Брэд Питт: «После «Древа жизни» опасаюсь, что подумают обо мне мои дети»

 - Терренс мало снимает и имеет репутация одного из самых загадочных режиссеров. Так что поработать с ним – редкая удача и уникальный опыт…

Брэд Питт: - О, я могу продолжать нахваливать его! (смеется). На самом деле у него уникальный подход. История, рассказанная в фильме, начинается в 50-е гг. Чтобы погрузить нас в атмосферу того времени, Терри перекрыл целый квартал, а все его обитатели были одеты в костюмы 50-х, вывески на магазинах были перевешаны. В общем, мы могли просто слоняться по району, проникаясь духом того времени. Он никогда не заставлял на работать из-под палки и позволял импровизировать, хотя сценарий очень насыщенный и мы старались его придерживаться. На площадке Малик не диктатор, а скорее – натуралист с сочком. Он умеет поймать нужное мгновение, когда игра актеров будет наиболее достоверной. Детям, участвующим в съемках, не давали сценарий. У них был шкаф с одеждой, из которого они могли выбрать все, что им понравится и ходить в этом на съемочной площадке. Терри вставал засветло, около часа вносил правки в сценарий, потом работал над ним вместе с актерами. В итоге, многие эпизоды получились очень «свежими», естественными. У нас даже освещение было естественным – это придает фильму определенное очарование, делая его вместе с тем очень реалистичным.

В общем, действительно очень интересный опыт, но не уверен, что смогу часто так сниматься. Такой подход очень эмоционально выматывает. Зато результат получается весьма необычным. Малик любит использовать свой собственный метод, который она называет «торпедировать сцену». Сейчас объясню. Самого младшего из детей он прозвал «торпеда». Вот играем мы с Джессикой Честейн одну сцену. В ней мы спорим говорим на повышенных тонах. Потом делаем второй дубль и Терри,Э не предупредив нас, запускает на площадку «торпеду». Вся тональность сцены мгновенно меняется. Мы уже не просто ругаемся, а делаем это так, как родители, когда в комнату неожиданно врывается ребенок. Даже импровизировать не надо. Но вообще, я днями могу рассказывать о том, каково это – работать с Терри.

 - Как методы Малика поменяли твой подход к работе?

Б.П.: - Очень сильно. Терри поменял все. Работая с ним, я понял, что лучшие моменты, лучшие сцены выходят тогда, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Счастливый случай – вот что главное, в нашей работе. Не хорошо подготовленная и отрепетированная сцена, а случайное мгновение, во время которого грань между кино и реальностью стираются. Нужно вникать в сценарий, работать над ним – безусловно. Но нужно позволять себе немного отходить от него, когда ты чувствуешь, что это позволит тебе лучше сыграть сцену. Даже не сыграть – прожить.

Вопрос: - Тема религии, ее таинств проходит через весь фильм…

Б.П.: - Мы с Терри постоянно оживленно во время съемок спорили о философии, религии. Он очень интересный человек с огромными познаниями в этих областях. Он познает христианство духовно, а не через догматы. Поэтому, его взгляд на проблему более широк и менее «замылен», по-моему.

 - Твой персонаж близок тебе?

Б.П.: - Я мог бы рассказать про южное воспитание своего героя и соответствующий менталитет, но мне кажется, что он более глобальный персонаж. И он будет родственен и понятен представителям самых разных культур. Это история про то, как в детстве мы не знаем, кем хотим стать, потом вырастаем, пробуем разные вещи, не всегда хорошие – какие-то работают, какие-то нет – становимся старше, попадаем под влияние чужих идей, становимся зависимыми и ищем ответы на вопросы, которыми мы задавались в детстве, но так и не нашли их, несмотря на то, что стали старше, опытнее, умнее. Мать воплощает – красоту, нежность, заботу, все чистое и доброе в нашей жизни. А отец – силу, агрессию, стремление выжить любой ценой. Он как растение, которое, чтобы дотянуться до солнца, вытесняет цветок рядом. Герой фильм пытается перенять что-то у матери, что-то у отца, ищет свой путь в жизни, пытаясь разобраться в том, что подходит ему больше. Пытается разобраться в непостоянстве жизни.

Мой герой с юга Америки, и его образ – почти без клише, он всегда знает, все лучше всех. Взрослея, герой заново осознает для себя американскую мечту, понимает, что она значит для отца и почему в нем столько гнева от того, что его мечта не стала явью. Я думаю, некоторые части истории для Терри – очень личные. Для меня – тоже. Но, мне кажется, это может сказать не один зритель про себя, когда посмотрит фильм.

Вопрос: - Какие моменты работы над фильмом удивили тебя больше всего?

Б.П. - Меня поразила его структура, в которой сочетаются великое и малое. История семьи из небольшого городка в Техасе связана с зарождением жизни в космосе, делением клеток… Сочетать такое… Это гениально.

 - Что привлекло тебя в этой истории?

Б.П.: - Я уже был занят на проекте как продюсер. Одна из досадных вещей в нашем бизнесе – великие истории иногда очень трудно снять, даже если это история от Терренса Малика. Я видел много отличных сценарием, которые в итоге оказывались на обочине и так никогда и не превратились в фильмы. Я хотел быть уверенным в том, что этот сценарий будет экранизировать.

Единственное, в чем я сомневался – стоит ли мне играть роль довольно жестокого отца. Но история показалась мне настолько важной, что я согласился. Теперь вот волнуюсь, о чем подумают мои дети, когда посмотрят фильм. Надеюсь, о том, что чертовски хороший актер! (смеется).

-  Как ты выбираешь роли? В последнее время ты предпочитаешь играть все более сложных персонажей…

Б.П.: - От каждого фильма ты ждешь чего-то нового, чего-то, что заставит тебя задуматься. Также я отношусь к ролям. Я хочу нового постоянно. Лет 10 назад я подумал о своих любимых фильмах и сознал, что среди них нет кассовых чемпионов. Но зато в них есть глубина, в них ставятся серьезные вопросы и они очень-очень забавные. Я хочу совмещать все это в своей работе. Чтобы фильмы с моим участием не были однодневками.