Сергей Михалков: «Жизнь человека состоит из цепи случайностей»

Однажды на пресс-конференции в Италии известного литератора Сергея Михалкова спросили: «Почему вы, известный при Сталине человек, уцелели? Почему Давид Кугультинов (калмыцкий советский поэт. – Прим.) был репрессирован, а вы – нет?» Он ответил: «Даже самые злостные браконьеры не могут отстрелять всех птиц».

Позже Михалков вспоминал, что, в отличие от судеб других литераторов, его жизнь действительно складывалась благополучно, хотя каждый тогда ходил по острию ножа. «Теперь мы знаем, что неприкасаемых во времена культа личности не могло быть, - рассказывал литератор. - Многие выдающиеся полководцы, государственные и партийные деятели, крупнейшие хозяйственники, видные деятели культуры безвинно пострадали в тюрьмах и лагерях. Мне кажется, что жизнь человека состоит из цепи случайностей. Оглядываясь с высоты своих лет на прошлое, перебирая в памяти события своей жизни на глазах у людей, жизни, вобравшей все перипетии нашей эпохи, я всерьез думаю о банальной вещи – о его величестве случае.

Ему было 84 года, ей — 36... Последняя любовь Сергея Михалкова Подробнее

Мой отец, выходец из дворянской семьи, один из основоположников советского промышленного птицеводства, автор многих работ по этой отрасли, умер в 1932 году, не успев принять кафедру профессора в Воронежском сельскохозяйственном институте. Умер он в городе Георгиевске от воспаления легких, ему было 46 лет. Я к тому времени уже два года жил в Москве, работал на ткацко-отделочной фабрике разнорабочим. Потом уехал в геологоразведочную экспедицию в Восточный Казахстан. Писал стихи. Семья наша пока продолжала жить в Георгиевске, жила чрезвычайно скромно. На меня легла забота о матери и двух младших братьях. Они перебрались в Москву и устроились «на птичьих правах»: все мы разбрелись по родственникам и знакомым.

Но кто знает, как повернулась бы моя судьба, если бы отец был жив? Смог бы он с его происхождением, знанием иностранных языков, с его научным трудом под названием «Почему в Америке куры хорошо несутся», с его дружескими связями не стать «врагом народа»? Маловероятно. А значит, и я не стал бы писателем и вряд ли давал бы сегодня это интервью. Более того, уже начинающим писателем я дружил с Михаилом Герасимовым, Борисом Корниловым, Павлом Васильевым, Ярославом Смеляковым, которых постигла тяжелая участь. Мне, видимо, везло».