Национальная гордость. 5 мая отмечается 200-летие Станислава Монюшко

Долгие годы у нас биографию и творчество Станислава Монюшко изучали исключительно в разделе «Зарубежная музыка» – на этих учебниках выросло несколько поколений музыкантов. Лишь после 60-х годов благодаря усилиям представителей творческой интеллигенции, в частности писателя Владимира Короткевича, историка Адама Мальдиса, имя композитора постепенно стало возвращаться в ряды белорусских деятелей культуры, составляющих национальную гордость.

Уникальный род

Станислав Монюшко происходит из старинного шляхетского рода. Дед композитора – Станислав Монюшко, в честь которого и назвали внука, – в 16 лет тайно покинул дом и поступил в университет в Вильно.

- Тайно, потому что не выдержал напряженных отношений с нелюбимой мачехой, - рассказала «АиФ» Светлена НЕМОГАЙ, кандидат искусствоведения, помощник художественного руководителя творческого коллектива «Беларуская капэла» Большого театра Беларуси, который к 200-летию Монюшко выдал клавиры и либретто многих опер, органную, хоровую и камерно-вокальную музыку композитора (в том числе песни на стихи Адама Мицкевича), новые монографии. – Окончив университет, Монюшко-дед был назначен на высокую должность – военного судьи Великого Княжества Литовского. Он был очень умен, предприимчив и всего в своей жизни добился сам. В Смиловичах, которые ему достались от Михала Казимира Огинского, сохранился дворец, в котором сейчас ведутся реставрационные работы.

Женился дед поздно – в 51 год – на юной Еве Войнилович, которая родила ему 16 детей. Из них дожили до зрелости десять, в том числе отец композитора Чеслав, у которого, единственного из шести братьев, родился сын. Мальчики, которых родили сестры, уже не были Монюшко, поэтому Станислав стал единственным представителем фамилии. Наследника Чеславу подарила любимая супруга Елизавета Маджарская – правнучка знаменитого Яна Маджарского, который в XVIII веке организовал производство слуцких поясов.

Огромное влияние на становление будущего композитора оказали дядья. Казимир, у которого не было своей семьи, взял племянника под опеку, когда тот ушел из гимназии на домашнее обучение. Дядя – человек очень просвещенный и инициативный - занимался с мальчиком и завещал ему свою огромную библиотеку.

Новость по теме

У гонар 200-годдзя Станіслава Манюшкі пройдуць выставы и канцэрты

Выбор пути

Музыка в жизни Станислава Монюшко появилась не случайно: каждый молодой шляхтич был обязан постичь нотную грамоту и научиться играть на каком-либо музыкальном инструменте. В Минске юноша брал уроки у Доминика Стефановича, который руководил городским оркестром и возглавлял музыкальную школу. В одном из писем Станислав назвал своего учителя Стефановича «бесценным»: возможно, именно в этот период он стал относиться к музыке не просто как к приятному увлечению, а как к чему-то более серьезному.

На дальнейшее развитие событий повлияла… любовь. 17-летний Станислав Монюшко влюбился в красавицу Александру Мюллер. Однажды и на всю жизнь. Чувства у молодых людей были взаимными, и их родственники не были против женитьбы. Но, единственное, будущая теща Мария Мюллер выдвинула условие: свадьбы не будет, пока потенциальный муж не получит образование и какую-нибудь профессию.

Кто знает, может, мудрая женщина чувствовала, что у Монюшко начнутся проблемы с наследством. Дело в том, что пожизненная рента, которую члены семьи должны были платить российским властям, разоряла их. Чеслав Монюшко в итоге был вынужден продать поместье Убель и переехать в Радковщину, имение брата Доминика. А супруга дяди Юзефа, который завещал свои земли племяннику, после смерти мужа затеяла судебные разбирательства. Суды длились долго, и это сильно изматывало Станислава.

Минсвязи выпустит марку «200 лет со дня рождения Станислава Монюшко» Подробнее

Талантливый ученик

Приобретать профессию Станислав Монюшко отправился в Берлин. Обучаясь в академии, юноша осваивал гармонию, полифонию, дирижерское мастерство и другие дисциплины у Карла Фридриха Рунгенхагена. В Германии перед глазами юноши был пример уважаемой профессии кантора – их называли директорами церковной музыки, и они руководили музыкальным процессом при храмах. Должность была почетная, на нее претендовали и отбирались образованные, авторитетные, уважаемые люди. И, когда Монюшко вернулся в Вильно, он стал работать органистом при костеле. Но Вильно не Берлин, и светское общество не скрывало недоумения, почему потомок шляхетского рода не ценит свою репутацию и занимается непрестижным делом.

Чтобы прокормить семью – любимую жену Александру и детей – Станислав Монюшко очень много работал как органист и педагог, а также попутно искал более перспективную должность. Например, несколько раз ездил в Санкт-Петербург в надежде «осесть» там. Но дом и работу ему дала Варшава. Если бы он переехал в город на Неве, большой вопрос, вошел ли бы он в историю музыки как тот Монюшко, которым мы его знаем.

Первопроходец и реформатор

Отвечая на вопрос о том, какое произведение стало дебютным в творчестве Станислава Монюшко, Светлена Немогай выдвигает свою версию:

- Согласно новой информации, которая базируется на исследовании рукописей Монюшко и сопоставлении дат, первую оперетку (музыкальное произведение, которое создавалось на легкие сюжеты с чередованием музыки и разговорных диалогов) «Швейцарская хатка» Станислав написал в Берлине во время учебы. А первое произведение, которое он поставил в Вильно, вернувшись из Германии, – это «Ночлег в Аппенинах».

А когда в 1840-х Монюшко сблизился с Винцентом Дуниным-Марцинкевичем, тот подвигнул его на создание оперы «Идиллия» («Селянка»), в либретто которой впервые использовался белорусский язык. Премьера в Минске состоялась лишь через 8 лет по инициативе писателя. Но проблемы начались на стадии подготовки афиш: их запретили расклеивать по городу. Такая же судьба постигла и оперу, которую после премьеры 9 февраля 1952 года сразу сняли из репертуара. Потом ее ставили в Бобруйске, Слуцке в частных театрах, но официально она прозвучала один раз и, кстати, была очень горячо принята публикой. К сожалению, партитура «Идиллии» была утеряна, сохранилась лишь ария Комиссара. По инициативе руководителя «Беларускай капэлы» Виктора Скоробогатова восстановлен финал первого акта оперы – его можно будет услышать на концерте 16 мая в Большом театре. Сделать это удалось благодаря сохранившемуся либретто, где подробно написано, что звучит в финале, – это целиком народная сцена.

Не менее удивительная судьба и у оперы «Галька», которую Станислав Монюшко написал в 1847 году. В середине XIX века в оперном искусстве были очень сильны западноевропейские традиции, в театре, да и не только, был культ итальянской, немецкой и французской музыки, прежде всего французского водевиля. А Монюшко стал реформатором, наполнив универсальные европейские жанры и формы истинно национальным звучанием.

Первоначально опера была двухактным произведением, но для премьеры в Варшаве композитору пришлось дописать некоторые сцены – так появились гуральские танцы и дополнительные вокальные номера. В 1858 году состоялась триумфальная премьера первой национальной польской оперы «Галька». В 1864 году, после подавления восстания Калиновского, Монюшко написал еще одно мощное и важное произведение - оперу «Страшный двор», которая сразу была запрещена царской цензурой.

Станислав Монюшко был не только реформатором, но и миссионером. В газетной статье, посвященной выходу «Хатніх спеўнікаў» – сборника песен на стихи Яна Чечота, Владислава Сырокомли, Адама Мицкевича, – композитор сказал: «Основой нашей музыки должны быть наши песни». И у него фактически получилось «переломить» культ французско-итальянского звучания, потому что «Хатнія спеўнікі» вытеснили популярный доселе европейский репертуар.

Статья по теме

Слово чести. В Беларуси впервые прозвучит опера С. Монюшко

Последние годы

- Белорусский период в жизни Станислава Монюшко длился до конца его дней, - говорит Светлена Немогай. – Я исследовала его письма: судя по переписке, он приезжал сюда ежегодно, последний раз, вероятно, на похороны отца в 1870 году, которого пережил всего на два года.

Умер Станислав Монюшко в 1872 году от сердечного приступа, когда ему было 53 года. Проститься с ним пришли 60 тысяч человек. Великий белорусский и польский композитор похоронен в Варшаве на кладбище «Повонзки».