Звезда мировой оперы Мария Гулегина: «Благодарна своим учителям»

Впервые за 27 лет выдающаяся певица современности, чья творческая судьба начиналась именно на этой сцене, дала концерт в Минске.

Такого приема стены Большого театра, пожалуй, не помнят. Публика очень долго не хотела отпускать оперную диву, рукоплескала и, казалось, горела желанием в полной мере насладиться происходящим. Когда певица на бис исполнила «Аве, Мария», люди плакали. А когда а капелла зазвучала «Купалінка», Марии Гулегиной подпевал весь зал.

Начало карьеры

Первая леди мировой оперы Мария Гулегина - прима «Метрополитен-опера», «Ла Скала», «Ковент-Гарден», Театра Лисео, Венской оперы и других крупнейших оперных театров Европы, Америки и Азии - родилась в Одессе, а свою карьеру начинала на сцене театра в Минске, где ее учителем был великий дирижер и музыкант Ярослав Антонович Вощак. В Белорусском театре оперы и балета Мария Гулегина начала петь в 1983 году, а через год дебютировала в «Ла Скала» - в опере «Бал-маскарад» под управлением маэстро Джанандреа Гаваццени. Ее сценическим партнером был Лучано Паваротти. В 1980-х каждое выступление певицы в белорусском Большом было событием, будь то «Аида» или «Дон Карлос», «Евгений Онегин» или «Севильский цирюльник». В 1987 году она получила звание заслуженной артистки БССР. После ухода из театра в 1989 году певица выступала на этой сцене лишь в 1992-м – это был благотворительный концерт в поддержку жертв чернобыльской трагедии.

«Здесь я дома»

- Я очень благодарна Беларуси и людям, которых здесь встретила, за то, что они были в моей жизни, - рассказала, будучи в Минске, Мария ГУЛЕГИНА. – И Ярославу Антоновичу Вощаку, и Светлане Филипповне Данилюк, которая заметила меня на конкурсе в Москве, «отловила» и привезла сюда. Она обещала мне непочатый край работы. Но главное - то, как обо мне узнали: предстоял правительственный концерт, на котором Светлана Филипповна должна была выступать, но где-то за полчаса до начала она сказала: «Иди ты!» Вот так меня – раз! И все удивились, было много вопросов: «Кто это?»

Когда я приехала в Минск, мне было 23 года – юная девчонка, которая к тому же выглядела как барышня XIX века. Когда мне вручали удостоверение солистки театра, старожилы спросили: «А что вы будете танцевать?» Я ответила: «Между прочим, я солистка оперы!» - «Да?» И Светлана Филипповна говорила: «Надо больше мяса! Как ты собираешься петь этой птичьей грудкой?» Это потому, что у меня тогда был 44-й размер, если не 42-й. Тонкая и звонкая…

…Беларусь дорога мне и тем, что во мне есть три капли белорусской крови: предки Миклашевичи по маминой линии были из-под Беловежской пущи. Так что здесь я дома.

Самая счастливая. Прима белорусского балета - об успехе и материнстве Подробнее

«Не все понимают юмор»

- Какие партии особенно вам дороги?

- Все, что я спела, – все мое! В жизни никогда и ничего не исполнила из того, что не легло мне на душу. Например, партию Кундри (опера «Парсифаль» Вагнера) не рассматривала и не открывала клавир до тех пор, пока не «пришла» к ней. Сначала я послушала, как Кундри «звучит» в исполнении одной певицы, потом другой, заинтересовалась: почему именно так? А можно ли сделать лучше? И только потом взялась.

Если же говорить о предпочтениях, то, что я люблю безоговорочно, – это итальянская музыка. Мне кажется, в прошлой жизни я была солисткой театра в Венеции. А Вагнера я долго не соглашалась петь – у него гениальная музыка, потрясающая, но это не мое.

Что касается персонажей, даже в отрицательных я стараюсь найти что-то человеческое. Например, Абигайль (опера «Набукко» Верди) – жестокая, коварная, но все же потом просит прощения. Она стала такой, потому что судьба была к ней зла. Я уверена, что даже в самых плохих людях, персонажах есть что-то человечное.

Правда, у некоторых любителей оперы интересные ассоциации. Меня как-то спросили про одну из партий: «Вам подходит образ ведьмы… Вы такая же в жизни?» Говорю: «Еще хуже!» - «Да?» - «Да! Если я утром не выпью стакан крови, днем кого-нибудь не убью, а вечером еще один стакан крови не приму, то жить не могу». И переспрашивают ведь: «Правда?» Ну не все родились в Одессе и не все понимают юмор! (Смеется.)

Мария Гулегина: театр и на сцене, и в жизни - это тяжкое бремя для женщины Подробнее

Все зависит от воспитания

- Я родила первого ребенка рано – в 19 лет, - вспоминает Мария Гулегина. - Когда приехала в Минск, моей дочери было 4 года. В принципе, моя карьера могла завершиться, толком и не начавшись. Пока я выступала на сцене, дочь-малышка стояла за кулисами и ждала, когда закончится спектакль. Однажды она спросила меня: «Почему ты сегодня не спела «Опекун мой в гневе ночи»?» Я говорю: «Нет, все спела!» А она, видимо, не услышала и доказывала – вот такая девочка была…

А сын сейчас учится в Шотландии на первом курсе, он занимается биомедициной. Если бы в Люксембурге, где наш дом, была балетная школа, я бы отдала его танцевать, потому что ему это нравилось. Сейчас был бы танцор ростом 1,96 метра, который маму поднимает как пушинку. У них в университете есть оперный кружок: Руслан туда записался, и ему дали небольшую партию, как первокурснику. Он обиделся, зато сейчас у него уже большая роль. Сын и в драматический кружок ходил. То есть, хотя я его и не брала в театр, как старшую дочь, театр из него, как в том анекдоте про «девушку, которую из Одессы можно вывезти, а Одессу из девушки – нет», не «вывезти».

Конечно, важно, в каком окружении растут дети. Я и дочке, и сыну вместо колыбельных пела все свои арии. Думаю, как только ребенок родился, ему сразу можно ставить Моцарта – это легкая музыка.

Мой сын до 4 лет вообще не знал, что такое телевизор. А что такое сладости, узнал только тогда, когда пошел в детский сад. Потому что дома я не кормила детей вредными продуктами, только полезными, например, сухофруктами. То же самое с музыкой: если вы хотите дать своему ребенку самое лучшее, ставьте ему классическую музыку, обязательно водите на балет – он будет на этом расти, учиться. Вы сразу зададите высокую планку, и дети будут стараться до нее дотянуться. 

- А как воспитываются творческие личности?

- Знаете, я всегда говорила и говорю: может, я не получилась бы как певица и так долго не продлилась бы моя карьера, если бы Ярослав Антонович Вощак, маэстро Мути (Риккардо Мути - итальянский дирижер, художественный руководитель театра «Ла Скала» с 1986 по 2005 год. – Прим.) не снимали с меня шкуру живьем. За тот результат, который получился, за школу жизни я благодарна своим учителям.