Эдита Пьеха: «Я бы сошла с ума, если бы была очень богатой»

«Живу в лесу»

Сергей Грачёв, «АиФ»: Эдита Станиславовна, как вы проводите это лето, чем живёте?

Эдита Пьеха: Я каждое лето провожу одинаково: наслаждаюсь красотой природы, дышу чистым воздухом. У меня 30 "соток" леса во владении. По договорённости с лесничеством слежу за этим участком, ухаживаю за ним. Там у меня небольшой домик из 4 комнат. Со мной ещё живут две женщины — обе пенсионерки.

— Ваши подруги?

— Нет, не подруги. Просто очень одинокие женщины. Одна — бывший директор детского дома, который я 10 лет опекала. Когда её отправили на пенсию, она оказалась никому не нужной. Тогда я предложила ей быть управляющей моим домом и жить вместе. Специально придумала для неё такую должность, чтобы она не страдала. Ну а вторая - из числа моих поклонников. Мы 40 лет назад познакомились. Она вместе с другими фанатами провожала меня до гостиницы. Когда стали разговаривать о том, кто и где живёт, выяснилось, что она на вокзале ночует. Выросла в детском доме. Ну я её и приютила у себя в номере. Оказалось, что навсегда. (Смеётся.)

— Ваши пластинки расходились миллионными тиражами. Вас и ваши песни знает вся страна. На Западе артисты вашего уровня — миллионеры. А вы богатый человек?

— Нет, не богатый, но достаточно обеспеченный. Получаю две пенсии: одну артистическую — 17 тысяч, вторую шахтёрскую — 25 тысяч. В своё время губернатор Кузбасса Аман Тулеев присвоил мне титул «Почётный шахтёр». Я с гордостью его приняла, поскольку биография у меня шахтёрская. Родители, брат работали на шахтах. В память о них меня и наградили дополнительной пенсией.

•  
•  
•  
•  

— А отчисления от РАО вы получаете?

— Понятия не имею. Это лучше знает управляющая моим домом. Она периодически ходит по собесам и прочим инстанциям, приносит в дом какие-то деньги.

— А когда вы активно гастролировали, на что тратили гонорары?

— Всё спускала на концертные платья. Мне всегда очень хотелось быть красивой на сцене, чтобы публика радовалась моему облику. Но опять же миллионов за свои выступления я не получала. Мои гастроли приносили хороший доход «Ленконцерту». К артистам же относились как к товару, на котором можно нажиться. За свой сольный концерт я получала 38 рублей. С приходом Горбачёва, когда разрешили договорные цены, стала получать 1000 рублей. Так что благодаря Михаилу Сергеевичу я зажила более или менее благополучно. А вообще я никогда не стремилась к тому, чтобы озолотиться. Я бы сошла с ума, если бы была очень богатой. Наверное, всё раздавала бы бомжам. (Смеётся.)

— А какой период своей жизни вспоминаете как самый тяжёлый?

— Годы детства, которые я провела во Франции. Это было военное время. Мне никогда не забыть бомбёжки, голод, холод и прочие ужасы войны. В 1946 г. мы переехали в Польшу. Но там тоже было несладко. Мама была вынуждена экономить на всём, в том числе и на еде. Зарплаты отца с трудом хватало на семью. Когда я приехала в Советский Союз и впервые оказалась в институтской столовой, у меня разбежались глаза. Я заказала три первых блюда, два вторых, набрала кучу пирожных — заедала своё голодное детство. Когда я приехала на каникулы в Польшу, мама, увидев меня, страшно расстроилась. Я поправилась на 15 кг. Она окинула меня взглядом и сказала: «Женщина должна быть стройной, а ты похожа на поросёнка!» (Смеётся.) Мама посадила меня на овощную диету, и в итоге я пришла в форму, которую поддерживала всю жизнь.

«Все права достойного человека я обрела в СССР»

— Периодически возникают разговоры о необходимости введения цензуры на эстраде, в кино, театре. А вы что думаете?

— Я двумя руками за возрождение худсоветов. Да, в советское время эти худсоветы перегибали палку. Я сама неоднократно попадала под эти перегибы. То в пропаганде буржуазной идеологии обвиняли, то кабацкой певичкой называли, которая чуть не голая выходит на сцену. А у меня даже ни одного платья с декольте никогда не было и нет. (Смеётся.) Но время всё расставило по своим местам. В любом случае я никогда не чувствовала себя несвободной. Я давно простила всех тех, кто огульно обвинял меня в каком-то непотребстве. И сегодня считаю, что худсоветы всё-таки были «санитарами леса».

— А сами себя вы за что-то обвиняли?

— Конечно. Я до сих пор себе не простила, что в своё время на гастролях в Германии исполняла романс «Дорогой длинною» на немецком языке. Но меня практически заставили это сделать. Сказали: «Кто платит, тот и заказывает музыку! Так извольте, фрау Пьеха, выполнить нашу просьбу». Я несколько раз выдавила из себя этот романс на немецком, о чём очень жалею до сих пор. Считаю, это был главный грех в моей жизни.

— А в чём грех-то?

— Ну как же! Это исконно русский романс — зачем его исполнять на иностранном языке, тем более на немецком, учитывая, что я прекрасно помню ужасы Второй мировой. К тому же русский язык для меня — это святое.

•  
•  
•  
•  

— У вас богатый жизненный опыт, вы через многое прошли. Есть ли что-то, чего вы боитесь в жизни?

— Я сильная женщина, так что трудности, испытания меня не пугают. Единственное, чего я боюсь с детства, так это темноты. Когда в моём лесном домике гаснет свет, мне становится действительно страшно. Начинаю нервничать, свечи повсюду зажигать. В конце концов я разорилась и купила себе автономную подстанцию. А ещё для спокойствия я держу дома стартовый пистолет. Если, не дай бог, в дом будут ломиться нежеланные гости — выстрелю.

— Эдита Станиславовна, а как вы к юбилеям относитесь? Не все любят их отмечать.

— Мне кажется странным, что некоторые действительно не любят свой день рождения. Лично я ему до сих пор радуюсь, как ребёнок. Хотя о том, что день рождения — это праздник, я узнала лишь в институте. Девочки-сокурсницы, узнав дату моего рождения, приготовили мне подарки, накрыли стол. Это было что-то удивительное. Так получилось, что именно в Советском Союзе я обрела все права достойного человека, включая право на празднование своего дня рождения.

— Как в этом году отмечать планируете?

— На сцене, конечно! Я же рабочая лошадка, поэтому обязательно дам большой концерт, а после устрою маленький фуршет. Всё-таки выпить за мои 80 лет-то надо. (Смеётся.)