Секреты кремлёвской охоты: как отдыхало высшее руководство СССР

В уникальный труд, подготовленный Федеральной службой охраны и вышедший крайне ограниченным тиражом, вошли истории участников и очевидцев исторических событий, арх­ивные документы и фотографии из частных коллекций, не готовые пока «открыться» для широкой публики. Но часть охотничьих историй национального парка «Завидово» уже сегодня может рассказать«АиФ».

Сталин против Ленина

При Романовых охота на Руси стала превращаться в изысканное развлечение для знати. В империи охрана лесов и их ресурсов была поставлена на широкую ногу: существовал Лесной департамент, стража и т. д. Да и большевики первые законы о защите лесов начали принимать, ещё когда шла Гражданская война...

Заядлым охотником был Ленин - часто отправлялся в подмосковные леса, в том числе в завидовские. Сюда же зачастили на охоту и военные. Московский военный округ выстроил в окрестностях одной из местных деревень деревянный особняк - охотстанцию - питомник для собак, стрелковый стенд. После войны в качестве одной из сторожек, по воспоминаниям егерей, использовали... подбитый немецкий бронетранспортёр. Но само хозяйство, как выбили немцев, поначалу больше занималось коровами и картошкой.


Картина А.  Моравова «Ленин на охоте». Фото предоставлено РИА Новости

Крест на охотничьей истории этих мест, которая начала возрождаться вскоре после войны, чуть не поставил в 1951 году Сталин. Сам вождь никогда настоящим охотником не был. А тут ещё жалобы военных, что простых офицеров не пускают поохотиться. Как вспоминал генерал-лейтенант КГБ Николай Леонов, ходили слухи: в Завидове устраивал оргии сын Сталина Василий. Следующий глава СССР и заядлый охотник Никита Хрущёв об этом вспоминал так: «К охоте Сталин относился по-всякому: иной раз и сам порывался поехать, а иной раз резко высказывался против... Да, он сам не ездил на охоту, но сплошь и рядом тратил время впустую больше, чем кто-либо другой... Понапрасну за столом, с вином, при бесконечных обедах и ужинах. Порою он нелестно отзывался даже о Ленине в связи с охотой…»

Однако дичь из охотхозяйств Всеармейского военно-охотничьего общества на сталинский стол поставлялась исправно: бекасы, дупеля, водяные курочки и чирки-трескунки. Завидовские леса после ухода егерей стали вотчиной браконьеров, которые почти выбили здесь всего крупного зверя.

«Как это - промазал?»

Особый статус территории вернули почти сразу после смерти Сталина, в 1953 году. Более того, Хрущёв, который начал наведываться в Завидово ещё до войны, превратил завидовскую охоту не просто в регулярное времяпрепровождение для членов Политбюро и генералов, но и в способ развлечения высоких иностранных гостей.

«В отличие от остальных членов «охотничьей команды», - вспоминал Анатолий ХОХЛОВ, старший охотовед хозяйства тех лет, - он (Хрущёв. - Ред.) был настоящий охотник - «правдашный». К тому же Хрущёв отлично стрелял. Возможно, поэтому он больше всего любил утиную охоту, где можно было всласть пострелять. Никите Сергеевичу не особенно нравилось, когда кто-то «перестреливал» его... Подгорный, уточнив, сколько уток «снял» Хрущёв, значительно снижал свои результаты и, скромно опуская глаза, изрекал: «Мазал, Никита Сергеевич... Такой уж я охотник».

Единственным человеком в хрущёвской компании, который осмеливался выезжать на зорю раньше «хозяина», был Дмитрий Степанович Полянский (Председатель Совета министров РСФСР. - Ред.). Но был среди частых гостей Завидова и ещё один увлечённый охотник - член Президиума ЦК КПСС Алексей Кириченко. Об одной из драматических историй, в которой столкнулись Кириченко и Хрущёв, вспоминал сын Первого секретаря Сергей: «…В тот загон на отца выскочил кабан. Он бежал, подставляя отцу левый бок. Отец прицелился и выстрелил жаканом - заряжаемой в гладкоствольное ружьё свинцовой пулей. Кабан на мгновение присел... но не упал, а, шатаясь, продолжал бежать. И тут по нему выпалил Кириченко.

Никита Хрущев на отдыхе. 1960 г. Фото В.Лебедева РИА Новости

«Как это - промазал?» - возмутился отец (на слова Кириченко. - Ред.). Отец гордился своей меткостью, и обидное слово «промазал» задело его за живое. «Судьёй» выбрали маршала Гречко. Отец шутливо запротестовал - сын Кириченко женат на дочери Гречко. Но маршал поклялся судить беспристрастно... Гречко с заговорщицким видом вытащил из кармана кусочек свинца и торжественно провозгласил: «Он принадлежит Олексе!», то есть Кириченко. «Что я говорил? - заулыбался Кириченко и добавил: - Я же говорил, вы промазали». Отец насупился и уставился в тарелку. Гречко держал паузу: «Но убил кабана другой жакан... Смерть наступила от выстрела Никиты Сергеевича, и он, согласно обычаю, награждается еловой веточкой». Отец стрелял сбоку, а Кириченко - почти в лоб, его жакан прошёл между лопаток и, не задев сердца, застрял в теле. Боковой выстрел поразил кабана в ухо и вышел в глаз.

За столом к лысой голове отца веточку пристроить не удалось, Гречко положил её сбоку от его тарелки. Теперь уже победно улыбался отец, а Кириченко обиженно засопел. «Пошли вы все к дьяволу, подхалимы проклятые!» - вдруг закричал он, выскочил из-за стола и ринулся к двери. Потом извинялся».

Финские красные шапочки

Зато полной противоположностью заядлым стрелкам был зампред Совета министров СССР Анастас Микоян. В Завидово он приезжал редко, при посещении хозяйства иностранными гостями. В этом случае в Завидове чаще проводили именно загонную охоту: охотники становятся в линию через 15-20 метров на номера - вдоль лесного квартала размером примерно километр на километр, а егеря с криками выгоняют на них зверя.

Владимир Черкасов, сын Ильи Ивановича Черкасова, руководителя хозяйства тех лет, вспоминает такую историю: «Однажды отец после окончания загона, снимая стрелков с номеров, не обнаружил на своём номере Микояна. Следы на снегу вели в лес перпендикулярно стрелковой линии... Волосы на голове отца поднялись дыбом вместе с шапкой. Оказалось, что охранник члена Политбюро посчитал: если пройти вперёд, то будет лучше обзор. Охотник, таким образом, оказался в секторе обстрела соседних номеров. Разгневанный отец, отозвав в сторону сотрудника охраны, во всех доступных выражениях объяснил ему, что услужливый дурак опаснее врага».

Кстати, с примером «обеспечения техники безопасности» на охоте связан ещё один забавный эпизод. В декабре ­1963 г.­ Хрущёв привёз в Завидово президента Финляндии Урхо Калева Кекконена. Финн знал толк в охоте. Старший охотовед Хохлов вспоминает: «Финские гости удивили советское руководство и особенно завидовских егерей тем, что президент, посол и сопровождающие их лица, когда их ставили на номера, надели яркие (красного, жёлтого и оранжевого цветов) спортивные шапочки и интересовались у нас, где тут стрелковая вышка, на которую нужно вставать. Вышки нужны, чтобы пуля летела сверху вниз. Таковы требования в Финляндии». Хрущёв в ответ распорядился: «Учитесь, главные охотники, ясно?»

Стоит ли говорить, что в хозяйстве вскоре появились вышки? А вот цветнтые шапочки членам политбюро предлагать всё же не стали...

Партизаны в лесу!

Однако первыми зарубежными гостями Завидовского охотхозяйства - в декабре 1962  г.­ - стали члены делегации Югославии во главе с маршалом Иосипом Броз Тито. По воспоминаниям ветеранов - сотрудников хозяйства тех лет, весь коллектив подняли буквально «на дыбы».

Иосип Броз Тито и Никита Хрущев. 1960 г. Фото В.Лебедева, РИА Новости

«Привязать» дикое животное к конкретному месту невозможно, егерям приходится много работать при организации загона, проявляя наблюдательность, и годами набирать опыт изучения повадок зверей. Вспоминая ту охоту, Анатолий Хохлов рассказывал, что Хрущёв после первого дня похвалил гостей: «Стреляете вы, товарищи юго­славы, хорошо». - «А что, зря мы столько времени ходили в партизанах?» - сразу же отозвался Тито. Но зверь всё время уходил от самого Тито в сторону, да и глаз у пожилого маршала был уже не тот.  Хрущёв спрашивал у Черкасова: «Ну, подполковник, как? Сможем это сделать?» Тот, сжавшись, отвечал: «Будем стараться, Никита Сергеевич!» Перед одним из последних загонов уже Брежнев (в то времяПредседатель Президиума Верховного Совета) с угрозой сказал: «Ну, подполковник, кому-то не сносить головы, пардон, погон, если и этот загон будет пустым». Так и вышло: Тито так и не смог никого добыть, а Черкасова скоро отправили на пенсию.

Леонид Ильич Брежнев на охоте. 1955 г. Фото РИА Новости

В апреле - мае 1963 г. в Советском Союзе впервые с официальным визитом находился премьер-министр Революционного правительства Кубы Фидель Кастро. Завидово снова стояло «на ушах». На этот раз готовили утиную охоту. В хозяйстве содержали в специальном питомнике (утятнике) несколько десятков крякв, которые готовились для использования в качестве подсадных. Анатолий Хохлов вспоминает: «Одну из них я взял домой и поместил на две недели в тёмный сарай. Наши егеря знали, что весной подсадная утка иногда отказывается работать. Погода прекрасная, селезни подлетают, но она молчит и даже пытается куда-нибудь спрятаться... И если все остальные подсадные утки вдруг замолчат, то эта птица будет кричать от радости, что увидела наконец белый свет».

Но в последний момент начальник хозяйства реквизировал эту подсадную для самого Хрущёва. Впрочем, это можно было бы и предугадать.  «Уже несколько лет товарищи по работе в партийном и государ­ственном аппаратах и по совместным охотам, не говоря уже о нас - егерях, «пели» Никите Сергеевичу о его отличных качествах человека и охотника при любых, даже незначительных случаях», - поясняет и сам Хохлов. На загонной охоте Хрущёва традиционно ставили на самый верный номер - вне зависимости от того, кто у него был в гостях...

Тем временем по пути к шалашу Фидель Кастро с интересом смотрел из лодки по сторонам, курил очередную сигару и, показывая на пролетающих и плавающих по зеркальной глади плёса уток, щёлкал языком, приговаривая: «Карашо!» Но его подсадные в этот день молчали, как партизаны на допросе.

«Молчали лучшие подсадные утки хозяйства!» - возмущался Хохлов. После «воспитательной» беседы с егерями Хрущёв и Кастро уехали на центральную охотничью станцию, а начальник хозяйства Иван Колодяжный пошутил: «Ты что, Анатолий Михайлович, на Колыму хочешь поехать охотничье хозяйство поднимать?» Это витало в воздухе: гость очень важный.

Лучшие шутки - про Колыму

«Никита Сергеевич, - вспоминает генерал-лейтенант Леонов, - очень хотел с помощью охоты сгладить впечатление от своего неуклюжего поведения во время карибского ракетного кризиса: не известив Фиделя, Хрущёв согласился вывести ракеты с Кубы. Фидель был в ярости. Там проходили массовые митинги протеста против решения Хрущёва. Чувствовалось, что Никита хочет загладить свою вину. Фиделю было присвоено звание Героя Советского Союза, он стал почётным доктором наук Московского университета. Ему была устроена фантастическая поездка по всему Советскому Союзу. Но Завидово было первым пунктом широкой программы».

К счастью, на следующий день подсадные крякали так, как будто им тоже рассказали про Колыму. Кастро подстрелил двух селезней.

«На причале Никита Сергеевич поздравлял гостя с успешной охотой, - продолжает Хохлов, - и, обратившись ко мне, с радостной улыбкой сказал: «А ты говорил, что не можешь заставить подсадную утку работать!»

13 января 1964 г. Кастро совершил второй официальный визит в Советский Союз. Ну и опять приехал в Завидово - уже на загонную охоту.  За день до приезда гостей температура опустилась до минус 20°С. Лучшие егеря хозяйства разводили руками и испуганно сообщали, что «не знают, куда ушли даже лоси, так как звери не дают следа». «Хозяин» - Никита Хрущёв - принял решение, что охота с кубинскими друзьями состоится при любой погоде. Утром, захватив полушубки для кубинских товарищей, егеря отправились на место, провели инструктаж гостей. Правда, забыли предупредить кубинцев, что зверей можно стрелять не только в голову. Потом все были очень удивлены, когда осматривали трофеи: не только лось и кабан, но также попавшие в загон лисицы и зайцы были отстреляны в голову. Как и «югославские товарищи», кубинцы тоже партизанили и стреляли метко.

От этого, впрочем, вряд ли было легче егерям. На этом участ­ке леса не было толстых деревьев, за которыми можно было, как обычно, спрятаться от шальной пули. На этот раз егерям-загонщикам, когда началась пальба, пришлось падать в снег.

Александр Колесниченко