Борис Щербаков: мне кричали - «Сарай, Сарай!»

Народный артист России, лауреат Государственной премии СССР среди актёров — один из рекордсменов по количеству сыгранных ролей. В фильмографии Бориса Васильевича свыше 200 картин. «АиФ» побеседовал с Борисом Щербаковым на фестивале «Амурская осень», где артисту вручили специальный приз «За вклад в развитие профессии».

От ролей ни разу не отказывался

Ольга Шаблинская, «АиФ»: — Борис Васильевич, помню, Александр Абдулов сказал «АиФ», что актёру нужно соглашаться на съёмки во всех фильмах, которые предлагают. Потому что неизвестно, какой из них «выстрелит».

Борис Щербаков: — Правильно, никогда не надо отказываться от ролей! Были ли в моей жизни картины, когда сценарий не вызывал никакого восторга, а фильм в итоге «выстрелил»? Полно! И наоборот — тоже было. Был уверен: получится отличная картина. А она проходила незамеченной. Примеров уж и не приведу — фильмов столько у меня, что все и не упомнишь.

Статья по теме

«Только с годами понял, что...». Мудрые мысли известных людей

— Самому Щербакову незамеченным остаться трудно — на фестивале каждый второй зритель подходил к вам с просьбой сфотографироваться. Как к зрительскому вниманию относитесь?

— Конечно, актёру приятно, когда узнают. По-настоящему я ощутил, что такое «узнают на улицах», в 1989 г. — после выхода боевика «Криминальный квартет». В этом фильме мы с Николаем Караченцовым, Владимиром Стекловым, Владимиром Ерёминым играли четырёх друзей, которые вместе выросли в одном детском доме. Я там играл работника милиции Петра Сараева — Сарая, который говорил: «Я на 18 языках материться умею». Главная фраза у меня там была: «Ну, как инструкцию нарушать — так Сарай». Помню, мальчишки после «Криминального квартета» кричали мне на улицах: «Сарай, Сарай!» Но иногда это становится обременительным. Особенно если начинается панибратство. Поэтому стараешься быть незамеченным. Вы же не напрасно мне этот вопрос задали — сами видите, что фотографируюсь я «с огромным удовольствием» к концу дня.

«Я и метро мыл ночами». Борис Щербаков был уборщиком, чтобы быть актером Подробнее

«Я хоть отдохнул!»

— Многие ваши коллеги-артисты с содроганием вспоминают прошлый год, когда все оказались без гастролей, без спектаклей, без съёмок. А у вас как?

— Какие у меня ощущения? Замечательные! Я хоть отдохнул немного от всего. Хотя, признаться, поначалу был в ужасе от того, что никакой работы, никакого заработка — ничего. Слава богу, была подушка безопасности, которая, к сожалению, исчезла после этой пандемии. Но ничего, главное — быть живым и здоровым. Тем более я занимался любимым делом, на которое раньше у меня времени вообще не оставалось. Так что я был счастлив. А работа — работа появится.

— Любимое дело — это...

— ...резьба по дереву. У меня хорошая мастерская на даче со специальными станками, масса стамесок, инструментов. Если раньше в перерывах между съёмками и репетициями я играл в большой теннис, то сегодня провожу всё время в мастерской, которую сам оборудовал. Режу по липе. Я очень люблю дерево. Если бы не был актёром, стал бы краснодеревщиком. В прошлом году сделал три картины — иконы. Четвёртую начал, но не успел завершить — отменили самоизоляцию.

Я и мебель сам для дачи смастерил. Стулья, стол, буфет, скамью. Могу купить какую-нибудь разбитую этажерку, начинаю по чуть-чуть возвращать к жизни... Благодаря работе с деревом я переключаюсь, разгружаю мозг после напряжённых съёмок, репетиций. Дерево настраивает на позитивный лад.

— Свою первую работу по дереву помните?

— Это была маленькая такая, тоненькая дощечка с изображением милой девушки. Где она сейчас, не знаю. Пропала. Мы много переезжали с места на место, пока не обосновались с семьёй в квартире, в которой сейчас живём.

Обычно на одну миниатюру уходит от недели до нескольких месяцев. Но бывают и исключения — над одним из образов Божией Матери я трудился около 5 лет. Какие-то иконы дарим, какие-то себе оставляем — они у нас и дома, и на даче. Но никогда ничего не продаём.

— А откуда вообще у вас это умение — резать по дереву и делать картины? Тут ведь недостаточно просто любви к этому делу.

— В театральном, где мы учились, есть станочный факультет. Я к ним туда постоянно с вопросами ходил. Они многому меня научили. Плюс мастерские в театре, где тоже всегда подскажут.

— А с женой, актрисой Татьяной Бронзовой, которая является и вашим директором, советуетесь?

— По поводу сюжетов — никогда, это моё личное дело. А вот когда делаю лики — советуюсь.

Практически все мои работы на библейские темы — «Святые Борис и Глеб», «Снятие с Креста», «Святая Троица». Для Казанского образа Богородицы я смастерил деревянный киот-рамку, медный оклад.

«Говори о том, что ты с богом»

— Я заметила, что к Богу люди обращаются тогда, когда у них проблемы. Как вы к библейской теме пришли?

— Однажды я прочитал замечательную фразу: «Никогда не обращайся к Богу со своими проблемами, обращайся к проблемам и говори о том, что ты с Богом». Ей я и следую.

— А вдохновение откуда черпаете?

— Оно спонтанно приходит. А вот замысел подолгу вынашивается. А потом начинается внутренний зуд, когда ты уже не можешь не выразить свои мысли в дереве.

— Вы всегда выглядите моложавым, подтянутым. В чём секрет? Спорт? Питание? Позитивное мышление?

— Вредных привычек у меня полно. И я их ценю. Не боролся никогда и не собираюсь. Хотя на самом деле я очень мнительный в отношении своего здоровья человек и всегда внимательно прислушиваюсь к врачам. Не люблю ходить по ним, но организм заставляет.

А секрета у меня никакого нет — если в генах здоровья не заложено, то ни зарядка, ни это ваше позитивное мышление роли никакой не сыграют. Знаете, я бы на месте генетиков исследовал тех людей, которые пережили блокаду. Другая закалка была.