популярность мата во многом обусловлена одним эпохальным событием в нашей истории — революцией 1917 г., когда «кто был ничем, тот стал всем». Революцию делали образованные люди, говорившие на прекрасном литературном языке (Ленин, Каменев, Зиновьев, Луначарский, Бухарин), но фактически на местах эту власть получили маргиналы, шариковы (вспомните «Собачье сердце»), которые говорили исключительно на языке площадном и другого не слышали.

В этот трагический для нашей культуры период было опасно говорить на литературном языке, который воспринимался как признак «господ». Среди представителей власти стало модно кичиться своей народностью, быть «от сохи», и чем дальше от столиц, тем это было заметнее. В результате мат стал культурным кодом новой эпохи, ключом к успеху, социальным лифтам. Это очень прочно засело в наших мозгах.

— Но ведь сегодня уже не та ситуация, хорошее образование и литературный язык снова в моде. Значит, и мат будет со временем уходить?

— Сомневаюсь. Один фактор ушел, появился другой — интернет. С приходом в нашу жизнь электронной коммуникации произошел очень важный культурный слом. Раньше мы четко делили устную и письменную коммуникацию, знали, какое слово может быть использовано в письменном тексте, а какое нет. Мат функционировал в устной речи, на письме его никто не использовал. С развитием систем быстрого обмена сообщениями мы постепенно стали писать так, как говорим, включая, конечно, мат. Он стал печатным и привычным нашему глазу в письменной форме. Цифровизация существенно расширила зону функционирования мата. Поэтому и популярность его сейчас на пике.

Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно