Маршал окончательной Победы. Как Василевский за три недели сокрушил Японию

3 сентября 1945 года выпадало на понедельник. Но этот день стал выходным. 80 лет назад на бумагу легли слова: «Сегодня, 2 сентября, государственные и военные представители Японии подписали Акт безоговорочной капитуляции... Это означает, что наступил конец Второй мировой войны».

Так товарищ Сталин начал своё обращение к советскому народу. Тогда же был установлен новый государственный праздник — 3 сентября, День Победы над Японией. Он должен был стать аналогом 9 Мая — Дню Победы над Германией, но не стал. Даже многие современники воспринимали триумф РККА на Дальнем Востоке как своего рода «младшую» победу. И в итоге Советско-японская война, начавшаяся 9 августа и закончившаяся 2 сентября 1945 года, осталась в нашей коллективной памяти как всего лишь некий эпилог к «настоящей войне».

Между тем события на Дальнем Востоке стали вершиной военного искусства. Маршал Александр Василевский сумел спланировать и провести операцию, которая не имела равных в ходе Второй мировой войны, а последствия того разгрома японской армии мы в полной мере способны оценить только сейчас.

Главная цель — СССР

В середине 1930-х политики отлично понимали, что новая мировая война не за горами. Но где конкретно она вспыхнет — в Европе или в Азии? Там тлело уже давно — Японская империя вторглась в Китай ещё в 1931 году, захватила его северо-восточную часть и основала марионеточное государство Маньчжоу-Го. А в 1937-м, освоившись на новых территориях, начала полномасштабную экспансию. Правда, это была пока ещё война между Японией и Китаем. Но главной целью была наша страна. «Для войны против Советского Союза необходимо иметь в тылу 500-миллионный Китай, который должен стоять за японскими самураями как громадный рабочий батальон», — пояснил в 1933-м японский генерал Тэцудзан Нагата.

Однако японское вторжение не состоялось ни в 1941-м, ни в 1942 году, которые были для нас самыми страшными. Но почему? Отчасти по той причине, что урок, который дал японским захватчикам Георгий Жуков в ходе кампании на Халхин-Голе осенью 1939 года, оказался очень болезненным. В июле 1941 года начальник оперативного отдела Генштаба японской армии Такуширо Хаттори, который участвовал в боях на Халхин-Голе, заявил: «Я знаю силу СССР. Если мы выступим против Советского Союза, мы не выстоим».

Но не будем сбрасывать со счетов и китайский фактор. Современная исследовательница Цзо Фэнжун уверена, что упорное сопротивление Китая, который японцам так и не удалось полностью захватить и поставить под контроль, стало для СССР важным подспорьем. В самые тяжёлые для нас годы оно оттягивало на себя до 70% японских сил и «не давало германскому фашизму и японскому милитаризму объединить усилия против Советского Союза». 

Фронтовые дороги. Участвовал в войне с Японией, пел в ансамбле, писал стихи Подробнее

Её мысль развивает старший советник Китайского института международных стратегических исследований Ян Сюйгуан: «Китай оказал Советскому Союзу геополитическую и стратегическую поддержку».

Другое дело, что к 1945 году военный потенциал Китая был поставлен под вопрос, поскольку в стране назрел острый внутренний кризис. И единый антияпонский фронт фактически распался, в силу чего Япония намеревалась сделать свои континентальные владения новой базой для продолжения войны. Японский премьер-министр Хидэки Тодзё заявлял: «Если белые дьяволы осмелятся высадиться на наши острова, японский дух уйдёт в великую цитадель Маньчжурию. В Маньчжурии нетронутая доблестная Квантунская армия, несокрушимый военный плацдарм. В Маньчжурии мы будем сопротивляться хоть сто лет».

Квантунская армия пала за три недели

Американские военные аналитики также признавали, что без вступления в войну СССР «Японию нельзя победить до 1947 или 1948 года». И СССР вступил. Да так, что эта военная операция стала образцом молниеносности — с «доблестной Квантунской армией» было покончено не за сто лет, а менее чем за три недели.

Творцом этого триумфа стал маршал Александр Василевский, которого в Ставке Верховного главнокомандования называли не иначе как «военным мыслителем». К его мнению всегда прислушивался и Георгий Жуков (в служебной характеристике «Маршала Победы» указано: «На штабную работу назначен быть не может —  органически её ненавидит»). 

А Василевский как раз мог совмещать и штабное планирование операций, и непосредственное руководство войсками. Поэтому вместе с Василевским Жуков доводил до ума план контрнаступления под Сталинградом. Именно Василевский блестяще спланировал штурм Кёнигсберга и провёл бы его, если бы 27 апреля 1945 года его не перебросили на планирование Дальневосточной кампании. Причём Сталин дал ему полную свободу действий по организации и ведению боевых действий.

Чтобы оценить масштаб и красоту операции, надо вспомнить, что протяжённость фронта превышала 4,6 тысячи километров. А это сопоставимо со всем советско-германским фронтом, протяжённость которого в годы Великой Отечественной колебалась от 3,2 до 6 тысяч километров. Скорость продвижения РККА тоже впечатляла — операция началась 9 августа, и уже 19-го числа Александр Василевский принимал капитуляцию Квантунской армии от генерал-лейтенанта Хикосабуро Хата. Среднесуточные потери, понесённые нашими войсками в той операции, составляли 1458 человек (для сравнения: в Берлинской операции — более 15 тысяч человек). В целом же кампания, подготовленная и проведённая Александром Михайловичем, по размаху и результатам не имела равных в истории Второй мировой войны.

Спасение будущего

За неделю до начала советского наступления японцы окружили силы 8-й Национально-революционной армии. Командующий ею генерал Чжао Вэньзинь впоследствии говорил: «Накануне 9 августа мы ломали голову над тем, как выбраться из этого тяжёлого положения. Вступление Красной армии на территорию Маньчжурии 9 августа коренным образом изменило соотношение сил. Красная армия спасла нас от гибели, и мы ей особенно благодарны». А ведь в составе 8-й НРА на тот момент были Мао Цзэдун и Дэн Сяопин — будущий «великий кормчий», которому предстояло возродить Китай, и будущий «архитектор реформ», который направил его на современный путь развития. Про военное братство помнит и нынешний лидер КНР Си Цзиньпин, сказавший: «Дружба, спаянная кровью народов двух стран, словно вечная бурлящая река Хуанхэ и необъятная Волга, даёт неиссякаемый источник энергии для передачи глубокого чувства взаимной симпатии из поколения в поколение».