Татьяна Устинова: «Именно домашняя еда – залог душевного здоровья семьи»

Татьяна Устинова рассказывает АиФ, чем должно пахнуть в правильной квартире и как избавиться от писательской депрессии.

Ольга Шаблинская, АиФ: Татьяна, вы как-то признавались, что никогда не хотели бы жить в большом городе. Что не так с мегаполисами?

Татьяна Устинова​: Просто мы с сестрой выросли на дачном участке в Подмосковье. Соседи были чудесные, именно по нашей улице пролегала дорога на Кратов­ское озеро. Но потом на нашу тихую поселковую улицу «наехал» город – напротив выросли 14-этажные громадины. И это уже совсем не та дача, какой она запомнилась с детства: с гамаками, шашлыками.

– И как же вы теперь без шашлыков?

– А мы всё равно его жарим! Идём за дом, откуда не видно 14-этажку, и разжигаем мангал.

– Меня всегда удивляло, насколько Устинова – при всей её занятости – домовитая женщина.

– А как иначе? Мне кажется, только та семья, где варят суп, где ещё читают книги детям вслух, имеет шанс на выживание. В квартире должно пахнуть картошкой с чесноком и укропом, пирогами с мясом, а не заказанными в ближайшей кулинарии и приготовленными невесть из чего роллами «Калифорния». Именно домашняя еда – залог душевного здоровья семьи. Поэтому я бесконечно занимаюсь готовкой. Иначе все дома будут голодные и злые.

Татьяна Устинова: «Мы с мужем оба подвинулись со своих былых позиций» Подробнее

– Вам как матери двоих сыновей важно, чтобы их избранницы умели готовить?

– Абсолютно нет! Мне важно, чтобы сыновья были со своими избранницами счаст­ливы. И чтобы я находила с каждой общий язык. К примеру, жена моего старшего сына (Михаил, 1991 г. р. – Ред.) готовить вообще не может. Да и шут с ним! Потом научится. Тем более что Миша готовке обучен с рождения. Зато она умница: преподаёт в МГИМО, с нашим младшим сыном анг­лийским занимается (Тимофей, 2001 г. р. – Ред.).

Получаю несказанное удовольствие от того, что они всегда ждут, когда мы уже приедем с папой и я буду хозяйничать на кухне. Говорят: «Мы так хотим котлет! Мы так хотим пирогов! А ещё кексов, плюшек, щей!» Когда невестка всех уверяет: лучше свекрови никто не умеет готовить, мне больше ничего не надо (­смеётся).

– Вы регулярно выдаёте «на гора» новые книги. Но не поверю, что вам незнакомо чувст­во «писательской депрессии», когда слово, что называется, не идёт. Как с этим справляетесь?

– Следую заветам великих. Вот реальная история про классиков. «Ничего не пишется», – жаловался Гоголю один из писателей. «Всё очень просто, – отвечал тот. – Вы утром садитесь за стол, берёте перо и бумагу и пишете: «Мне не пишется, мне не пишется!» И так – два часа. Потом надоест – и запишется».